Алексей Прохоров - Человек
- Нам и так светло.
Он с улыбкой молча смотрит на меня некоторое время, затем произнес:
- Трудно тебе, понимаю. Но терпи, так нужно. И его не стало.
Я настолько перепугалась, что три дня пролежала в постели, мама все допытывалась, почему у меня глаза такие странные».
Так закончила Марийка свой рассказ о пережитом за последнее время.
Мы расстались, переполненные непривычными впечатлениями.
Лет через 10 я встретил Анечку, теперь уже девушку лет 18.
Узнали друг друга. Разговорились, и я спросил:
- Аня, ты правда видела свет?
- Конечно, видела, хорошо помню, такой яркий, необычный.
С того памятного вечера я старался видеться чаще. Наша дружба переросла в привязанность, хотя никаких вольностей мы не позволяли себе.
Разговоров о Марийке становилось все больше и больше. И их стало совсем много после очередного происшествия.
Когда я приходил к ней, мы неспешно шли по Ташкентской, в сторону степи. Там, просидев на пригорке и помолившись, возвращались домой. Обычный наш маршрут.
В одной из таких прогулок я услышал следующее: «Однажды залаяла наша дворняжка. Я подумала, что ты пришел. Выхожу во двор и вижу в калитке... Ангела. Он жестом позвал меня за собой. Мы шли по какому-то лугу. Он простер руку и спросил, что я вижу.
Я глянула в ту сторону: в ярком сиянии, охватившем горизонт, проступали контуры каких-то воздушных строений и дворцов.
- Все это принадлежит Моему народу и, значит, и тебе.
И вдруг он запел. Запел мою любимую песню: «Отчизна моя в небесах».
Представляешь картину: луг, неземной город вдали и поющий Ангел. А голос! Я ничего подобного не слышала. Я невольно присоединилась к любимой песне, но что мой голос рядом с его голосом.
Затем он посмотрел на меня долгим взглядом и сказал: «С тобой что-то произойдет. На время. Но ты не бойся, так нужно».
- А что, Господи?
- Иди домой, и во сне я покажу что.
Когда его не стало, я увидела себя в степи, вот на этом самом пригорке. Ночь или вечер, не знаю, сколько времени прошло, как я вышла из дому.
Пришла домой, поспешила заснуть, т.к. хотелось поскорее узнать, что же произойдет со мной.
Вижу, будто я стала немая. Пишу на бумаге, а мне не верят. Думают, что я притворяюсь.
Я, наверное, стану немой. Страшно, но он сказал, что так нужно.
Она помолчала, с чем-то внутренне борясь и продолжила:
- А еще он сказал...
Она не договорила, и мне не сразу удалось заставить ее досказать. Но все же, опустив глаза, она сказала:
- Ангел говорил, что мы с тобой будем вместе».
Я и до этого заявления уже внутренне мечтал об этом и... боялся.
Страх уходил своими корнями в вереницу этих странных и страшных событий, уже свершившихся и ожидаемых.
Многое настораживало. Я анализировал ее рассказы и приходил в тупик. Внимательно вглядывался в ее лицо, в глаза, прислушивался к словам, присматривался к образу мыслей: кажется с умом все в порядке. А эти явления Ангелов? Трудно понять, где Божий почерк, где бесовский. Слова ангелов не всегда гармонировали, порою противоречили друг другу.
Невольно вспоминалось предостережение Апостола Павла о том, что и «сатана принимает вид Ангела Света».
Кто же из них кто? Эти сомнения привели нас к совместному решению:
Если это сказал Господь, то о лучшем и мечтать не стоит. Если же сказал другой, то не из добрых намерений он делает такой шаг.
Ставим три условия, исполнение которых подтвердит Божественность этого откровения:
а) ты должна за короткое время вырасти на 5 сантиметров;
б) со стороны моей матери - полное расположение к тебе;
в) в этом году меня не возьмут в армию (хотя мне уже 20 лет).
Так мы и расстались в тот вечер.
Ретушируя портрет (такова была моя работа), я услышал стук в ворота.
Выхожу. Заплаканное лицо Марийки. В руке записка. Молча вручила мне ее и ушла.
До недавних пор в своих бумагах встречал этот клочок бумаги, исписанный простым карандашом: «Сегодня в 11 часов дня на работе я потеряла речь. Исполнилось то, что сказал Ангел. Мне не верят, думают, что притворяюсь. Что делать? Приезжай на наше место в степи, возьми бумагу и карандаш, а то как мы будем разговаривать? Марийка».
Примерно через час я «оседлал» велосипед и поехал в поле.
Издали вижу знакомую фигуру на пригорке. Приближаюсь. Она сидит спиною ко мне. На мои шаги не среагировала. Ложу руку на плечо - никакой реакции. Быстро захожу спереди - ее брови удивленно взлетели:
- Ты не слышала, как я подъехал? Качает головой: нет.
