Лопухин - Толковая Библия Лопухина. ВЕТХИЙ ЗАВЕТ.БЫТИЕ
Лия, разделяя веру Рахили в оплодотворяющую силу мандрагоров, не соглашается уступить их Рахили, причем как из ее упрека, так из ответа Рахили видно, что Рахиль всецело завладела Иаковом (ср. “превозмогла,” ст. 8), так что только с ее разрешения, за уступленные ей Лиею мандрагоры, последняя получает супружеское общение с Иаковом. Без сомнения, священно-писатель не разделяет суеверия Лии и Рахили о действии мандрагоров и еще менее приписывает (вопреки мнению некоторых раввинов и новых библейских критиков) какое-либо влияние на последующее рождение детей у Лии – Иссахара и Завулона и у Рахили – Иосифа: все это он представляет делом благодати Божией (ст. 18, 20, 22).
17. И услышал Бог Лию, и она зачала и родила Иакову пятого сына.
18. И сказала Лия: Бог дал возмездие мне за то, что я отдала служанку мою мужу моему. И нарекла ему имя: Иссахар (что значит возмездие).
“Поелику Бог видел, что Лия удручена скорбью и не пользуется расположением, то услышал ее” (Иоанн Златоуст 56:604). В рождении своего пятого сына после некоторой остановки Лия усматривает награду от Бога за предоставление ею служанки Иакову, – по воззрениям того времени (и, может быть, вследствие особой любви к Иакову), она считает этот поступок достойным похвалы. В имени Иссахар (с евр. или: “принесет награду,” т.е. Бог, по Keri: “issa scnakar”, или: “есть награда;” по Ketib: “esch sakar”), Лия выражает идею возмездия, платы, указывая, с одной стороны, на самоотречение свое в отношении служанки, с другой, – на приобретение Иакова у Рахили платою мандрагоров.
19. И еще зачала Лия и родила Иакову шестого сына.
20. И сказала Лия: Бог дал мне прекрасный дар; теперь будет жить у меня муж мой, ибо я родила ему шесть сынов. И нарекла ему имя: Завулон.
С рождением шестого (и последнего) сына Лия высказывает еще раз надежду на приязнь мужа (у арабов и поныне значение жены растет по мере увеличения ее сыновей); в словах ее – обычная в еврейском языке игра слов: “завад” – “зевед” – дал (Бог) дар (сына); завал -будет жить (Иаков); от последнего слова – “Завулон” (по блаженному Иерониму – habitaculum).
21. Потом родила дочь и нарекла ей имя: Дина.
“Дина” – судящая (женский род к слову “Дан,” ст. 6). Ничего более не говорится по поводу имени дочери – ввиду меньшего значения женщин в древнееврейских генеалогиях; равно не упомянуты другие дочери Иакова (46:7[914]) – по той же причине. Дина же, может быть, родившаяся позже, упомянута здесь, ввиду бывшего с нею в Сихеме приключения (34 гл.) и для полноты сказания о детях Иакова.
22. Рахиль рождает Иосифа.
22. И вспомнил Бог о Рахили, и услышал ее Бог, и отверз утробу ее.
23. Она зачала и родила (Иакову) сына, и сказала (Рахиль): снял Бог позор мой.
“Вспомнил Бог” – на библейском языке значит: послал милость после испытания (ср. 8:1;[915] 19:29;[916] 1 Цар. 1:11,19[917]). “Позор” – бездетности (ср. Ис. 4:1;[918] 54:1-4;[919] Лк. 1:25).
24. И нарекла ему имя: Иосиф, сказав: Господь даст мне и другого сына.
И имя “Иосиф” (как Завулон, ст. 20, и Иссахар, ст. 18) в устах Рахили имеет двоякое производство и значение: “отнимающий, снимающий” (позор бездетства) и “прибавляющий, дающий еще” (т.е. другого сына), – “Бог отнял позор и да прибавит Ондругого сына,” говорит Рахиль; последнее желание, по раввинам, было пророчеством (Beresch. r. Par. 72:5,354); оно сбылось в рождении Вениамина (35:16-18[920]), причем Рахиль умерла.
25. Иаков заключает новый договор с Лаваном.
25. После того, как Рахиль родила Иосифа, Иаков сказал Лавану: отпусти меня, и пойду я в свое место, и в свою землю;
26. отдай (мне) жен моих и детей моих, за которых я служил тебе, и я пойду, ибо ты знаешь службу мою, какую я служил тебе.
Непосредственно после рождения Иосифа, когда условленный – 14-летний срок службы Иакова у Лавана окончился, Иаков выражает решимость возвратиться на родину, к чему побуждали его, может быть, какие-либо известия из дома (предание сообщает, чего Ревекка прислала к Иакову свою кормилицу Девору (ср. 35:8[921]) возвратить его на родину, как обещала она ему (27:45,[922] см. Philipps. s. 184), а главным образом горькое сознание, что за 14 лет даровой работы у скупого Лавана он еще ничего не приобрел для своей семьи (ср. ст. 30); при этом Иаков (в словах – “отпусти меня,” “ты знаешь мою службу”) делает намек, что он заслужил от Лавана некоторого пособия, намек, понятый Лаваном (см. ст. 28). Что, однако, решение расстаться с Лаваном у Иакова пока еще не было твердо, видно из того, что он скоро соглашается остаться у тестя на новых условиях: тем настойчивее отселе преследует Иаков цель обеспечения своей многочисленной семьи, средствами, как видно из последующего, не всегда нравственно безупречными.
