Иван Ювачев - Паломничество в Палестину
Здесь же мы познакомились и с инспектором школ северной Сирии, – Ефимом Ивановичем Тарасовым. Он присоединился к нашей группе и предложил нам взобраться на ближайший холм, где до сих пор сохранилась крепость крестоносцев, обращенная турками в тюрьму. Отсюда был прекрасный вид на окрестности города. Рощи маслин и смоковниц вперемежку с садами апельсинов и лимонов покрывали прибрежную долину на большое пространство. У подножия Ливана естественно было вспомнить про кедры ливанские, но они, оказывается, давно вырублены на ближайших склонах к Триполи. Сохранилась ещё небольшая роща кедров, но она отсюда порядочно далеко в горах.
Посетив греческий и арабский храмы, мы тем же путём на трамвай вернулись в Ель-Мину, опять в гостеприимную школу, где любезная хозяйка постаралась нас угостить обедом в арабском вкусе. Тут мы познакомились с П. П. Быстровой, С. М. Соколовой и А. Ф. Юдиной, молодыми учительницами, приехавшими сюда года два тому назад из России.
Конечно, благословляешь их деятельность и радуешься за них, видя, с каким достоинством они несут православное знамя просвещения и веры, – но с другой стороны и пожалеешь их. Ведь эти все молодые девицы не отказались от личного счастья и от радостей жизни. А между тем обстановка их жизни такова, что волей-неволей им приходится быть вдали от родных и друзей, вне всего русскаго. С арабским языком сами они не знакомы, а потому одиночество среди чужого народа становится ещё тяжелее. Кроме учительниц, русских людей здесь почти нет никого. Правда, по дороге в Палестину паломники заглядывают сюда, но ведь это не так часто и притом только весною. Жалуются, что в Ель-Мине господствуют весною и осенью лихорадки, но и здешнее лето с тропической жарой, мне кажется, тоже не легко для северянок.
Среди учительниц особенно выделялась начальница школы, В. М. Соколова. Озабоченное выражение лица, поспешная походка, толковыя объяснения нам, краткия, но деловитыя фразы учительницам, и служанкам, все обличало в ней энергичную распорядительницу и хорошую хозяйку. А распорядиться в двух школах есть чем. Как много надо уменья и такта обращаться с одними только арабами, с народом столь пылкого темперамента!
Вечером, в сопровождении некоторых учительниц, Валентина Михайловна поехала с нами на пароход. Здесь, вне школы, она представилась нам в новом свете, как ласковая, спокойная, умиротворяющая подруга своих учительниц. Так и кажется со стороны, что с ней им легко и приятно живется. А это здесь очень важное обстоятельство, для удержания учителей и учительниц в Сирии и Палестине. Частая смена учителей – слабое место здешних школ. Немногие выжили здесь более двух лет. Сама Валентина Михайловна представляет в этом отношении исключительный пример. Она работает в этом крае с 1890, а в здешней школе – с 1899 года.
Ель-Минская школа молодая, и ещё рано подсчитывать её успехи. Но и теперь уже заметно её влияние на православное население. В католических и протестантских низших школах в Ель-Мине и Триполи немного осталось православных арабов, да и то, говорят, заманены сюда подарками. Чем инословные миссионеры сильны – это средними и высшими учебными заведениями, с блестящим преподаванием европейских языков.
Наше Палестинское общество в своих школах вообще не вводит преподавания французкаго языка, но уступая просьбе сирийцев, оно допустило и этот язык в Ель-Минской школе, так как торговые сношения в здешних городах происходят главным образом на французском языке.
ГЛАВА 8: РУССКИЕ ШКОЛЫ В СИРИИ
Пароход снялся ночью. Яркие звезды на небе вызвали меня любоваться ими на верхнюю площадку. Но у меня ещё не вытеснялись из головы образы виденного сегодня днем, и я искал, с кем бы поделиться своими впечатлениями. Среди пассажиров находился один из служащих в Православном Палестинском обществе. Мне интересно было слышать о школах общества вообще, об их возникновении и цели, об условиях жизни учителей и многое другое, и потому я обратился к нему со своими вопросами. Мне казалось, что он сообщает сведения о школах очень охотно и откровенно, и я позволил себе затронуть некоторые щекотливые вопросы, о которых писалось в последнее время в русских газетах.
– О, это пишут люди, имеющие личные счеты с обществом. Таким писаниям нельзя доверять, – ответил мой собеседник.
