Александр Мень - Радостная весть
Вы, вероятно, слышали о давно уже изучаемом наукой феномене беспокойных домов и призраков. Еще с конца прошлого столетия Британское Общество психических исследований изучало эти феномены. Я читал многие их отчеты. Даже если только четверть того, что там написано, может быть точно проверена, это уже все достаточно серьезно. Очевидно следующее, что когда происходит вот такое негативное, душа, вместо дальнейшего развития в иных измерениях, оказывается как бы прикованной к месту, которое связано с ее негативными переживаниями. И поэтому, как бы вращаясь вокруг этого места, она создает эффекты призраков, каких-то непонятных звуков, стона и страдания.
- Иногда я вижу будущее и каждый раз пугаюсь этого. Что это? Как это объяснить?
- Я знал одну женщину, которая постоянно видела события, которые должны были происходить через месяц. Так она видела своего будущего мужа, так она увидела какого-то ребенка погибшего. Она помогала искать пропавших детей. В чем тут дело? Это очень трудно нам осмыслить, но попытайтесь. Представьте себе хотя бы в малейшей степени то священное измерение, где времени нет, - а ведь божественное измерение именно таково. Условно говоря, в нем все, что совершается на земле видится целостной картиной. Не последовательное движение событий, а целостная картина. Из этого видения как бы некое поле сходит на человечество частично. Отсюда возможность пророчеств, предсказаний, которые были всегда известны в истории человечества.
Многие люди имеют спонтанные способности как бы подпрыгивать над временем, спонтанно - это не от нас зависит и видеть то, что еще должно произойти. То есть чуть-чуть подниматься в измерения, где будущее уже есть. Если вы не видите сразу всего процесса, вы видите отрезок, значительно больший, чем ваш опыт в этой реальности. Ничего страшного, ничего, так сказать, тяжкого, дурного в этом нет. Этого надо не бояться, а просто знать, что это свойство индивидуальное: как говорят. Лев Толстой видел инфракрасные лучи, которые человек обычно не видит. Это свойство вашей души. Только используйте его во благо. Это ваш дар.
Лекция была прочитана в ноябре 1990 г. на курсах врачей по обучению методам нетрадиционной медицины
Бессмертие души
Первая лекция из цикла "Жизнь после жизни", прочитанная в ДК Серафимовича 8 декабря 89 г.
(фонограмма)
То, о чем мы будем говорить сегодня, касается каждого человека. Можно забыть о краткосрочности и быстротечности жизни, но рано или поздно она напомнит о себе.
Когда человек ставит перед собой высокие идеалы, цели большие, он часто забывает о том, насколько коротка наша жизнь. Очень многие люди с какой-то агрессивной радостью пытались и пытаются теперь отыскать научные аргументы, ниспровергающие древнее учение о том, что человеческий дух неразрушим. Между тем, это стремление к уничтожению, это стремление лишить человечество самой сокровенной, самой задушевной, самой древней надежды напрасно выступает под лозунгом, девизом научности, потому что все этапы цивилизации, все общества имели эту мысль, эту идею и эту веру.
Когда археологи открывают древние захоронения людей каменного века, они находят их, тех древних людей, похороненными в позе младенца в утробе матери своей. Тем самым древние люди как бы хотели сказать, что после физической смерти начинается иная жизнь. Древние религии Египта, Вавилона, Индии, Греции всегда стояли на твердой почве иммортализма, бессмертия души.
Это соборный, коллективный опыт всего человеческого рода. Для древнего египтянина иная жизнь была подобна этой жизни. Тем не менее, человек в той, иной жизни отождествлялся с высшими существами, с богами, и его натура переживала некую таинственную трансформацию.
Иные цивилизации представляли себе посмертие унылым и мрачным. Напрасно нам пытаются внушить, будто идея бессмертия родилась из страха, как утешение. Посмотрите, что говорит о посмертном бытии Гомер? Думаю, что большинство из вас, здесь присутствующих, когда-нибудь, хотя бы в юности, читало "Одиссею". Если так, то вспомните, какое сумрачное царство, наполненное этими несчастными духами. Однако они живут, однако они существуют. И в той же греческой религии впоследствии возникает мысль о раздвоении личности человека в посмертии. Какая-то часть его идет в мрачный Эреб, а какая-то часть оказывается в ином, светлом мире.
