Путь ислама. От Пророка до Еврохалифата - Мосякин Александр Георгиевич
Встречаясь 16 октября 2010 года в Потсдаме с молодыми членами Христианско-демократического союза (ХДС), федеральный канцлер Ангела Меркель заявила, что попытки построить мультикультурное общество в Германии «полностью провалились». И добавила: «Концепция, по которой мы в настоящее время живем бок о бок [с мигрантами] и счастливы этим фактом, не работает». Она также сказала, что иммигранты «должны интегрироваться, принимать культуру Германии и ее ценности».
Эти заявления бундесканцлера, повторенные на съезде ХДС, вызвали острые дебаты в немецком обществе. Особую остроту им придала изданная в конце августа 2010 года книга члена совета директоров Немецкого федерального банка (Deutsche Bundesbank) и члена Социал-демократической партии Германии Тило Саррацина «Германия. Самоликвидация» («Deutschland schafft sich ab»). В ней автор не только выступил с резким аргументированным осуждением проводимой в стране политики мультикультурализма, но и подкрепил свои выводы ранее недоступными общественности статистическими данными, из коих следует, что иммигранты (в основном выходцы из Турции и арабских стран) представляют смертельную угрозу существованию германского государства и немецкой нации. В своей книге Саррацин допускает весьма рискованное заявление, что интеллект на 80 % зависит от генетических данных и лишь на 20 % – от образования и воспитания. Исходя из этого, он считает, что по своему интеллектуальному уровню иммигранты из стран Северной Африки и Ближнего Востока уступают немцам и/или имеют «генетические нарушения» из-за практики близкородственных браков (таковых в Турции, по его данным, более 20 %). Таким образом, мусульманские иммигранты из-за своего интеллектуального и профессионального уровня лишь «наносят ущерб экономике и обществу Германии», а их продолжающая иммиграция приведет к тому, что «Германия окончательно поглупеет».
Книга Саррацина вызвала огромный резонанс и в том же 2010 году переиздавалась 14 раз (!) – абсолютный рекорд в немецком книгоиздании. А ранее, 30 сентября 2009 года, в интервью журналу Lettre International Саррацин заявил, что «значительная часть арабских и турецких иммигрантов совершенно не готова и не хочет интегрироваться в немецкое общество» [193]. И добавил: «Интеграция есть задача того, кто интегрируется. Я не обязан терпеть того, кто ничего для этого не делает. Я вообще не обязан кого-то терпеть, кто живет на средства государства, отрицает это государство, не заботится об образовании своих детей и постоянно производит на свет маленьких «девочек в платках». Он же ввел в общественный обиход понятие «Leitkultur», означающее «доминирующую культуру» государства, которую обязаны уважать все его жители, включая иммигрантов.
Такая позиция стоила Саррацину места в Бундесбанке и членства в руководстве СДПГ. Но его книга заставила разные слои немецкого общества всерьез задуматься о своем будущем. Эксперт по вопросам внутренней политики берлинского отделения ХДС Петер Трапп даже призвал ввести тест на IQ (интеллект) для мигрантов. Раньше подобное было немыслимо, теперь это стало предметом общественной дискуссии. Провал политики мультикультурализма в Германии очевиден.
То же во Франции. Либеральное и толерантное французское общество радикализуется по отношению к мигрантам. После «пожара Парижа» осенью 2005 года лидер ультраправой партии «Национальный фронт» Жан-Мари Ле Пен заявил, что «Франция подверглась нашествию варваров». Раньше такое высказывание вызвало бы бурю протестов, но теперь с ним согласились. По опросам общественного мнения, 57 % французов одобрили слова министра внутренних дел Саркози о «сброде», который надо «вымести брандспойтами с улиц».
Будучи уже президентом страны, Николя Саркози во время вечернего эфира на канале TF110 февраля 2011 года в ответ на вопрос телезрителя заявил о полном провале политики мультикультурализма во Франции: «Да, это провал. Правда заключается в том, что во всех наших демократиях слишком пекутся об идентичности тех, кто прибывает, и слишком мало – об идентичности принимающей стороны. Общество, в котором общины сосуществуют рядом друг с другом, нам не нужно. Если кто-то приезжает во Францию, то он должен влиться в единое сообщество, являющееся национальным. Если кто-то с этим не согласен, пусть не приезжает во Францию. Наши соотечественники, исповедующие ислам, должны иметь возможность жить и практиковать религию, как и все другие наши сограждане, принадлежащие другим конфессиям, но речь должна идти лишь о французском исламе, а не исламе во Франции».
