Алексей Маслов - Классические тексты дзэн
388
Здесь – игра слов, которую так любили чаньские патриархи. Мацзу именует своих учеников по вторым именам: Цзан – Ситан, Хай – Байчжан, Пуюань – Наньцюань. Одновременно каждое из этих имен представляет собой значимое слово и таким образом замечание Мацзу имеет «второй слой». Цзан – «корзина» или «питака» на пали, т. е. собрание буддийских писаных канонов, Хай – «море», являющееся синонимом самадхи в чаньской традиции и символизирующее медитативную практику. Пуюань – дословно «всеохватное изначалие». Таким образом, скрытый смысл фразы таков: «Сутры вмещаются в Корзину буддийских канонов, чань объемлет все море бытия, но все же Всеохватное изначалие превосходит все это».
389
Котел (тун) в чаньских текстах выступает иногда в качестве уничижительного именования человеческого тела. Таким образом, вопрос Мацзу звучит: «Что заключено в этом жалком теле?», что приобретает особый смысл именно в тот момент, когда монахи готовились принять пищу и поддержать свое физическое тело.
390
Вариант «Записей о передаче светильника»: «Ни один из монахов не осмелился более задавать вопросов».
391
Буддизм различает пять чертогов или миров (у цюй): ад, мир голодных демонов, животных, человека, чертог светлых божеств и Будд.
392
Дачжу Хуайхай, выходец из области Цзяньчжоу, его родовое имя было Чжу, откуда, вероятно, и пошло его монашеское имя Дачжу – «Большая жемчужина». Первоначально он был последователем наставника Даоши, который проповедовал в монастыре Даюньсы («Больших облаков») на северо-западе провинции Чжэцзян. После шестилетнего обучения у Мацзу, Дачжу вернулся к своему учителю, но чуть позже сославшись на болезнь, удалился от мира и вел отшельническую жизнь.
393
Область Юэчжоу располагалась недалеко от современного города Шаосин в провинции Чжэцзян.
394
«Сокровищница, что запрятана в твоем же доме» – этими словами Мацзу указывает Дачжу на сознание-сокровищницу (санскр. алая-виджнана), которое, прозревая весь мир, по сути, прозревает само себя, поскольку изначально содержит в себе все проявления дхарм. Поэтому Мацзу удивляется, что Дачжу «покинул дом и отправился так далеко», т. е. начал искать Будду вне своего сердца. Примечательно, что в конце жизни Дачжу становится полным отшельником, т. е. до конца воплощает совет Мацзу «не искать вовне». Этот диалог является по сути иллюстрацией к проповеди Мацзу о «само-доме» или «доме внутри тебя» (цзы цзя), изложенной в его «Проповедях».
395
Трактат «Рассуждения об основных принципах вступления на Путь через внезапное просветлени» («Дунъу жудао яомэнь лунь») дошел до настоящего времени [Сюцзан цзин, с. 15–5]. Вероятно, это не изначальный вид трактата, составленного Дачжу, поскольку он состоит из двух свитков-цзюаней, в то время как в «Речениях» фигурирует трактат в один цзюань. Первый цзюань был опубликован в 1369 г. Второй цзюань состоит из двух частей и, предположительно, в этом отрывке речь идет именно о первой части второго цзюаня [106, 126].
396
Здесь Мацзу использует тот же термин «цзыцзай» (быть самоестественным, таковость, пребывать в самом себе), которым он наставлял Дачжу в момент их первой встречи, призывая отказаться от поисков истины вне самого человека. Таким образом, Мацзу подтвердил, что Дачжу обрел полное просветление.
397
Местечко Чжутань находится в области Хунчжоу в провинции Цзянси. О Фахуэе известно очень мало, он, получив просветление у Мацзу, поселился в монастыре Баофэнсы (Драгоценного пика) или Чжутаньсы, где и проповедовал. О нем см. «Записи о передаче светильника» [47, цз. 6], где повторена вся эта история.
398
Существует несколько трактовок этой фразы, смысл которой весьма темен. Лиевес предлагает переводить ее следующим образом: «Среди шести ушей, одна пара замышляет заговор», что следует понимать: «Я тебе не скажу этого в присутствии третьего лица», т. е. Бодхидхармы [106, 94]. Такой же версии придерживается Ивия Йоситака, давая развернутый комментарий к этому отрывку и указывая, что в принципе тема некого «третьего», при котором нельзя передавать тайное знание переназначенное лишь для двоих, «от сердца к сердцу», нередко встречается в чаньских произведениях [2, 58–59]. К. Деспьё вообще не видит в этой фразе прямой речи Мацзу и считает, что отрывок следует переводить так: «Мацзу так громко свистнул, что Фахуэй на время оглох» [76, 55].
