Франсин Риверс - Любовь искупительная
Ангелочек понимала, что задумал Хозяин, но это понимание не помогало ей.
Возвратились ночные кошмары.
Вот она бежит, а ночь преследует ее. Звук тяжелых шагов гулким эхом разносится по аллее за спиной. Перед ее глазами простирается порт, мачты кораблей упираются в небо. Она бежит от одного корабля к другому, умоляя взять ее на борт. «Извините, мадам, но у нас нет мест», — отвечают ей моряки один за другим.
Она подбегает к последнему причалу и видит внизу шаланду с мусором. Якорь уже поднят. Оглянувшись, она видит Хозяина. Он зовет ее, и его зловещий голос звучит во мраке.
Внизу горы отбросов — там ползают крысы и грызут гнилое мясо и овощи. В нос бьет резкий запах, но она, превозмогая отвращение, прыгает, больно ударяясь о палубу. Ее руки погружаются по локти в липкую массу, а крысы, пронзительно пища, бросаются врассыпную. Она почти теряет сознание от вони, но шаланда отплывает, и она крепче вжимается в палубу. Шаланда отчаливает в тот момент, когда Хозяин подбегает к краю причала. «Ты не сможешь сбежать от меня. Ты не сможешь, Ангелочек!»
Потом он исчезает, и она оказывается одна посреди бушующего моря. Волны бьются о борт шаланды, обдавая ее горой брызг. Она пытается отыскать место, где сможет укрыться от них, но ничего не получается. Она забралась повыше, чтобы брызги не заливали ее. Сидя на вершине мусорных гор, она видит Роба, лежащего на спине. Черный шнур все еще туго затягивает его шею, а крысы разрывают на куски его мертвое тело. Плача от ужаса, она снова скатывается вниз и прячется в дальнем углу шаланды.
Ее трясет от страха, и она закрывает голову руками. «Лучше бы я умерла, лучше бы я умерла…»
«Дорогая, где они?»
Ангелочек поднимает глаза и видит маму, стоящую перед ней в мерцающем белом свете. «Где они, дорогая? Где мои четки?»
Ангелочек ползает по горам мусора, лихорадочно стараясь отыскать их. «Я найду их, мама! Обязательно найду!» Она видит, как в мусоре что–то ярко блеснуло, и протягивает руку. «Вот они! Я нашла их, мама!» Шаланда сильно кренится, поднимаясь на волне, и горы мусора летят в море. Ангелочек кричит, пытаясь поймать четки и падая. Вот ей удается пальцами ухватиться за горошины, но они выскальзывают из ее рук и летят в штормящее море. Ангелочек чувствует, что падает все ниже и в конце концов вылетает за борт. Она пытается за что–то ухватиться, но все вокруг вязкое, и ничто не может ее спасти. Все, за что она хватается, ускользает из рук. Она надает в холодную воду, хватаясь за обломки дерева. Она барахтается, стремясь доплыть до берега, и когда, наконец, добирается до цели, море утихает. Она видит берег и плывет к нему. Выбравшись на песок, она едва может стоять на ногах под тяжестью отбросов, прилипших к ней. Шатаясь, она идет по берегу и скоро падает в изнеможении. Ее кожа изъедена страшными язвами и гниющими наростами, как у ребенка той молоденькой проститутки.
Поднимая глаза, она видит Михаила, стоящего в поле. Легкий ветерок шевелит пшеницу, словно золотое море вокруг него. Воздух чистый и сладковатый. К нему подходит Мириам с ребенком на руках, но он не смотрит на нее. «Амэнда!» — кричит он и бежит к ней. — «Нет, Михаил, уйди! Не подходи ко мне!» Она знает, что как только он к ней прикоснется, язвы, которые изъедают ее тело, покроют его с головы до ног.
Но он не слушает ее. Он приближается.
Она слишком слаба, что убежать. Она смотрит на свое тело и видит, как от него отваливаются куски плоти. Михаил без колебаний подходит к ней. Он так близко, что она видит его глаза. «О, Боже, позволь мне умереть. Умереть за него».
«НЕТ», — вдруг слышит она тихий голос в ответ.
Она видит Михаила, стоящего перед ней. Там, где находится его сердце, горит маленький огонек. «НЕТ, ВОЗЛЮБЛЕННАЯ». Губы Михаила сомкнуты, это не его голос. Огонек становится больше и ярче, разрастаясь, пока уже все его тело не излучает свет. Потом свет отделяется от Михаила и подступает к ней. И она видит человека, величественного и полного славы, и свет от него растекается во всех направлениях.
— Кто ты? — испуганно шепчет она. — Кто ты?
— ЯХВЕ, ЭЛЬ ШАДДАЙ, ЯХВЕ МАКЕДЕШ, ЭЛЬ ЭЛИОН, ЭЛЬ ОЛАМ, ЭЛОХИМ… [16]
Имена текут, словно музыка, наполняя ее кровь, переполняя все ее существо. Она дрожит от страха и не может сдвинуться с места. Он протягивает руку, прикасается к ней, и она чувствует, как тепло переполняет ее, а страх уходит. Она смотрит на свое тело и видит, что она очищена и одета в белые одежды.
— Значит, я умерла.
