Стюарт Манро-Хэй - В поисках ковчега Завета: По следам скрижалей Моисея
Светский знаток церковных традиций (dabtara) объяснил мне, в чем же заключается особое значение скрижали Моисея. В ней присутствует сам Господь, и никто не может сделать ее подобие. Факт того, что в часовне находится только одна скрижаль, хотя, согласно Библии, их должно быть две, он объяснил тем, что она состоит из двух элементов и одну Моисей разбил в гневе у горы Синай, когда увидел людей, поклоняющихся золотому тельцу, и именно на ней было Слово. Подобные фантазии характерны для традиции дабтары, у которых каждая фраза имеет двойной смысл. Это называется "воск и золото", когда слова скрывают под банальным значением "воска" эзотерическую "золотую" сущность. Несмотря на отождествление селлата и табота Сиона в моих разговорах, касающихся данного предмета, сам ковчег Завета ни разу не был упомянут. Имя святилища, Дом скрижали, ассоциировался исключительно только со скрижалью. Что это? Свидетельство нервозности, пробуждающейся сейчас при одном упоминании ковчега? Или новые сомнения? Или эти предметы так переплетены друг с другом, что ковчег просто не нужно упоминать?
Современный эфиопский священник утверждает:
Со времени своего прибытия в 4570 году до н. э. и поныне ковчег Завета покоится в самой знаменитой и почитаемой церкви в Эфиопии, Марии Сионской в Аксуме… Он охраняется монахом, который посвятил всю свою жизнь этому делу, недоступный любому человеку, включая королей и епископов. Тем не менее его копии можно найти во всех церквях и монастырях Эфиопии. Никто не должен видеть и трогать эти копии, не говоря о самом ковчеге[30].
Согласно моим беседам с аксумскими священниками и членами их семей, а также с самим хранителем часовни, это дело доверяется пожизненно только одному человеку. Его кандидатура выдвигается предшественником и утверждается старейшинами церкви под руководством губернатора города. Хранитель должен быть девственным монахом, а не священником. Его должность касается не только ковчега, он также является церковным казначеем, его обязанности такие же, как и во всех церквях. Ковчег чистится среди святых сокровищ церкви, и в день, предшествующий праздникам, таким как праздник Сиона, Хедар Сион, хранителя Аксума можно видеть при исполнении, раздающим одежды, короны, кресты дьяконам и священникам, которые они должны носить в праздничный день.
Какая-то специальная должность хранителя ковчега не упоминается в Ветхом Завете, если не считать период около двадцати (или более) лет, когда ковчег был в доме Аминадава и когда его сына Елеазара посвятили, чтобы он хранил реликвию (I Цар. 7:1,2). Но в КН можно найти иную версию: "Альмейас, уста Господни, хранитель закона, то есть хранитель Сиона". Петридес определяет настоятеля Аксума как хранителя Книги Закона в Аксуме… наследника Азарии, сына верховного священника Задока[31]. Возможно, по аналогии, хранитель ковчега может рассматриваться как прямой наследник Альмейаса. Семьи священников Аксума до сих пор гордятся своим происхождением от левитов, сопровождавших Эбна Лахакима из Иерусалима в Эфиопию.
Быть может, раньше главной функцией этой должности была охрана таинственного талисмана Аксума. Это мнение Джеймса Брюса, который писал, что вместе с Менеликом и иудеями
…пришел Азария, сын Задока, и принес с собой свиток закона, и хранил его, так как носил титул верховного священника: и дело это продолжается до сих пор в потомках Азарии, хранителях церкви в Аксуме, хотя сама книга была сожжена во время войны[32].
Дабтара говорит, что стражник существует только для того, чтобы изъявить почтение, уважение к скрижали. На самом деле он ей не нужен. Даже хранитель не должен видеть скрижали, ведь она всегда скрыта. Так говорится, хотя мы и видели, что люди ее лицезрели или заявляли об этом. Хранитель, разумеется, имеет понятие о ее размере и форме, но в преобладающей атмосфере секретности она никогда не показывается интересующемуся иностранцу. Говорят, что скрижаль испускает свет и внушает страх. Хранитель время от времени сжигает перед ней благовония, и других обязанностей у него нет, хотя иногда он поет перед ней псалмы Давида. Нет доказательств того, что ритуал сожжения благовоний идентичен тому, что исполняет верховный священник в Израиле, хотя Брюс и считает, что это так.
