Чогъям Трунгпа - Тантра
Теперь мы увидели, что шуньята всегда имеет отношение к восприятию. Все действия основаны на восприятии, так как мы всегда действуем, естественно, в свете нашего осознавания. Это справедливо на каждом уровне. Чем меньше я осознаю другую личность, тем менее я способен действовать соответственно моему отношению к ней. У нас есть пример некоторого типа людей с так называемыми хорошими намерениями , которые не озабочены тем, чтобы осознавать, что действительно нужно людям, к которым они «хорошо относятся». Они настолько вовлечены в свои предустановки, склонны к предубеждению, что думают, в что все, что им нравится, должно быть хорошо для каждого. Такой человек может любить молоко и навязывать его каждому. А как же с людьми, у которых к молоку аллергия? Такая мысль никогда бы не дошла до человека "с хорошими намерениями''. Этот пример может показаться нелепым, по точно такой тип нелепых действий мы постоянно встречаем в жизни. Мы действуем на основе нашего, понимания, нашего сознания, и если они не живы и не открыты, тогда наши действия непременно неуместны и бестактны.
Это приводит нас к субъекту каруны. Видимо, осознавание существует не шутки ради, а подразумевает действие. Действие, выполняемое в свете осознавания шуньяты, то есть, действие праджни, есть, каруна. Каруна обычно переводится как «сострадание», и во многих случаях это, может быть, верно. Но слово «каруна» происходит от санскритского корня «кар», который означает действие. Как это было с праджней, мы можем рассуждать о каруне на многих уровнях. На высочайшем уровне, уровне Будды, мы можем говорить о "маха-каруне, «величайшей каруне». Осознавание Будды было знанием пробужденного состояния ума. Будда не мог действовать иначе, чем и свете этого полного осознавания. Это полное осознавание есть фундаментальный образец неделимости шуньяты и каруны.
Согласно буддизму, существует три основных эмоциональных комплекса: страсть-вожделение, отвращение-ненависть и слепое увлечение замешательство. Они названы в терминах их обычного или сансарического проявления, но они имеют скрытые возможности трансформации. Они относятся друг к Другу особым образом. Замешательство относительно природы того, что происходит, может существовать без вызывания экстремумов страсти или отвращения. Страсть или отвращение, однако, не могут войти в игру без присутствия основного замешательства. Страсть и отвращение являются эмоциональными энергиями, которые искажены отсутствием точности, являющейся этим основным замешательством.
Теперь, чтобы понять природу сострадания, мы можем спросить себя, к какому из этих трех базисных эмоциональных комплексов принадлежит сострадание. Обычным ответом был бы – страсть, так как обычно думают, что страсть связана с любовью, а любовь не так уж отличается от сострадания. Но буддийские тексты говорят противоположное: сострадание принадлежит к ненависти. Данная связь может быть замечена в процессе, иногда имеющем место, когда одна личность сражает враждой другую и делает ее беспомощной; но, имеющая силу, она же может помочь беспомощной и может чувствовать себя хорошим человеком. Такова обычная версия сострадания и филантропии.
Но сострадание может и без агрессии создавать изначальную близость. На этом уровне, уровне открытости, шуньяты, сострадание является намного большим, нежели висцериальная эмоция или сентиментальное побуждение, которое мы обычно испытываем. На этом уровне мы можем говорить о махакарупе, которая основана на неискаженном осознавании пробужденного состояния ума.
Существует санскритское выражение, которое гласит следующее:
«шуньятаарунабхиннам ятра читтам прабхавьяте са ни бидлхасая дхармасая ангхасаяни хи лесана». («Где развивается отношение, в колюром шуньята и каруна неделимы, там существует послание Будды, дхармы и сангхи»).
Там, где существует ум, способный воспринимать открытость бытия, там его действие гармонично с этой открытостью, так как он принимает во внимание то, что реально. Если же, с другой стороны, осознавание испорчено, ум будет проявляться в тех эмоциональных формах, которые есть искажение реальности.
Обычно делают различие между джняной и клешой, изначальным осознаванием и искаженным эмоциональным умом. Мы видим здесь, что они не являются двумя различными вещами – одно есть искажение другого. Ввиду того, что клеша является искажением джнаны, она может быть, так сказать, очищена и возвращена к своему источнику. Это наступает в результате развития праджны, которая возвышаясь, может прорвать потенциал искажения. На это особенно указывалось в литературе Праджняпарамиты. Посредством праджни личность выходит из узких ограничений своих вымыслов и приходит не в какую-то запредельную сферу, а в действительный мир, существующий вокруг. Опять-таки, основание пробужденного ума не является некоторой повой областью объектов: мы не видим различных вещей – мы видим вещи различно.