Для индийского сознания личности не существует. Есть только одна сверхличность - это божественное бытие, всплесками которого являются личности наши. Рождаясь на короткое мгновение в мир, они уходят опять, погружаясь в сверхбытие. И только если жажда жизни, привязанности мирские, воздаяния кармы влечет их снова на землю, они воплощаются вновь в других живых существах или в людях. Тем не менее индиец всегда понимал, что смерть - не конец.
Греческая философия дала первое в истории умозрительное обоснование бессмертия души. Платон развивал мысль о том, что наше сознание, человеческий дух - начало не материальное, но, в то же время, вполне реальное. Человеческий дух не состоит из частей, он не является агрегатом, поэтому его нельзя дезинтегрировать, демонтировать. Самоанализ, с которого началась новая древнегреческая философия, сократовская; самоанализ привел человека к великой мысли об иноприродности нашего "я" по отношению к стихиям этого мира. Дух человека, неосязаемый, невидимый, невесомый, является как бы гостем в этом природном мире, где все можно так или иначе взвесить, измерить или увидеть.
И вот когда человеческая мысль подходила к тайнам Божественного присутствия в мире, когда человеческая мысль почитала и поклонялась стихиям природы, когда человеческая мысль подошла через Библейское учение к верховному Откровению о едином Боге, она всегда так или иначе свидетельствовала о реальности неразрушимого духа. Неразрушимым должно было быть именно то, что не относится к миру вещей. Впоследствии христианские мыслители, средневековые философы, Фома Аквинат, философы нового времени, такие, как Лейбниц, рассматривали саму идею бессмертия. Что есть распадение? Распадение есть движение каких-то частиц, каких-то частей. Что есть движение? Это есть перемена места в пространстве. Но нету того пространства, в котором бы была заключена душа человека.
Когда-то покойного архиепископа Луку Войно-Ясенецкого, известного врача-хирурга, спросили: - "Неужели Вы верите в существование души в то время, как Вы столько раз вскрывали мертвое тело человека?" На что он ответил: - "Я много раз вскрывал тело человека, но я никогда не видел в нем ни мысли, ни разума. Я видел только органы, мертвые органы." Значит, в принципе невозможно увидеть то, что составляет самое существо человеческой природы.
Я думаю, что многие из вас слышали о книге Раймонда Моуди, которая продавалась у нас несколько лет назад на Калининском проспекте, по-английски. О ней была большая пресса, как у нас, так и за рубежом. Опрашивая многочисленных людей, которые пережили клиническую смерть, доктор Моуди пришел к выводу, что сегодня уже нельзя повторять, как повторяли наши древние предки, что "оттуда" никто еще не возвращался. Что сегодня усилиями искусства медиков мы уже имеем людей, которые возвращались "оттуда".
Много лет тому назад, еще задолго до выхода книги "Life after life", "Жизнь после жизни", я сталкивался с подобными явлениями. Я записывал рассказы людей, которые на операционном столе скончались, но потом, благодаря усилиям реаниматоров, вернулись к жизни. И то, что они мне рассказывали: о том, как они видели свое тело со стороны, как они слышали слова врачей, сестер, находившихся рядом, как они переживали необыкновенную, ни с чем не сравнимую легкость и чувство счастья, как при этом ясно работала голова, смотревшая, так сказать, со стороны на свою физическую голову.
Один из таких людей рассказывал мне, что, переживая это чувство счастья, он сам себе говорил: "Вот, я нахожусь в Царстве Божием. Наверное, это Царство Божие, и здесь нет времени, а у нас только минуты и секунды". Хотя на самом деле он видел вокруг себя ту же больничную палату, но он каким-то образом сумел пройти через стену и увидеть мир, странный мир. Казалось бы, все тот же, но в то же время иной, как будто бы с него снят некий покров.
Это напоминает известное стихотворение Владимира Соловьева о грубой коре вещества, которая скрывает духовную силу и красоту мироздания. Так вот, такие рассказы очень совпадали между собой, и когда появилась книга "Жизнь после жизни", я уже нисколько не удивился, потому что все оказалось для меня достаточно знакомым. И вообще, для христиан здесь не было ничего неожиданного, потому что мы всегда стояли в этой вере. "Весь я не умру..." Но это не в том смысле, который вкладывал в эти слова поэт. Потому что Пушкин проходил сложную эволюцию духовную, и когда он писал "Памятник", он имел в виду бессмертие в делах, в творениях: "Душа в заветной лире мой прах переживет..."