А за пять дней до этого премьер-министр Великобритании Дэвид Кэмерон, выступая в Мюнхене, признал, что «доктрина мультикультурного государства», которая побуждала «различные культуры жить отдельно друг от друга», с треском провалилась. «Честно говоря, в последние годы нам требовалось проявлять гораздо меньше пассивной толерантности», – заявил британский премьер, проводя связь между этим провалом и взлетом исламистского экстремизма. Позднее Кэмерон призвал ограничить возможности иммиграции и миграции внутри ЕС, а после отказа Брюсселя рассматривать этот вопрос заявил о возможном выходе страны из Европейского союза, что ныне реализуется.
Эти заявления лидеров трех главных европейских стран были сделаны задолго до миграционного кризиса 2015 года, который до предела обострил в ЕС проблему «пришлых», решения которой у ныне правящих европейских элит нет, следствием чего стал резкий рост популярности правых националистических партий, выступающих как против миграционной политики Евросоюза, так и против этого бюрократического альянса вообще.
В ФРГ стремительно взлетела правоконсервативная и евроскептическая партия «Альтернатива для Германии» (нем. Alternative für Deutschland, AfD). Путь этой партии к политическому Олимпу начался в сентябре 2012 года, когда из рядов ХДС вышла группа «Wahlalternative 2013» («Альтернативный выбор 2013») с целью противодействия политике федерального правительства в отношении кризиса еврозоны. Манифест группы был одобрен рядом видных экономистов, журналистов и бизнесменов. Группа критиковала еврозону как область, «не пригодную для создания валютного союза». Ее члены также заявили, что кризис управления Еврогруппой снижает доходы простых людей на юге еврозоны и подрывает основные принципы демократического управления. После кратковременного союза с группой «Свободные избиратели» «альтернативщики» решили основать новую партию для участия в федеральных выборах. Учредительный съезд «Альтернативы для Германии» состоялся 14 апреля 2013 года в Берлине. Была избрана руководящая тройка в составе профессора экономики Бернда Лукке, предпринимательницы Фрауке Петри и журналиста Конрада Адама.
На выборах 2013 года AfD не смогла пройти в бундестаг, хотя за нее проголосовало 2,87 млн избирателей. Звездный час партии наступил в 2015 году, когда Европу захлестнул миграционный кризис, а бундесканцлер Ангела Меркель широко распахнула двери страны для мигрантов с Востока и Юга. «Альтернатива для Германии» заняла жесткую антииммигрантскую позицию, критикуя Евросоюз и правящую в Германии коалицию за политику открытых дверей в отношении мигрантов. И это сразу принесло политические очки. На выборах 24 сентября 2017 года за AfD проголосовало 11,19 млн человек, партия получила 94 места в бундестаге (из 709) и стала третьей по численности силой в федеральном парламенте. Ныне AfD является уже второй по популярности партией страны, весомо заявляя о себе на земельных выборах. И если ситуация с мигрантами не изменится, то «Альтернатива для Германии» придет к власти, что будет политической революцией общеевропейского масштаба.
Правеет и французское политическое создание. В 2011 году новый лидер «Национального фронта» Марин Ле Пен провела параллель между практикой массовых демонстративных молитв мусульман на улицах французских городов и нацистской оккупацией, чем вызвала бурю возмущения официальных властей и либеральных СМИ. Но избиратели рассудили иначе. По итогам первого тура президентских выборов 2012 года, она получила 17,9 % голосов избирателей и заняла уверенное третье место. Этот результат оказался выше рекорда ее отца Жан-Мари Ле Пена, получившего в 2002 году 16,9 % голосов в первом туре президентских выборов. А на выборах 2017 года Марин Ле Пен вышла во второй тур, но на решающем голосовании 7 мая уступила Эмманюэлю Макрону, набрав 33,9 % голосов избирателей. Это несомненный успех, учитывая оголтелую травлю Ле Пен в массмедиа и противодействие властной элиты.