Когда посредством праджни достигают точки, где шуньята и каруна неделимы, возникает бодхичитта (ум бодхи). Бодхичитта есть то, в чем отпадает все, что было ограничением, и становятся активными все положительные качества ума. Этот аспект активности бодхичитты обозначает каруна. На этом уровне есть сострадание в подлинном смысле этого слова: сострадать, «чувствовать вместе». Это означает сопереживать реальность. Сострадание приходит с осознанием того,– что реально и ценно в нем самом, а не благодаря некоторым приписанным или представляемым ценностям, которые в основном субъективны.
У нас есть сильная тенденция подходить к нашему опыту лишь как к возможному подтверждению концепций, которые мы уже имеем. Если мы способны быть открытыми, мы растем. Если мы стремимся относить все к нашим предустановкам, тогда мы сужаем себя, сужаем бытие и становимся безжизненными. Если мы не видим яркости жизни и пытаемся наклеивать ярлыки, мы тем самым наклеиваем ярлык на себя, попадаемся в ловушку. Мы должны пытаться установить связь с этой внутренне существующей способностью к открытости, этой самосуществующей свободой. Если мы осознаем этот путь, мы будем действовать соответственно. Если мы увидим вещи как имеющие ценность сами по себе, мы захотим действовать продуктивно, так что ценность будет скорее сохраняться и увеличиваться, чем уменьшаться и разрушаться. Если мы будем постоянно возвращаться к своим заранее заготовленным идеям и защищать их, все автоматически опустится до того, что известно как викалпа, концепция, которая означает: что-либо, оторванное от целого. Тогда мы имеем фрагментарный мир, в который мы обычно включены.
Основой созидательного подхода является открытость – шуньята. Это больше, чем «ничто», которым она обычно переводится. Согласно буддийской традиции, открытость является основой целостности нашей жизни. Она является основой различных тантрических практик.
Развитие шуньяты
Мы обсудили медитационные практики шаматхи и випашьяны. Объединение шаматхи-переживания и випашьяна –переживания ведет к дальнейшей медитационной практике, известной как махавипашьяна. Практика махавипашьяны соответствует рождению переживания шуньяты. Интенсивное переживание формы Шаматхи и интенсивное переживание полноты тотального окружения випашьяны объединяется, чтобы дать рождение переживанию шуньяты. Это переживание производит повое состояние –вы обнаруживаете, что больше не должны защищать себя. Переживание шуньяты приносит чувство независимости, чувство свободы.
Это не вопрос одного только сидения и медитационной практике; ежедневно проживаемые ситуации в значительной степени являются частью этих переживании. Шесть трансцендентальных качеств Бодхисаттвы – великодушие, дисциплина, терпение, старание, медитация и праджня, или трансцендентальное знание – все они вместе приводят к развитию переживания шуньяты.
Переживание шуньяты является побочным продуктом процесса отпускания. Этот процесс заключается в применении пяти трансцендентальных качеств бодхисаттвы, объединенных точностью и ясностью праджни. Пять качеств действуют как помощники, которыми праджня управляет. Говорят, что когда великий монарх отправляется на войну, его сопровождает армия, состоящая из пяти различных видов сил – кавалерии, слонов, колесниц и т.д. Итак, рождение шуньяты происходит благодаря приложению искусных действий этих пяти качеств при водительстве праджни, обеспечивающей главную силу.
Связанная с этими активными характеристиками, шуньята, безусловно, не является состоянием транса или поглощенности любого вида. Это –неустрашимое состояние. Вследствие этой неустрашимости мы в состоянии позволить себе быть великодушными. Мы можем позволить себе признать подлинным пространство, которое не содержит каких-либо конфликтов относительно «того» или «этого» или «как» и «почему». В этой точке не соответствует никаких вопросов любого вида. Но в этом состоянии имеется огромное чувство свободы. Это – переживание, о котором, как я думаю, можно было бы сказать, что оно выхолит за пределы. Но это не означает, что выходишь за пределы в смысле оставления «здесь» и потому приобретения запредельного «там». Скорее это происходит так, что находишься здесь или находишься там уже.