– Но скажите, пожалуйста. – спрашиваю его, – насколько необходим для арабских детей русский язык? Я читал, да мне и говорили, что все то немногое по русскому языку, что изучают дети в сельской школе за три года, скоро ими забывается. Даже учители и учительницы, окончившие Назаретский или Бет-Джальский пансион, где преподавание предметов ведется на русском языке, и где они усваивают его настолько хорошо, что свободно объясняются и читают с пониманием образцовыя произведения русских писателей, даже и эти арабы, если попадут в отдаленные школы среди арабского населения, в значительной степени, утрачивают понимание русской речи.
К чему им такое нетвердое знание русского языка, когда здесь пришлые иностранцы, или франки, преимущественно говорят на французском языке?
Мой собеседник, до сих пор так мирно настроенный, вдруг заволновался, потерял свой спокойный тон и, как будто с кем полемизируя, стал крайне возбужденно доказывать необходимость русского языка в сирийских школах. Мне неприятно было, что я вызвал в человеке нежелательное огорчение, затронув, как видно, больной вопрос, а потому я скоро замолк и мы расстались. Впоследствии, объехав всю Палестину и присмотревшись к положению дел Православного Палестинского общества, я сам пришёл к тому убеждению, что русский язык действительно необходим в здешних православных школах.
В Сирии и Палестине, как известно, идёт сильная конкуренция между различными исповедниками Христа. Каждый из них хочет привлечь православного араба на свою сторону и чаще всего увлекают его не будущими небесными, а настоящими земными благами. Нельзя сказать, чтобы араба легко можно было соблазнить. Но миссионеры отлично поняли, что есть тонкий и верный способ обращения арабов в католичество или протестантство. Это провести детей их чрез миссионерские школы. Толпы инословных мужчин и женщин, всецело отдавшие себя, как монахи, на служение идее, наводнили здешний край и настроили множество блестящих школ, и низших и высших. Ну, как не соблазниться арабу даровым обучением! И он отдает своего сына или дочь в прекрасно обставленный пансион, где дети скоро усваивают французский, немецкий или английский язык, смотря по тому, в чьих руках они находятся, и вместе с тем незаметно подпадают влиянию своих наставников. Если бы не пришли сюда на помощь русские, то скоро не было бы араба сирийца, а были бы арабы французы, арабы немцы, арабы англичане.
Для удержания местного населения в православии, очевидно, надо создать для него школы в православном духе, и при том такого устройства, чтобы они могли выдержать конкуренцию с инословными. Но как это сделать? Сами арабы, как мало культурный народ, да ещё под турецким гражданским и под греческим духовным режимом, не в состоянии открыть не только высшей или средней, но и порядочной сельской школы.
Вот тут-то наше Палестинское общество и пришло на помощь арабам со своими русскими учителями. Но как скромно и деликатно это было сделано в Сирии!
Осенью 1895 г., иерархи Антиохийской церкви, видя успех русских учебных заведений в Палестине, стали горячо просить наше Палестинское общество, чтобы оно взяло на своё попечение и сирийские школы. Несмотря на свои небольшие средства, общество почло себя нравственно обязанным не отказывать в таком святом деле, а потому распространило свою учебную деятельность и на Сирию.
В короткое время общество взяло под свою опеку сорок две школы и разделило их на две инспекции: Южно-Сирийскую с Дамаском во главе и Северо-Сирийскую, к которой принадлежит Ель-Мина, Триполи и Хомс. Бейрутския школы выделены пока в отдельный округ под непосредственным заведыванием М. А. Черкасовой.
В Южно-Сирийской инспекции представителя общества, Димитрия Федоровича Богданова (из Казанской духовной академии), было семь мужских школ, двадцать смешанных и одна исключительно женская. В них насчитывается 2.111 учеников и 1.333 ученицы. Северо-Сирийския учебныя заведения были в ведении инспектора Ефима Ивановича Тарасова (из Петербургскаго историко-филологическаго института). В моё время здесь насчитывалось четыре мужских школы, девять смешанных и одна женская. Всех учащихся в них 2.519 мальчиков и 1.44 6 девочек.
Успех наших школ больше всего очевиден в селах. Например, в Рахбэ и Джиброиле дети покинули протестантские школы с открытием русских. В других же селах жители упорно отказываются от назойливых предложений латинян и терпеливо ждут православных школ.