Дабтара, с которым я говорил, утверждал, что скрижаль никогда не находилась в церкви, у нее всегда была своя часовня. Сейчас уже доказано: постройка часовни относится к концу XIX — началу XX века. Дабтара, беседовавший со мной, просто не знал тех времен, когда часовни не было. Как бы там ни было, в хронике императора Иясу I говорится, что ковчег хранился в макдасе или святилище главной церкви.
После того как Итеге Менен, жена императора Хайле Селасси, построила новую часовню в середине 1960-х годов, был проведен трехдневный праздник, во время которого скрижаль Моисея была перенесена в новое здание в специальное помещение. Она до сих пор лежит здесь, покрытая дорогой зеленой, усыпанной драгоценностями тканью. Мне рассказывали, что во время праздника было много чудес и необыкновенных явлений.
Сегодня только некоторые люди имеют доступ к внутренним помещениям часовни скрижали Моисея, хотя еще недавно мужчины могли поцеловать порог перед скрижалью. Когда ее таинственный артефакт получил мировую известность благодаря книге Грэма Хэнкока, духовенство Аксума, и раньше не склонное к контактам с внешним миром, отменило и эти послабления. В результате даже святой водой прихожан кропят через решетку. Такая вода приносится в церковь, там освящается, почти как у католиков. Нынешний монах-хранитель утверждает, что вода капает с креста над скрижалью. Она, согласно рассказам, имеет запах благовоний и собирается мальчиком, специально приписанным для этого. Говорят, что она благословляется хранителем, и, скорее всего для верности, сосуд с водой устанавливается на скрижаль.
Повышенные, практически параноидальные, меры предосторожности приняты для защиты священной территории. Рассказы о том, что израильтяне хотят вернуть ковчег, а другие хотят его просто украсть, циркулируют постоянно, и это несмотря на то что предполагаемая божественная сила не должна позволить этого, пока Бог не захочет, ведь он сам перенес реликвию из "недостойного" Израиля в Эфиопию. Эти страхи, обычные среди людей, история которых заставляет отслеживать деятельность не только иностранцев, но и своих соотечественников, подкрепляются рядом тревожащих случаев. Дэвид Мэтью писал, что недавно сам египетский епископ эфиопской церкви был объектом "неприкрытой подозрительности"[33]. Недавно из церкви в Лалибеле священником был украден крест Лалибелы. (Не так давно его нашли в Бельгии и вернули на родину.) Даже некоторые представители духовенства Аксума были арестованы за кражу церковных вещей. В книге, опубликованной в 1997 году, эфиопский священник выражает мнение и надежды, по крайней мере части религиозной общины:
Антиэфиопские силы, которые провоцируют страну и церковь, приближают свое падение и в скором времени потерпят поражение. Как внешние, так и внутренние враги хотят найти ковчег Завета… средствами своей разведки выкрасть священные скрижали эфиопской православной Церкви. Но скрижали Закона — это дело Эфиопии и благословенной Девы Марии. Все попытки этих смутьянов будут тщетны, ведь церковь охраняется не людьми, солдатами, а великим множеством невидимых святых Девы Марии[34].
Данное заявление может показаться нелогичным. "Разведка" вряд ли станет красть "священные скрижали" (скорее всего, имеются в виду таботы), если они охотятся за ковчегом из Иерусалима, имеющим форму ящика. И если столь сильна вера в божественную охрану, зачем же создана атмосфера исключительности и секретности вокруг ковчега? Эта цитата показывает нам, как Ветхий Завет и скрижали Моисея слились с Новым Заветом, культом Девы Марии и националистической гордостью. Также она демонстрирует нам, сколь сильную подозрительность и даже воинственность поднимает проблема ковчега в эфиопском духовенстве.
В этой атмосфере заговора нет ничего нового. В 1906 году здесь уже существовала странно ориентированная с севера на юг церковь. Энно Литманн пишет, что местные жители особо чтят ее и с глубокой подозрительностью глядят на каждого иностранца, так как в ней хранятся ковчег Завета и скрижали Моисея. Это была часовня скрижалей Моисея, снимки внутреннего убранства которой были сделаны Жаном Дорессом в 1950-х годах. Она была разрушена сразу после раскопок Анри де Контенсона в Аксуме в 1958 году — она изображена на плане работ 1957 года на запад от места современной часовни, ее можно увидеть на фотографиях[35]. До сих пор открытые раскопки Контенсона занимают место церковной территории, где в 1906 году находились церковь Марии Магдалены, сокровищница и маленькая часовня Сиона. До наших дней дошла только сокровищница Йоханнеса, находящаяся неподалеку от данного места.
