Франсин Риверс - Любовь искупительная
— Ты можешь попросить об этом, — усмехнулась Сюзанна.
Ангелочек ощутила прилив боли, — Ты напоминаешь мне Мириам.
— Сочту это за комплимент. — Ее лицо просветлело. — Ты знаешь, я не слишком легко пришла к вере в Бога, веришь ты этому или нет. — Она поднялась. — Пойдем, я хочу показать тебе кое–что, — сказала она, помогая ей подняться.
Они отправились в спальню Сюзанны, где так много ночей провели за разговорами. Девушка отпустила руку Ангелочка, встала на колени и полезла под кровать, доставая оттуда коробку.
— Вот так всегда приходится становиться на колени, чтобы ее достать, — сообщила она, вставая и отряхивая руки. — Однажды мне придется протереть там пыль. — Заправив выбившуюся прядь темных волос в узел на затылке, она села на кровать. — Давай, садись, — пригласила она Ангелочка, кладя коробку на колени. Ангелочек села рядом.
— Это моя молитвенная коробка, — сказала она. — Когда в моей голове поселяется слишком много проблем, я записываю их, сворачиваю в трубочку и кладу в эту щель. Как только они оказываются в коробке, они становятся Божьими проблемами, а не моими.
Ангелочек рассмеялась. Сюзанна сидела, без улыбки глядя на нее, и ее веселье утихло.
— Ты ведь шутишь, верно?
— Нет, я абсолютно серьезно. — Она положила руки на коробку. — Я знаю, что это звучит глупо, но это работает. Я стремлюсь все сделать сама, я всегда чем–то обеспокоена, мне трудно что–то выпустить из–под контроля. Если тебе так будет легче понять, скажу, что, другими словами, иногда я пытаюсь играть роль Бога. — Она улыбнулась, посмеиваясь над собой. — Всякий раз, когда я так делаю, все идет наперекосяк. — Она похлопала по коробке. — Ну, я и придумала эту коробку.
— Обычную коричневую коробку из–под шляпы, — сухо уточнила Ангелочек.
— Да, это обычная коробка из–под шляпы, но она напоминает мне, что надо полагаться на Бога, а не на себя. Награда приходит, когда я вижу ответы на свои молитвы. — Ее губы слегка дрогнули. — Ты думаешь, что эта девушка, наверно, совсем из ума выжила. Хочешь, покажу? — Она сняла крышку. Внутри лежали десятки аккуратно свернутых кусочков бумаги. Она порылась среди них и достала одну, наугад. Развернув ее, прочитала: «Шерри нужен дом». На записке стояла дата. — Мне нравится замечать, сколько времени потребовалось Богу, чтобы ответить. — Она рассмеялась. — Поскольку на эту молитву мы уже получили ответ, я уберу эту записку из коробки. — Аккуратно сложив кусок бумаги, она положила его рядом с собой на кровать и достала следующий.
— «Боже, дай мне терпения к папе. Если он приведет в дом очередного предполагаемого мужа, я уйду в монастырь. А Ты знаешь, что монахиня из меня получится не очень–то хорошая». — Обе девушки рассмеялись. — Эту я пока оставлю в коробке. — Она достала новую записку. Прежде чем прочесть ее, секунду помолчала. — «Пожалуйста, избавь Веру от ночных кошмаров. Защити ее от зла». — Свернув записку, положила обратно в коробку. — Понимаешь, что я имею в виду?
— Я думаю, да, — ответила Ангелочек. — А что, если Бог скажет «нет»?
Такой вариант не смутил девушку.
— Тогда, очевидно, у Него на этот счет Свои мысли, что–то получше, чем ты сама планируешь для себя. — Она нахмурилась и посмотрела на полную записок коробку. — Знаешь, это не всегда легко принять. — Закрыв глаза, она медленно выдохнула. — Однажды я все для себя распланировала. Как только мы со Стивеном встретились, я точно знала, чего я хочу и что сделаю. Он был такой красивый и энергичный. Он учился, чтобы стать служителем, и был полон огня и желания служить Богу. — Она улыбнулась. — Мы собирались поехать на Запад и распространять Евангелие среди индейцев. — Она покачала головой, в ее глазах отразилась печаль.
— Он оставил тебя?
— Можно сказать и так. Его убили. Это была такая бессмысленная смерть! Обычно он ходил по самым неблагополучным районам города и проповедовал там. Он считал, что люди там нуждаются в Боге гораздо больше, чем те, кто более удачлив. Он не собирался быть священнослужителем для богатых. Однажды вечером он шел по парку и увидел, что какого–то мужчину жестоко избивали. Он попытался остановить это. Его убили ножом. — Ее лицо исказилось от боли, и она закусила нижнюю губу.
— Я сожалею, Сюзанна, — сказала Ангелочек, чувствуя боль подруги, словно свою собственную.
Сюзанна сцепила руки, слезы медленно катились по ее бледным щекам.
