Эрл Кернс - Дорогами христианства
Из-за того, что Кант отрицал возможность познать мир «вещей в себе», в его системе не остается места для исторического и объективного Откровения Бога в Библии. Для него это лишь созданная человеком книга об истории, которую нужно подвергнуть историческому критицизму, как и любую другую книгу. В системе Канта не остается места для Христа, Богочеловека. Человек со своей свободной волей и имманентным чувством истинного становится создателем религии, в которой он развивает моральные положения, присущие ему самому. Можно проследить логическую взаимосвязь преемственности между идеализмом Канта и современным либерализмом, который настаивает на присутствии искры Божественного в каждом из нас, необходимой нам, по мнению либералов, лишь для того, чтобы, разжигая ее, достигнуть морального поведения и в конце концов бессмертия. Таким образом, Кант помог создать философские рамки как для библейского критизма, так и для современного либерального богословия.
В отличие от Канта, который отправной точкой религии делал моральную природу человека, Фридрих Шлейермахер (1768–1834) сделал чувства, или эмоции, элементом, из которого развивается религиозный опыт. Шлейермахер получил образование в моравских школах и субъективной природой своей философии был обязан им, а также романтизму. В его книге «Христианская вера» (ок. 1821) религия представляется не как совокупность убеждений и обязанностей, основанных на авторитете Церкви, но как результат человеческого ощущения своей абсолютной зависимости в величественной вселенной, в которой человек является лишь небольшой частичкой. Христианство наилучшим образом придает человеку гармонию с Богом, по мере того как человек пассивно осознает свою зависимость от Бога. Религия, таким образом, становится простым субъективным восприятием Христа, Который служит Посредником для примирения человека с Абсолютом, имманентно присутствующим во вселенной. Таким образом, человек порывает с зависимостью от исторического Откровения, от воли Бога, и должен лишь заботиться о своем чувстве зависимости от Бога во Христе, чтобы получать удовлетворительный религиозный опыт. Из-за его взгляда, что сущность религии субъективна, Шлейермахера очень часто называют отцом современного богословия.
Георг Гегель (1770–1831) также оказал значительное влияние как на теологию, так и на критический подход к Библии. Бог являлся Абсолютом, который пытался проявить себя в истории через логический процесс примирения противоречий, названных Гегелем тезис и синтез. Синтез, или примирение, создавал новую пару противоречий, которые снова сливались в новом примирении или синтезе. Гегель, таким образом, придерживался концепции философской эволюции как способа, в котором проявляется Абсолют. Его диалектика (то есть логика) была заимствована Марксом, а его взгляд на государство как манифестацию Абсолюта был заимствован Гитлером и Муссолини, чтобы возвысить государство и диктатора, который его возглавляет.
Альбрехт Ритчль (1822–1889) испытал влияние взглядов Шлейермахера, который считал религиозное чувство основанием для религии, однако Альбрехт настаивал, что религия является общественным осознанием зависимости. Исторический Христос из Евангелий принес практическое Откровение о грехе и спасении в Царствии через веру. Библия является лишь отражением общественного сознания, и поэтому она должна быть подвергнута историческому исследованию тем же самым образом, что и любая другая книга. Таким образом Ритчль, как и другие философы, делал религию субъективной и отрывал путь для явно критического изучения Библии. Он также способствовал появлению любви в отношении общества к религиозным проблемам.
1.2. Библейский критицизмРационализм Просвещения и идеалистическая философия романтизма были, таким образом, родителями критицизма, который пытается разрушить сверхъестественную природу Библии как Откровения и который делает Библию отражением субъективной эволюции религии в человеческом сознании. Противодействие такому разрушительному критицизму не должно вести человека, изучающего Библию, к отрицанию вообще любого библейского критицизма. Критицизм высокого уровня, или исторический и литературный критицизм, как его еще иногда называют, введение в критицизм (которое начало ассоциироваться с вышеизложенными разрушительными взглядами) это не более чем внимательное изучение исторических оснований каждой книги Библии. А критицизм низкого уровня, или текстуальный критицизм, — это изучение Библии в попытке установить, является ли дошедший до нас текст тем, который вышел из-под пера авторов. Критицизм низкого уровня привел к тому, что тексту Библии была придана высшая степень точности, и мы можем быть уверены, что имеем истинный плод авторов Библии. Таким образом, ни одна доктрина или этическое учение Писаний не может подвергаться сомнению самыми радикальными критиками. К разрушению веры многих людей в Божественное Откровение, данное в Библии, привел скорее радикальный высокий критицизм, а не низкий критицизм.