27. И сказал ему Лаван: о, если бы я нашел благоволение пред очами твоими! я примечаю, что за тебя Господь благословил меня.
28. И сказал: назначь себе награду от меня, и я дам (тебе).
Лаван, по опыту зная великую цену службы Иакова, начинает увещание остаться еще – в униженно-просительном тоне. “Я примечаю” – с еврейского: “я узнал гаданием”(ср. 44:15[923]), – может быть, посредством бывших у Лавана терафимов[924] (согласно мазоретскому тексту) 31:19[925] и др.); но возможно и более широкое значение евр. nachasch – в смысле “догадываться.” Лаван признает (ст. 27), что с прибытием к нему Иакова хозяйство его пошло особенно успешно (ср. ст. 30) и предлагает ему самому (как и раньше, 29:15[926]) назначить себе плату.
29. И сказал ему (Иаков): ты знаешь, как я служил тебе, и каков стал скот твой при мне;
30. ибо мало было у тебя до меня, а стало много; Господь благословил тебя с приходом моим; когда же я буду работать для своего дома?
Начинается новый договор зятя и тестя, характеризующийся с внешней стороны чисто восточною вежливостью и многословием, а вместе показывающий чрезвычайную расчетливость Лавана.
Иаков в ответе своем повторяет мысль Лавана о благоуспешности Лаванова хозяйства со времени своего прихода к нему, и уже прямо высказывает намерение свое скорее начать работу на пользу собственной семьи.
31. И сказал (ему Лаван): что дать тебе? Иаков сказал (ему): не давай мне ничего. Если только сделаешь мне, что я скажу, то я опять буду пасти и стеречь овец твоих.
32. Я пройду сегодня по всему стау овец твоих; отдели из него всякий скот с крапинами и с пятнами, всякую скотину черную из овец, также с пятнами и с крапинами из коз. Такой скот будет наградою мне (и будет мой).
На вопрос Лавана о плате, какую желал бы Иаков отселе получать с него, Иаков, употребляя свойственный древнему (Быт. 23:6 и д.) и новому Востоку прием, сначала как бы отказывается от всякой платы, но затем соглашается продолжать службу у Лавана на следующем условии, по которому он будет получать вознаграждение натурой:пестрых и черных овец и пестрых коз. Такое условие должно было получить силу сейчас же по заключении его (см. добавление LXX-ти в конце ст. 32-го: слова, в русском (Синодальном) переводе поставленные в скобках): скот с указанными приметами, наличный, поступал теперь же в собственность Иакова, и так должно было быть и на будущее время. Но назначенного цвета особи – редкость на Востоке: овцы там обычно белые (Ис. 1:18;[927] Пс. 147:5;[928] Песн. 4:2[929]), а козы черные.
33. И будет говорить за меня пред тобою справедливость моя в следующее время, когда придешь посмотреть награду мою. Всякая из коз не с крапинами и не с пятнами, и из овец не черная, краденое это у меня.
34. Лаван сказал (ему): хорошо, пусть будет по твоему слову.
Так “Иаков просит у Лавана того, что, по естественному порядку вещей, казалось трудным или и вовсе невозможным, а Лаван, по этой самой причине не замедлил согласиться на его требование” (Иоанн Златоуст, Бес. 57, с. 608). Но искусство Иакова препобедило природный порядок вещей (37 ст.).
35. И отделил в тот день козлов пестрых и с пятнами, и всех коз с крапинами и с пятнами, всех, на которых было несколько белого, и всех черных овец, и отдал на руки сыновьям своим;
36. и назначил расстояние между собою и между Иаковом на три дня пути. Иаков же пас остальной мелкий скот Лаванов.
Субъектом, который “отделил” скот одноцветный от разноцветного, включая в счет последнего и черных овец, по связи с предыдущим (34) стихом и с последующею речью, является Лаван; “сыновья” – разумеется, дети Лавана, так как сыновья Иакова были слишком еще молоды, чтобы им мог быть поручен уход за стадом; притом недоверие Лавана к Иакову побуждало его поручить скот, отобранный в награду Иакову, надзору своих собственных сыновей, указав расстояние “между собою” и стадами своими, поручаемыми Иакову, и между стадами последнего, которые теперь имели стеречь сыновья Лавана. Если таким образом Лаван принимает (согласно предложению и самого Иакова) меры к ограждению своего скота от перехода во владение Иакова, то последний, в свою очередь, употребляет следующие три приема к увеличению в его собственном стаде осоей условленных цветов, – и достигает цели, хотя средствами в нравственном отношении не безупречными.