— Я обвиняла Бога. Я была полна гнева. Почему Стивен? Почему он, такой хороший, который мог бы сделать столько полезного? Я злилась даже на Стивена. Почему он был настолько глуп, что спокойно ходил по всем этим опасным, страшным местам? Почему его так волновали эти люди? Они ведь сами решили, как им жить и что делать, верно? — Она вздохнула. — Во мне царила такая неразбериха, эмоции переливались через край. Меня совсем не утешало то, что Стивен отправился к Господу. Я хотела, чтобы он остался со мной. — Высказавшись, она долго молчала и лишь потом добавила: — И я все еще хочу этого.
Ангелочек взяла ее руку и крепко сжала. Она понимала, что это такое: страстно желать встречи с кем–то, понимая, что этой встречи никогда не будет. Сюзанна посмотрела на нее.
— Ты сказала, что еще не знаешь, как жить дальше. Что ж, мы с тобой в одной лодке. — Она опять улыбнулась. — Но ответ придет, Ангелочек. Я знаю, что ответ придет.
Крышка упала вниз, она бросилась поднимать ее и отпустила руку Ангелочка. Наклоняясь, она опрокинула коробку, и записки рассыпались по полу. Ангелочек встала на колени, помогая Сюзанне собрать их и сложить обратно в коробку. Так много кусочков бумаги, такое множество молитв!
Сюзанна взяла один из листочков и взглянула на него. Она уселась на пол и улыбнулась, бледность быстро покидала ее лицо, а в глаза возвращался свет. Она держала записку в руке, пока Ангелочек собирала оставшиеся и закрывала коробку.
— Иногда Он отвечает быстро. — Все еще улыбаясь, она протянула кусок бумаги Ангелочку. — Прочти это.
Ангелочек взяла записку и с трудом прочитала аккуратно выведенные слова: «Боже, пожалуйста, ПОЖАЛУЙСТА, мне так нужен друг, с которым можно было бы говорить обо всем».
На записке стояла дата. За день до появления Ангелочка.
Михаил сложил мешки с зерном в повозку и отправился в Сакраменто. На пути есть мельница, где ему смелют зерно и упакуют для продажи. Год выдался урожайный. Он сможет заработать достаточно денег, чтобы купить несколько коров и поросят. К следующему году ему удастся заготовить свинину, окорока для копчения и говядину для продажи.
С наступлением ночи он остановился у ручья, где они с Ангелочком когда–то устраивали себе ночлег. Сидя при свете луны и глядя на воду, он думал о ней. В ночном воздухе он почти ощущал запах ее кожи. Его тело охватил трепет, по нему разлилось тепло. Он вспомнил ее нерешительную улыбку и испуганный взгляд, когда он в очередной раз прорывался сквозь ее оборону. Иногда для этого хватало лишь одного слова или взгляда, и все происходило так неожиданно. В такие моменты он чувствовал неописуемый восторг. Словно он, а не Бог творил невозможное. Опустив голову, Михаил разрыдался.
Да, он понял, что он бессилен. Он понял, что жизнь продолжается и после того, как женщина разбивает сердце мужчины. Он понял, что может жить без нее. «Но, Боже, я буду скучать по ней до самой смерти». Как бы там ни было, эта боль в его сердце никогда не исчезнет, и он всегда будет думать о том, все ли у нее хорошо, кто заботится о ней сегодня, тепло ли ей, и находится ли она в безопасности. Он то и дело напоминал себе, что Бог присматривает за ней, но это тоже не очень–то помогало. В его памяти отпечатались слова, которые как–то сказала Ангелочек:
«О, да, я знаю Бога. Сделай что–нибудь не так, и Он раздавит тебя, словно насекомое».
Неужели она все еще верит в это? Неужели его вера и принципы были настолько слабы, что она не смогла их разглядеть? Неужели та жестокость, среди которой она жила, и ее бессилие ничему ее не научили? Неужели она все еще думает, что может сама контролировать свою жизнь?
Внезапно, посреди мучивших его мыслей, на память пришел один простой стих из Писания: «Доверься Господу всем сердцем твоим, и не полагайся на разум твой»[18]. У него на лбу выступили капли пота, он скрестил руки. «Доверься Господу, доверься Господу…» Он повторял эти слова снова и снова, пока в душе не наступил покой.
Потом Михаил стал молиться. Он даже не просил, чтобы Ангелочек вернулась к нему; он молился о том, чтобы она нашла Бога.
Проснувшись утром, он поклялся, что когда приедет в Сакраменто, то не станет искать свою жену, как бы сильно ему этого ни хотелось.
И ноги его не будет в Сан–Франциско.
— Ангелочек! Ангелочек!
Ангелочек вздрогнула, услышав, что кто–то зовет ее по имени. Почему она ощущала побуждение прийти на эту площадь? Ей следовало пойти домой сразу же после встречи с Виржилом. Он уволил очередного повара и сегодня пытался уговорить ее вернуться и работать с ним. Она даже пожалела о том, что пришла на встречу и дала ему надежду.
