Николай Японский (Касаткин) - Дневники 1870-1911 гг.
4 (17) августа 1901. Суббота
В «Japan Daily Mail» сегодня негодующая статья против мормонских миссионеров, с выражением надежды, что апостолу Гранту с его свитой не дозволено будет проповедывать в Японии. Американский закон в Японии не обязателен, и свое излюбленное многоженство они поставили бы здесь одним из наиболее навязываемых пунктов учения, а этого ни здравый человеческий смысл, ни гражданский закон нигде не могут терпеть.
7 (20) августа 1901. Вторник
Японские газеты наполнены хвалебными гимнами мормонов самим себе: «Они посылают в мир проповедников по Повелению Иисуса Христа: "Идите во весь мир..."». «Но только они одни поступают при этом совершенно бескорыстно — идут проповедывать на свой счет; все же прочие миссионеры получают жалованье». Особенно они расхваливают многоженство: «Его заповедал Бог, явившись их вероначальнику Смиту совершенно так же, как Он являлся Аврааму и Моисею; многоженством успешней- ше исполняется Повеление Божие о населении Вселенной». «Вот смотрите — что может быть восхитительней этого вида? » И апостолы из семидесяти показывают фотографии детей апостола из двенадцати Гранта от его двух жен — группу отроков и отроковиц. «Конечно, вторая жена берется с согласия первой, третья — с согласия первой и второй, и так далее, а все вместе с согласия их родителей», и прочее, и прочее.
— Хорошее дело задумали — войти в нашу Церковь; но это можно сделать не прежде, как узнав нашу Веру и усвоив ее сердцем.
— Я — из тех, кто по имущественному цензу назначаются засе дать в Верховном Парламенте; вот мое имя (и он вытащил из ручного саквояжа номер журнала «Сейюуквай» и указал его напечатанным среди сотни других).
— Все это — ладно, но Вам надо послушать нашу проповедь...
— О, эти бонзы Иккоосиу только обманывают людей, сами ни во что не верят! Нашего бонзу я выжил из деревни...
И так далее. Сколько я ни старался остановить его мысль на вероучении, — ничего не слушал, продолжал изливать свое не-годование на бонз; видно, что до крайности раздражен чем-то со стороны их и хочет отомстить им, перейдя от них. Так как завтра он отправляется в Оосака, то я дал ему адрес наших священников и катехизатора там и снабдил вероучительными книгами. Но едва ли что выйдет из сего.
22 августа (4 сентября) 1901. Среда
Миссию посетили три индийца — врач, служивший два года на нашей Маньчжурской Железной Дороге, студент здешнего университета, ныне уже кончивший курс по технологии, и путешественник, человек образованный и, по-видимому, богатый. Все говорят по-английски, а врач — довольно порядочно и по- русски. Веры двое — магометанской, студент — буддийской. Восхищались нашим собором, расспрашивали про Миссию — вопросами дельными. В заключение пристали с вопросом:
— Почему же Россия в Индии не имеет Духовной Миссии? Все имеют — и американцы, и французы, и немцы, не говоря уже об англичанах, а русской нет — почему? Католики, протестанты многочисленных сект имеют в Индии свои Миссии, а Православной нет — почему?..
Почему, в самом деле? Не пора ли нам шире открыть глаза? Покуда же мы будем краснеть при подобных вопросах за наше немощество?
23 августа (5 сентября) 1901. Четверг
Илья Сато из Акита пишет, что католический проповедник там, некто Нагауци, просится в Православие. Что ж, дело — хорошее; пусть продолжает изучать Православие, и если Господь найдет его достойным, то и введет в дверь Православной Церкви.
26 августа (8 сентября) 1901. Воскресенье
В Катехизаторскую школу прибыл Иосиф Окада (бывший католический проповедник), сошедшийся с женой и оставивший ее у ее родителей на время своего обучения.
31 августа (13 сентября) 1901. Пятница
В «Japan Daily Mail» сегодня — громовая статья против мормонов, извлеченная из «The Homiletic Review», сочинение Gen. John Eaton. В ней между прочим есть следующее: «Мормоны претендуют на братство с христианскими Церквами. Общество пресвитерианских пасторов в Утахе, состоящее из способных и умных людей, знакомых со всеми фактами, по тщательном рас-смотрении издало десять неоспоримых причин, по которым это невозможно. 1. Мормоны не признают никакой другой Церкви, кроме собственной, и таким образом всех христиан исключают из Церкви; 2. мормоны уничтожают Библию своими так называемыми откровениями; 3. вера в Иосифа Смита как Божия пророка составляет существенный предмет их исповедания; 4. мормоны признают свое священство непогрешимым; 5. в их учении о Бого- человечестве они проповедуют, что человек может сделаться Богом; 6. они учат, что Адам есть Бог и что Иисус Христос есть Сын Божий по естественной генерации; 7. они учат, что богов много, так как люди делаются богами чрез множественные и небесные браки (by plural and celestial marriage?); 8. хотя они допускают искупление, совершенное Христом, от греха первородного, греха Адама, но учат, что от своих личных грехов человек спасается своими собственными добрыми делами; 9. они веруют в полигамию и учат, что Иисус Христос был полигамист; 10. они учат, что Бог Отец есть полигамист». Дальше этой нелепости уже невозможно идти. Тем не менее мормоны, приехавшие сюда, не унывают. На днях, в той же «Japan Daily Mail», апостол Грант, по поводу недопущения их здесь в одну гостиницу и замечания в газете, что из тысячи христиан девятьсот девяносто девять не захотят жить с ними под одной кровлей, иронически возразил: «Быть может, эти девятьсот девяносто девять христиан не захотят войти и в Небесный Иерусалим, потому что на стенах его будут начертаны имена Двенадцати Сынов Иакова, рожденных им от четырех жен? »
3 (16) сентября 1901. Понедельник
Газеты полны траурными статьями о Мак Кинлее. Последние слова умирающего Президента были: «Goodbye, goodbye. It is God's way. His will be done» [Это путь Божий. Да будет Его воля]. Спасет его Господь за доброе служение людям, за благочестие и преданность Воле Божией.