Популяризация высшего критицизма ассоциируется с французским доктором XVIII века по имени Жан Астрюк (1684–1766), который в 1753 году разделил книгу Бытия на две части, поскольку обнаружил, что имя Элохим (Бог) используется в одних местах, а Иегова (Господь) — в других. На этом основании он доказывал использование в качестве источников двух разных документов. Иоанн Эйкхорн (1752–1827), который обосновал утверждение, что Библию следует читать как человеческую книгу и проверять человеческими средствами, дал этим исследованиям название «высокий критицизм». Эйкхорн обратил внимание на другие литературные характеристики, кроме использования имени Бога, которые привели его к выводу, что не только Бытие, но и все Шестикнижие (От Бытия до Иисуса Навина) составлено из разных документов. Хупфельд в 1853 году первым провозгласил, что Пятикнижие является работой по меньшей мере двух разных авторов, а не повествованием, составленным из многих источников Моисеем. Г. Граф и Ю. Вельхаузен создали хорошо разработанную теорию, известную как теория Графа-Вельхаузена, которая была признана высокими критиками. В соответствии с этой теорией части, в которых используется имя Иегова, составляют самый ранний документ.
Другая часть (уже другого автора) известна как «Е», а еще одна часть во Второзаконии названа «D» и еще одна часть — «Р». Таким образом, отрицалось единство Пятикнижия и то, что оно составлено Моисеем.
Поздние критики разделили книгу Исайи по меньшей мере на две части и приблизили дату написания книги Даниила к периоду Маккавеев, так что она стала скорее историей, а не пророчеством и историей. Развитие учения в Библии объяснялось в духе теории эволюции. Критики делали упор на развитие идеи о Боге от примитивного Бога-бури на горе Синай к этическому монотеистическому Богу пророков. Работа библейских археологов вынудила многих критиков отказаться от своих прежних радикальных взглядов и склоняла к утверждению консервативных взглядов на Библию.
Начало высокого критицизма Нового завета обычно ассоциируется с именем Германа Реймаруса (1694–1778), который преподавал восточные языки в Гамбурге. В своих «Фрагментах» (1778) он отрицал возможность библейских чудес и разрабатывал идею, будто авторы Нового завета с их рассказами о чудесах были лишь благочестивыми мошенниками. Готтхольд Лессинг (1729–1781), который опубликовал «Фрагменты» Реймаруса, утверждал, что Писания служили человеку путеводителем по примитивной фазе его религиозного развития, но что рассудок и ответственность стали подходящим путеводителем в более совершенном состоянии религии.
Фердинанд Баур (1792–1860) в 1831 году утверждал, что в ранней Церкви сохранялся иудаизм, провозглашавший закон и Мессию. Это раннее состояние можно наблюдать в сочинениях Петра. Павел разработал ему антитезис в таких книгах, как Послания к Римлянам и Галатам, где делался упор на благодать, а не на закон. Ранняя вселенская Церковь II века представляет синтез взглядов Петра и Павла. Этот синтез раскрывается в таких книгах, как Евангелие от Луки и Пастырские послания. Затем Баур перешел к определению дат написания книг Нового завета в рамках этой теории, размещая их раньше или позже в соответствии в тем, как они отражали тенденции Петра, Павла или Иоанна. Таким образом, исторические сведения открывали дорогу субъективным философским предубеждениям в установлении хронологии книг Нового завета.
В XX веке критицизм Нового завета успешно реализовался в трех различных, но взаимозависимых подходах к Евангелию. Критицизм источников учитывал порядок написания синоптических Евангелий (Матфея, Марка и Луки) и степень зависимости одного от другого или даже от более ранних источников. В 20–30 годах XX века возник критицизм формы, в попытках исследовать по материалу Евангелий, в каких формах они устно передавались в ранние годы, прежде чем были записаны. Этот подход провозгласил, что Евангелия содержат истину о Христе, которую можно найти лишь после того, как человек освободится от наслоений традиции и формы, за которыми она скрывается. В самое последнее время центральное положение занял критицизм редакции. Он предполагает анализ характера и смысла тех небольших изменений, которые были предположительно внесены авторами Евангелий в свои сочинения о жизни и служении Христа.
