Бодхидхарма, Хуйхай, Бассуй - Врата дзэн
1
Когда Мастер впервые прибыл в Гянзи засвидетельствовать своё почтение Мацзу, последний спросил: «Откуда ты пришёл?»
«Из Монастыря Великого Облака в Юэчжоу», — ответил Мастер.
В: «Что ты надеешься получить придя сюда?»
М: «Я ищу здесь Дхарму Будды».
На это Мацзу ответил: «Вместо того чтобы смотреть на сокровищницу, которая, по сути, твоя, ты покинул дом и забрёл далеко в своих странствиях. Для чего? У меня здесь нет абсолютно ничего[69]. Что такое эта Дхарма Будды, которую ты ищешь?»
После этого Мастер упал ниц и попросил: «Пожалуйста, скажи мне, на что ты намекнул, когда сказал о сокровищнице, которая, по сути, моя?»
О: «То, что задало вопрос, и есть твоя сокровищница. В ней есть абсолютно все, что тебе нужно, и нет никакого недостатка. Ты этим можешь свободно пользоваться, так зачем этот тщетный поиск чего–то за пределами тебя самого?»
Как только эти слова были сказаны, Мастер испытал великое Озарение и осознал своё собственное сознание! Вне себя от радости, он поспешил выразить свою благодарность, снова упав ниц.
Последующие шесть лет Мастер провёл, обслуживая Мацзу; но так как его первый Учитель — человек, ответственный за его принятие в монашескую общину, — состарился, он вернулся в Юэчжоу, чтобы заботиться о нем. Там он вёл уединённый образ жизни, скрывая своё постижение и внешне производя впечатление человека, чем–то похожего на сумасшедшего. Именно в это время он сочинил свою шастру — «Трактат, излагающий Главные Врата в Истину посредством Мгновенного Постижения». Позже она была украдена Сюаньянем, учеником его собрата по Дхарме, который привёз её из района реки Янцзы и показал Мацзу. Мацзу после внимательного чтения заявил своим ученикам:
«В Юэчжоу теперь есть Великий Жемчуг, его блеск проникает всюду свободно и беспрепятственно».
В то время случилось так, что в общество был принят монах, который знал, что Мастер в мирской жизни носил фамилию Чжу (слово, совпадающее по звучанию со словом «жемчуг»). Сильно возбудившись, он поторопился сообщить эту информацию некоторым монахам, которые пошли вместе в Юэчжоу, чтобы воззвать к Мастеру и последовать за ним. С этого времени Мастера стали звать Великим Жемчугом[70].
2
Однажды Мастер начал своё ежедневное обращение к ученикам словами: «Я не чаньский посвящённый; на самом деле у меня нет ничего, что я мог бы предложить кому–нибудь, поэтому я не должен больше держать вас здесь. Идите и отдыхайте»[71].
В те дни число людей, приходивших к нему обучаться, постепенно возрастало. Как день сменяет ночь, они приходили к нему и стремились получить от него наставление; он был вынужден отвечать на вопросы, как только их ему задавали, обнаруживая таким образом свои безграничные диалектические способности. Происходили бесконечные дискуссии, состоящие из вопросов и ответов, следовавших один за другим.
Однажды группа учителей Дхармы (учёных проповедников) добилась встречи и они сказали: «Мы хотим задать несколько вопросов. Вы готовы на них ответить, Мастер?»
М: «Да. Луна отражается в том глубоком пруду; поймайте её, если хотите»[72].
В: «На что в действительности похож Будда?»
О: «Если то, что смотрит в прозрачный пруд, не Будда, то что это?»
Монахи озадачились этим ответом; после долгой паузы они снова спросили: «Мастер, какую дхарму (учение) вы разъясняете, чтобы освободить других?»
М: «У этого бедного монаха нет дхармы, с помощью которой можно освободить других».
«Все чаньские Мастера из одного теста!» — воскликнули они, на что Мастер им сказал:
«Какие дхармы разъясняли вы, добродетельные монахи, чтобы освободить других?»
О: «О, мы разъясняли Алмазную Сутру».
В: «Сколько раз вы её разъясняли?»
О: «Более двадцати раз».
В: «Кем она была рассказана?»
На это монахи ответили возмущённо: «Мастер, вы, должно быть, шутите! Вы, конечно, знаете, что она была рассказана Буддой».
М: «Хорошо, эта сутра утверждает: «Если кто–то говорит, что Татхагата излагает Дхарму, он таким образом злословит на Будду![73] Такой человек никогда не поймёт, что я имею в виду». Ну, а если вы говорите, что она не излагалась Буддой, этим вы приуменьшаете значение сутры. Позвольте мне, пожалуйста, узнать, добродетельные монахи, что вы скажете на это».
