Чогъям Трунгпа - Аспекты практики
Обзор книги Чогъям Трунгпа - Аспекты практики
Чогъям Трунгпа Ринпоче
Аспекты практики
Глава 1. Некоторые замечания о традиции внимательности
Для последователя буддийской дхармы существует необходимость с особой силой подчеркнуть важность практики медитации. Нам надобно увидеть неуклонную логику того положения, что ум является причиной заблуждения, а потому, выходя за пределы ума, мы достигаем просветленного состояния; и оно может иметь место только благодаря практике медитации. Это испытал сам Будда, работая над своим собственным умом; и то, что он узнал, было передано нам, особенно в «Сатипаттхана-сутте», которая излагает начало пути буддийской медитации – при помощи практики внимательности.
Чрезвычайно важно начинать с самого начала вместо того, чтобы развлекаться красочными описаниями продвинутых достижений. Как сказал великий индийский учитель Атиша, учивший в Тибете в одиннадцатом столетии: «Без совершенной шаматхи – внимательности, можно старательно медитировать тысячу лет и не достичь самадхи». Поскольку внимательность оказывается краеугольным камнем буддийской практики, общим для всех традиций и сект, поскольку учение Будды, выраженное в «Сатипаттхана-сутте», сохраняет основное откровение, из которого возникла эта практика, мы привели эту сутту здесь, в этом номере Гаруды", как первую главную тему, как коронную драгоценность учения о внимательности.
Внимательность есть начало медитационной дисциплины, которая ведет к большему осознанию. Фундаментальными положениями этой медитационной дисциплины, какой она передана через орден кагью тибетского буддизма, является изречение, известное под названием "четырех дхарм Гампопы . Учитель Гампопа (1079-1153) основал монашескую традицию ордена кагью. Вот его четыре дхармы:
"Да следует мой ум дхарме.
Да принесет моя практика успех на пути;
Да рассеется неведенье благодаря следованию по пути,
Да будет неведенье преображено в мудрость".
Из первой дхармы следует необходимость воспитания ума, так чтобы этот ум стал самой дхармой. При этом подразумевается, что все виды его деятельности возникают в результате внимательности. Сначала умственная деятельность представляет собой лишь напоминания о дхарме, напоминания об открытости. Затем, когда ум сам стал дхармой, его естественным движением оказывается странствие по духовному пути, которое являет собой дисциплину открытости. Это странствие очищает заблуждение. А когда заблуждение очищено, его энергия трансмутируется в энергию мудрости.
Четыре дхармы Гампопы выражают «трияна», или тройственную природу средств буддийского пути. Практикуя внимательность, мы находимся лишь в начале этого пути, на уровне хинаяны, на котором мы берем на себя труд следовать по пути. Махаяна начинается с постижения того факта, что наш ум – это и есть путь, а потому его спонтанная деятельность представляет собой духовное богатство для себя и для других. Великодушие и ясность возникают в единстве. Ваджраяна, или тантра, отправляется от того пункта, где все, что возникает в уме, переживается в виде игры мудрости и искусных средств, тонко, но мощно действующих для просветления всех живых существ.
«Сатипаттхана-сутта», приводимая здесь в сокращении из-за недостатка места, принадлежит к учению тхеравады и сохраняет аромат раннего буддизма. Согласно традиции, учеником Будды, чей вопрос оказался причиной этой беседы, был бодхисаттва Чандракумара; утверждают, что Гампопа оказался впоследствии воплощением Чандракумары. Таким образом устная передача, относящаяся к основаниям внимательности, представляет собой могучее течение в наследии кагью, которое выражаю и я.
Нижеследующее объяснение ума и оснований внимательности, взятое из моих бесед, не имеет точного соответствия с буквой беседы Будды. Оно скорее взято из сокровищницы живого устного учения, которое стремится сделать учение Будды пригодным для восприятия практикующего любой эпохи, в том числе и нынешней. Это особое учение стремится открыть путь внимательности, показывая сущность каждого из четырех ее оснований, что является внутренним ключом к практике. Таким образом внимательность к телу, изложенная в «Сутте», рассматривается в свете понимания психосоматического тела и чувства бытия. Внимательность к чувству, изложенная в «Сутте», развивает глубинные слои внимательности к жизни. Внутреннее ядро внимательности к уму объясняется как усилие, которое подготавливает почву для вспышки абстрактного ума. Внимательность к объектам ума становится внимательностью к проекциям ума в понятиях тотальной простоты одиночных актов ума.