— ЧТОБЫ ТЫ МОГЛА ЖИТЬ.
Она поднимает глаза и видит, что этот сияющий человек покрыт ее язвами. — Нет! — рыдает она. — О, Боже, прости меня! Я виновата. Я заберу это назад. Я сделаю все… — Но когда она протягивает руку, язвы исчезают, и Он вновь стоит перед ней, совершенный, как прежде.
— Я ЕСТЬ ПУТЬ, САРА. СЛЕДУЙ ЗА МНОЙ.
Она делает шаг ему навстречу, внезапно раздается раскат грома, и Ангелочек просыпается в темноте.
Она лежит, не шевелясь, глядя в потолок, сердце гулко стучит. Она крепко закрывает глаза, желая опять уснуть и увидеть окончание сна; но не может. Она с трудом помнит, о чем был этот сон. Он словно ускользает от нее.
Вдруг она опять услышала звук, который прервал ее сон, такой знакомый, раздирающий сердце.
В соседней комнате раздавался тихий, мурлычущий голос Хозяина.
И плач ребенка.
31
«Ныне же так говорит Господь, сотворивший тебя, Иаков, и устроивший тебя, Израиль: не бойся, ибо Я искупил тебя, назвал тебя по имени твоему; ты — Мой».
Библия. Книга пророка Исайи 43:1Павел решил, что ему лучше вернуться в горы. Он не может оставаться здесь. Он не может находиться рядом с Мириам и не сойти с ума. Уж лучше разочарования и все тяжести золотодобычи, чем постоянно видеть, как она идет к дому Михаила.
Но ему нужны были деньги, чтобы купить все необходимое.
Проглотив свою гордость, он отправился к Михаилу, намереваясь продать ему свою землю.
— Я не прошу за нее слишком много. Лишь бы мне хватило для начала. Это хорошая земля. И она, так или иначе, должна принадлежать тебе, Михаил. Ты ведь ухаживал за ней, когда я в прошлый раз уехал.
— Мои дела идут не очень хорошо, — ответил Михаил, отказавшись от предложения. — Дождись весенней жатвы. А потом забирай, что заработаешь, и уезжай, если сочтешь нужным. Земля будет ждать твоего возвращения.
— Михаил, я не планирую возвращаться. На этот раз, — нет.
Михаил положил руку ему на плечо.
— Зачем ты мучаешь себя? Зачем бросаешься то туда, то сюда?
Павел раздраженно стряхнул его руку.
— Для чего ты ждешь шлюху, которая никогда не вернется? — задал он ответный вопрос, поспешив уйти прежде, чем они успеют наговорить друг другу такого, о чем потом придется пожалеть.
Теперь ему не оставалось ничего иного, как только пойти к Джону Элтману.
Джон пригласил его в дом. Элизабет укачивала ребенка, а Мириам, склонившись над огнем, помешивала кипящий бульон. При взгляде на нее его сердце взволнованно забилось. Выпрямившись, она улыбнулась ему, и он ощутил слабость в коленях.
— Присаживайся, Павел, — предложил Джон, похлопывая его по спине. — Мы давно с тобой не виделись.
Павел снова обратил свой взор на Мириам. Наблюдая, как она раскатывает тесто, режет на куски и выкладывает на чугунный противень, он задумался. Молчание Джона вновь привлекло его внимание. Элизабет улыбалась. Джон тоже. Он почувствовал, как жар приливает к лицу.
— Джон, я пришел, чтобы предложить тебе мои земли. — Краешком глаза он видел, как Мириам смотрит на него. У него на лице напряглась каждая мышца. — Я решил вернуться в горы, — сообщил он.
Джон вздернул брови.
Элизабет нахмурилась. — Это довольно неожиданное решение, Павел.
— Нет. — Он затылком ощущал на себе взгляд Мириам, которая стояла, уперев кулаки в бока.
— Ты хорошо обдумал это? — поинтересовался Джон. — Ты вложил в эти земли столько труда.
— Я все обдумал. Я считаю, что просто не рожден быть фермером. — Мириам повернулась к ним спиной и с грохотом швырнула крышку на кастрюлю. Элизабет и Джон, едва не подскочив от неожиданности, удивленно уставились на нее. — Я прошу совсем не много за нее, — продолжал Павел, стараясь не замечать Мириам. Он назвал свою цену, еще больше, их шокируя.
— Но эта земля стоит гораздо дороже, — возразил Джон. Он потирал щеку, озадаченный предложением.
— Почему ты это делаешь?
Мириам резко повернулась к ним. — Да потому, что он глупец!
— Мириам! — ошарашено воскликнула Элизабет.
— Прошу прощения, мама. Он идиот, болван, дурак и тупица!
— Ну все, хватит! — прервал ее Джон. Он поднялся из кресла, темнея от ярости. — Павел наш гость!
Мириам взглянула на Павла, ее глаза блестели от слез, стекавших по бледным щекам.
— Прости, папа. Я и вправду забыла свое место. Извините меня, пожалуйста. — Она спешно пересекла комнату, накинула на плечи шаль и распахнула дверь. Оглянулась на Павла. — Давай, действуй. Беги к своим горам и золоту. — Выскочив на улицу, она громко хлопнула дверью.