- А когда руку на плечо положил?
- Нет.
- Беру ее ладошку в свою. Жму.
- Чувствуешь?
- Нет.
Прижимаю сильно. Не дрогнул на ее лице ни один мускул. А пора бы уже.
- Чувствуешь?
Опять качает головой.
Зачерпнув воды из ручья, брызгаю в лицо. И снова: нет.
«Опять что-то новое», - с беспокойством подумал я, присаживаюсь рядом, а затем предлагаю:
- Давай попросим у Господа, чтобы на время нашей встречи Он вернул тебе голос.
Она согласно кивнула головой.
Помолился я, приоткрыл глаза, смотрю на ее склоненную в молитве голову. Она молчит, лишь некоторое напряжение выдает внутреннюю работу. И вдруг она произносит:
- Господи!
Затем подымает лицо, на мгновенье обвила мою шею руками, затем, спохватившись, отпустила и закричала:
- Я могу говорить!
Затем остановилась и уже удивленно:
- Ты что так смотришь? Что с тобой?
- Со мной ничего, но вот что за голос у тебя?
- Обыкновенный.
- Ты не чувствуешь, каким голосом говоришь?
- Нет, а что?
- Это не твой голос. Когда вернется твой настоящий, я попробую изобразить тебе этот голос.
Вместо обычного, давно уже знакомого голоса Марийки, я слышу звонкий, как колокольчик, детский голосок, и мне стало не по себе.
Она поведала обо всех событиях за день, о своих беспокойствах и... вдруг затихла.
Поднесла ближе к глазам свои руки, медленно двигая пальцами и поворачивая ладони вверх-вниз, она внимательно вглядывалась в них.
В глазах я увидел непонятную перемену. С тревогой и замедляя, она произнесла:
«Я перестаю се-бя о-щу-ща-ать».
Я взял ее руки в свои и стал растирать. Они стали безвольными, все тело - тоже, глаза закрылись, и она... умерла.
Это была первая мысль, когда ее тело безжизненно расслабилось и я не видел, чтобы оно дышало.
Я сидел и поддерживал ее за плечи, а в голове - хаос.
- Что делать? Что подумают люди, друзья? Ведь мы были только двое.
Посетила и такая мысль: «Неужели Бог допустит такой финал?» Я сидел и смотрел на неподвижные черты ее лица, не зная, что предпринимать.
И вдруг тело напряглось. Вздох, А затем па выходе слова:
- Господи, как здесь красиво!
«Вот что», - отлегло от сердца.
Я слушал ее вопросы, восклицания, восторги райскими пейзажами и... ждал возвращения.
Вот она снова утихла, расслабилась. Затем короткий резкий вздох и слова:
- Я должна снова вернуться на Землю?! Не хочу, не хочу!! - закончила почти с криком.
Опять тишина. Вздох.
- Я лечу? Вздох.
- Лечу?
Тело стало упругим, и она открыла глаза.
- Прилетела, - говорю ей.
Медленно поворачивая голову, она посмотрела на степь, на синеву Каратауского хребта, на дома в полукилометре от нас, на меня, на себя, снова на меня...
- Ты там был?
- Где?
- Где я.
- Нет, я сидел здесь и слушал о твоем путешествии.
- Жаль, что не был. Как там красиво...
Мне было как-то тревожно. Опасаясь очередного явления чего-нибудь нового, я говорю.
- Пойдем, Марийка, домой.
Мы пошли. Дойдя до ее дома попрощались. Она сделала несколько шагов, хотела что-то сказать еще, но виновато улыбнулась и показала, что речь опять ушла.
Прошло несколько дней.
Меня зовут в военкомат и говорят;
- В этом году служить не пойдешь, окончишь курсы радистов.
Вспомнил одно из условий. Одно выполнилось. За. Разговоров в ту пору вокруг Марийки было через край. И не только в христианской среде. Говорил весь город. Фельетон подлил масла в огонь. Даже из-за рубежа приходили письма с вопросом: «Что у вас происходит с девчонкой?»
Наша дружба стала известной моей матери. Это известие она встретила в штыки и слышать не хотела, чтобы такой странный человек стал подругой жизни ее сына.
Второе условие - НЕТ.
- «А знаешь, я выросла на 5 сантиметров», - заявляет мне Марийка в эти же дни.
Я окинул ее взглядом, и не понял: выросла она или нет. И, кажется, больше стала и, кажется, нет.
Порассуждали вместе и пришли к выводу, что торопиться не будем.
Месяц, пока Марийка молчала, был насыщен событиями до предела.
На работе, на улице, дома, в Доме культуры сотни людей хотели своими глазами посмотреть на виновницу разговоров и слухов.