13 (26) сентября 1901. Четверг
До десяти часов утра закончено исправление Первой Книги Паримийника, после чего отправился на Цукидзи, в Американс-кую Церковь, на Поминальную службу по Президенте Американских Штатов Мак Кинлее. Американский епископ Мак Ким — в отлучке, потому за него стоял во главе духовенства английский Awdry. Императора представлял Великий князь Канин, Императрицу — его супруга. Церковь была полна знатью иностранною и японскою. Служба отпечатана в брошюрах превосходной бумаги и отличного шрифта; совершалась в безукоризненном порядке и импозантно. Жаль только, что они употребляют этот нелепый обычай такого медленного входа и выхода, который даже и черепашьим нельзя назвать, до того он медлен и скучен; еще когда поют при этом, — ничего; а сегодня молча входили и выходили, с преднесением креста, но без епископского посоха. Проповедь сказал миссионер Имбри. В Богослужении, между составленными на случай молитвами, была одна даже за убийцу Президента, но за самого Президента, за упокой его души — ни слова; таков обычай протестантства, холодный, безжалостный к умершему.
15 (28) сентября 1901. Суббота
Посетили Миссию два Посланника — наш, Александр Петрович Извольский, и бывший Пекинский, на пути в Россию, Михаил Николаевич Гире. <...>
Александр Петрович... спрашивал моего мнения насчет места, пожертвованного для постройки церкви в Нагасаки евреем Гинц- бургом: «Можно ли принять это пожертвование?» Некоторые находят неприличным, и ему, Извольскому, сделано указание из Петербурга спросить мнения о сем местной духовной власти.
Я ответил без всякого колебания, что принять можно и должно, — совершенно так же, как мы здесь в соборе ежедневно принимаем пожертвования язычников, посещающих собор и бросающих в нем деньги, совершенно так же, как граф Путятин, когда-то собирая в Петербурге на постройку Миссийского дома, в котором наверху и Крестовая церковь есть, вытребовал и от еврея Штиглица 5 тыс. рублей. Почему мы знаем — быть может, Гинцбург со временем сделается христианином, и это его усер-дие есть первый шаг к обращению; не было ли бы жестокостью и грехом обидеть его отказом принять его приношение?
17 (30) сентября 1901. Понедельник
Иосиф Окада, что из католиков и недавно оставил Катехизаторскую школу по неспособности учиться за болезнию, извещает, что он вернулся в католичество. Так! Служил первоначально бонзой, потом шесть лет пробыл протестантом, затем десять лет — католиком, да вот почти два года числился православным; теперь опять — католиком, вероятно, под давлением жены и ее родных и патеров, а также и потому, что некуда больше перейти, — новых вер больше нет в Японии. Во всяком случае, вперед урок нам — не допускать легко к нам из других христианских обществ, а по крайней мере года два держать их под искусом, чтобы в точности распознавать пройдох и заграждать им вход.
20 сентября (3 октября) 1901. Четверг
Петр Хисимото, ныне уже бывший катехизатор в Нагаока, — совсем не такой невинный, как я о нем думал, напротив — очень небезвинный. Отец Игнатий Като сегодня прислал огромный пакет дела о нем. В своем письме отец Игнатий извещает, что никак не мог убедить Хисимото остаться на службе Церкви, и прибавляет, что «у него есть на уме что-то другое, на что он решился». <...> Ко всему этому я уже имею ключ в полученном дня три тому назад письме конгрегационалистского миссионера в Ниигата, Mr. Newell'H: «Он принимает такое сердечное участие в положении господина Хисимото, этого прекраснейшего человека и катехизатора, и вместе в положении нашей Церкви в Нагаока. Путешествуя по тем местам, он входит в дружеские сношения со всеми проповедниками, и католическими, и протестантскими, и православными, и всем равно старается быть полезным в их служении. Так он подружился и с Хисимото, и заметил уже давно, что он тяготится своими отношениями к христианам, и своею службою вообще, и всегда старался уговаривать его продолжать свою катехизаторскую службу; наконец Хисимото не выдержал своих трудностей и подал в отставку, и даже оставляет Вашу Церковь, и хочет перейти к нам; я всячески удерживал его от сего шага, представлял ему, как ему мучительно будет порвать свои связи с доселешними его друзьями по религии, но все — тщетно, и он, Newell, чрезвычайно об этом сожалеет, и вот пишет мне». Все это — так комично; просто стащил человека и хочет замести следы. Но пусть пользуется плодом своего лисьего обычая. У Хисимото, значит, иссякло всякое религиозное чувство в душе, коли он переходит к Невелю потому только, что он — американец, так как нельзя же предполагать, чтобы он действительно предпочел это убогое конгрегацианство Православной Вере. И убеждать такого человека — лишний труд. Тут опять приходится только пожалеть, что нет миссионера, который бы путешествовал по церквам и смотрел за катехизаторами. Ведь не вдруг Newell развратил Хисимото, а постепенно, и началось <это>, вероятно, очень давно; там же был священник, отец Андрей Мето- ки, — и вот, ничего не видел; а может, и видел — но: «Какое мне дело», мол! Эх, горе-священнички! <...>