399
В этом диалоге используется иной термин для обозначения просветления – «чжэнмин», дословно – «засвидетельствовать о чем-то», «удостоверить [истинность]»
400
Зал Дхармы или зал Закона (фатан) – основной зал для медитации и наставлений в чаньских монастырях.
401
Свист и пиала чая – два метода воспитания, которые использовал Мацзу. По сути, Вэйцзянь отказывается от чая, который предложил ему учитель и тем самым преодолевает дуальный разрыв «учитель-ученик». Вместе с этим он приходит в зал, хотя сидел позади него – это значит, что он счел себя достойным этого. Вход в молельный зал («Зал Дхармы») символизирует вступление «внутрь Дхармы»
402
Шигун Хуэйцзан, уроженец провинции Цзянси, прославился первоначально как умелый охотник (он часто изображается с луком и стрелами), блестящий поэт и философ. Линьцзы называл его одним из основателей школы Хунчжоу. Метафора охоты Мацзу означает, что он стреляет именно в души людей, поражая их истиной, в то время как обычный охотник поражает лишь физическое тело человека. Примечательно, что здесь негативное действие от охоты, т. е. от убийства живых существ в чаньском пространстве обращается в креативный акт «исцеления» этих существ от пут незнания и замутнения сознания. Это есть предел охоте как таковой, когда охота обращается во «вне охоту», которая в свою очередь и есть истинная охота.
403
Это – одно из первых появлений в чаньских текстах мотива укрощения быка как метафоры чаньского самовоспитания, и обуздания чувств. Позже этот сюжет начинает часто встречаться на сунских табличках в сопровождении стихов. Подробнее см. [123, 127–144].
404
«Четыре утверждения и сотня отрицаний» – один из основных методов логического доказательства, который широко использовался в ряде буддийских школ и прежде всего, в индийском буддизме. Четыре утверждения (сы цзюэ) это: «наличие», «отсутствие», «наличие и отсутствие», «не наличие и не отсутствие». В ряде чаньских текстов также трактуются как единство-множественность, наличие-отсутствие, причем все это может существовать одновременно. «Сотня отрицаний» (байфэй) заключается в том, что на каждое из четырех утверждений предлагается по четыре альтернативных варианта, т. е. всего получается 16 заключений. Эти шестнадцать заключений действуют в трех временах, т. е. в прошлом, настоящем и будущем, таким образом их количество утраивается, достигая 48. Это количество вновь удваивается до 96, поскольку каждое из заключений либо уже проявилось (актуализировалось), либо еще не реализовалось. К этому числу прибавляются четыре исходных утверждения, и таким образом получается число 100. Перефразируя вопрос, его можно сформулировать так: «Не используя логических построений, можно ли выразить смысл чаньского учения?»
405
Эта знаменитая фраза из диалогов Мацзу превратилась в гунъань (коан).
406
Магу Баочэ – сведений о нем почти не сохранилось, однако история эта повторена в «Записях о передаче светильника» [47, цз. 7, 254]. Магу – название монастыря в области Пучжоу в провинции Шаньси в уезде Юнцзи, расположенного на одноименной горе. Известный исследователь чань-буддизма П. Дюмевиль предлагал читать второй иероглиф названия Магу не «гу», а «юй» [74, 30].
407
Вода или течение реки выступает в китайской традиции как символ вечного, могучего, и не имеющего формы Дао, а сама эта аллюзия навеяна даосскими мотивами. Конфуций, глядя на воды, восклицает «Все проходит, как это, и не прекращает своего тока ни днем, ни ночью» [Лунь Юй, IX, 16]. В чань-буддизме водный поток нередко выступает как символ достижения нирваны, сама же нирвана звалась «живые воды», поскольку ток вод представляется вечным, неостановимым и мистическим в своей непостижимой мощи.
408
Гора Дамэй расположена в провинции Чжэцзян. Дамэй (752–839), выходец из провинции Хубэй, как упоминают многие хроники в частности, «Застава без врат» [41, цз. 7, 254]; «Встреча и изначала Пяти светильников», [40, цз. 3], действительно получил просветление у Мацзу. Он является составителем самых ранних из дошедших до нас записей учения школы Хунчжоу.