Глава 2. Основания внимательности
Внимательность представляет собой основной подход к духовному странствию, общий для всех традиций буддизма. Но прежде чем мы бросим первый взгляд на этот подход к духовности, нам следует иметь некоторое представление о том, что подразумевается под самой духовностью. Некоторые утверждают, что духовность есть способ достижения какого-то лучшего вида счастья, некоторого трансцендентного счастья. Другие видят в ней удобный способ развить некоторую класть над другими людьми. Еще другие говорят, что главный пункт духовности – приобретение силы и магических энергий, так чтобы мы могли изменить этот плохой мир и улучшить его, очистить при помощи чудес. Ни одна из этих точек зрения как будто не имеет ничего общего с подходом буддизма. Согласно буддадхарме, духовность представляет собой связь с рабочей основой нашего существования – с состоянием ума.
Существует проблема нашей глубинной жизни, нашего глубинного бытия. Эта проблема состоит в том, что мы вовлечены в постоянную борьбу за выживание, за сохранение своего положения. Мы непрестанно стараемся удержаться за какой-то прочный образ самих себя; а затем нам приходится защищать это особое устойчивое представление. Таким образом налицо оказывается война, заблуждение, страсть и агрессивность, налицо всевозможные столкновения. С точки зрения буддизма, истинное равновесие духовности – это прорыв через нашу глубинную установку, через эту привязанность, через эту крепость «того или другого», которая известна как наше "я".
Для того, чтобы сделать это, нам необходимо выяснить, что же такое это наше "я". Что это вообще такое? Кто мы такие? Мы должны вглядеться в уже существующее состояние своего ума. И нам надобно понять, какой практический шаг мы можем предпринять для этого. Здесь мы не начинаем метафизическую дискуссию на тему о цели жизни и значений духовности в абстрактном понимании. Мы рассматриваем данный вопрос с точки зрения рабочей ситуации. Нам нужно найти нечто простое, нечто такое, что мы сможем сделать в качестве начала на духовном пути.
В начале духовной практики люди испытывают многие затруднения, потому что тратят значительное количество энергии на поиски лучшего и легчайшего способа заняться ею. Нам пришлось бы изменить свое отношение к делу и отказаться от поисков такого наилучшего и легчайшего пути. Ибо в действительности выбора не существует. Какой бы подход мы ни приняли, нам придется иметь дело с тем, чем мы уже являемся. Нам необходимо хорошенько взглянуть на то, что мы такое. Согласно буддийской традиции, рабочая основа пути и вовлеченная в него энергия – это ум, наш собственный ум, которым мы все время работаем внутри самих себя.
Духовность основана на уме. В буддизме ум является отличительным признаком живых существ; именно в нем заключено различие между живыми существами и камнями, деревьями и водными массами. То, что обладает различающим осознанием, то, что обладает чувством двойственности, желает или отвергает нечто внешнее, – это и есть ум. В своей глубокой основе это есть то, что может связываться с «другим», с любым «чем-то», воспринимаемым как нечто отличное от воспринимающего. Таково определение ума. Традиционная тибетская фраза, определяющая ум, – йул па семс пена семс – означает в точности: «то, что может думать о другом, проекция, – есть ум».
Таким образом, под умом мы подразумеваем нечто весьма особенное. Это не просто что-то очень неясное и неуловимое внутри нашей головы или сердца, что-то просто случающееся, часть какого-то явления, подобная дующему ветру или росту травы. Ум скорее являет собой нечто весьма конкретное; он содержит восприятие, то восприятие, которое оказывается весьма неусложненным, весьма глубоким и точным. Ум раскрывает свою особую природу, когда это восприятие начинает останавливаться на чем-то другом, а не на самом себе. Именно этот душевный фокус составляет ум. Смешная сторона данного явления состоит в том, что ум кладет в основу собственного существования факт восприятия им чего-то другого. Фактически дело должно было бы обстоять наоборот: поскольку восприятие начинается с нас самих, логично было бы сделать такое предположение: «Я существую, поэтому существует и другое». Но лицемерие ума каким-то образом развивается до такой степени, что он опирается на другое и пользуется им в качестве способа установления обратной связи для собственного существования. Но такое убеждение оказывается ошибочным в самой своей основе. Именно факт сомнительности существования личности оказывается мотивом для уловок двойственности.