Так как они не ответили, Мастер помолчал некоторое время, прежде чем задать следующий вопрос, который был таким: «Алмазная Сутра говорит: «Тот, кто ищет меня во внешних проявлениях или ищет меня в звуке, идёт еретическим путём и не может увидеть Татхагату». Скажите мне, добродетельные монахи, кем или чем является этот Татхагата?»[74]
О: «Господин, по этому вопросу я в полном заблуждении».
М: «Никогда не испытывав Озарения, как вы можете говорить, что вы сейчас в заблуждении?»
Тогда монах [который говорил] спросил: «Не разъясните ли, Почтённый Чаньский Мастер, Дхарму [для нас]?»
М: «Хотя вы истолковывали Алмазную Сутру более двадцати раз, вы до сих пор ещё не знаете Татхагату!»
Эти слова заставили монахов снова упасть ниц и просить Мастера объяснить подробнее, поэтому он сказал: «Алмазная Сутра утверждает: «Татхагата это Таковость всех дхарм (явлений)». Как вы могли забыть это?»
О: «Да, да — Таковость всех дхарм».
М: «Добродетельные монахи, «да» — это тоже неправильно».
О: «В этом вопросе Писание предельно ясно. Как это может быть неверным?»
М: «Тогда, добродетельные монахи, являетесь ли вы (тоже) этой Таковостью?»
О: «Да, и мы тоже».
М: «А растения и камни являются Таковостью?»
О: «И они».
М: «Тогда является ли ваша Таковость, добродетельные монахи, такой же, как и Таковость растений и камней?»
О: «Здесь между нами нет никакой разницы».
М: «Тогда чем вы, добродетельные монахи, отличаетесь от растений и камней?»
Это заставило монахов замолчать на некоторое время, пока наконец один из них не воскликнул со вздохом: «Трудно не сдаться в споре с человеком, который настолько превосходит нас».
После значительной паузы они спросили: «Как можно достичь Махапаранирваны?»
М: «Избегая всех самсарных поступков, — тех, которые держат вас в кругу рождения и смерти».
В: «Что это за поступки?»
М: «Ну, поиск Нирваны является самсарным поступком. Избавляться от нечистоты и привязываться к чистоте — другой поступок. Находить прибежище в достижениях и доказательствах достижения — ещё один, и поэтому он является неспособностью отбросить правила и предписания».
В: «Пожалуйста, расскажите нам, как достичь освобождения?»
М: «Не будучи никогда связанными, вам нет необходимости искать освобождения. Нельзя превзойти правильные действия и правильное поведение».
«Ах, — воскликнули монахи, — люди, подобные Почтённому чаньскому Мастеру, на самом деле редки». Затем они поклонились в знак благодарности и ушли.
3
Однажды человек, который практиковал чань, спросил Мастера: «Говорится, что сознание — то же самое, что и Будда, но что из них на самом деле является Буддой?»
М: «То, что вы подразумеваете, не является Буддой. Покажите его мне!»
Так как ответа не последовало, Мастер добавил: «Если вы постигнете [сознание], Будда станет вездесущим для вас; но, если вы не пробудитесь для него, вы останетесь в заблуждении и отдалении от него навсегда»[75].
4
Однажды Учитель по имени Фамин из школы Виная заметил: «Вы, чаньские Мастера, много барахтаетесь в пустотности пустоты».
М: «Наоборот, Почтённый Господин, это вы много барахтаетесь в пустотности пустоты».
«Как это возможно?» — воскликнул Фамин в изумлении.
М: «Писания — это только слова — просто чернила и бумага — и все наподобие этого является только пустой схемой. Все те слова и фразы основываются на чем–то услышанном однажды людьми — они ничего собой не представляют, кроме пустоты.
Вы, Почтённый Господин, цепляетесь просто за букву [учения], поэтому вы, конечно, барахтаетесь в пустоте».
В: «А вы, чаньские Мастера, не барахтаетесь в пустоте?»
М: «Мы — нет».
В: «Как нет?»
М: «Все эти писания являются плодами мудрости; а там, где действует могущественная сила мудрости, какое может быть барахтание в пустоте?»
«А, — ответил Фамин. — Отсюда мы заключаем, что тот, для кого существует хотя бы одна Дхарма (учение), смысла которой он не уловил, не может называться Сида (Сидцхам)».
«Почтённый Господин! — воскликнул наш Мастер. — Вы не только барахтаетесь в пустоте; вы даже неправильно употребляете буддийскую терминологию!»
«Какой термин я неправильно употребил?» — закричал Фамин, гневно вспыхнув.
М: «Да ведь вы, Почтённый Господин, не можете даже отличить китайское слово от индийского, так как вы можете проповедовать?»
В: «Почтённый Мастер укажет мне на мою ошибку?»
М: «Вы, конечно, должны знать, что Сида (Сиддхам) — это название санскритского алфавита».
