Вениамин (Федченков) - Беседы о Литургии
Давид особенно много говорит о Христе; Его рождение, страдание и смерть описаны с необыкновенной точностью и яркостью. Кажется, что все это произошло перед глазами пророка, хотя он умер за много лет до появления Спасителя.
Каждый антифон сопровождается тайною молитвою священника. Первый антифон отделяется от второго малой ектенией. "Паки, паки миром Господу помолимся", — начинается она. Царство мира, провозглашенное ангелами, призывается в нашу среду человеческую. "Заступи, спаси, помилуй и сохрани нас, Боже, Своею благодатию". Четыре вида благодати испрашивается здесь. Без благодати сами мы ничего не можем сделать, и вот мы обращаемся за этой благодатной помощью к Спасителю, Источнику Благодати — к Богу. "Заступи" — это значит огради, закрой, предохрани нас благодатию.
Кругом искушения, кругом козни врага. "Огради, заступи, спаси" — погибаю. Как Петр закричал среди волн: "Спаси, погибаю", так и мы просим не только огородить, закрыть нас, но и спасти, если мы попали уже в бурю напастей. "Спаси, вырви, исторгни нас и пучины бед". "Помилуй" — это уже третий вид помощи. Если мы не могли скрыться за забралом Твоей помощи, если не схватили руки Твоей, а впали в искушения, то прости нас, "помилуй", будь милосерд к немощи нашей. Но нам мало благодатной помощи теперь, в минуту искушений, — нет, и впредь "сохрани" нас, потому что только под охраною Твоею Тебе мы предаем и себя, и всех своих, и всю нашу жизнь. Вот смысл прошений этих, глубоко умилительных.
Беседа седьмая
АНТИФОНЫ
В день памяти пламенного служителя алтаря Господня святого Митрофана я продолжу свое объяснение Божественной литургии и разберу с вами, други мои, вдохновенные, чудные по своей глубине мысли и по силе пророчества псалмы Давида, которые поете вы на литургии, так называемые антифоны.
Я уже говорил, что антифоны — это песнь пророков, пришедших поклониться Родившемуся, Который их избавит от мрака ада.
Первый псалом царя и пророка-певца начинается возгласом восторга и умиления: "Благослови, душе моя, Господа". Посмотри, душа моя, какое перед тобою радостное чудо. Сам Господь пришел тебя спасти, благослови же Его. Далее еще усиливается этот восторг, не только "благослови, душе моя, Господа", но и "вся внутренняя моя", все силы мои внутренние духовные, все благословите Господа. Какое знаменательное пророчество. Разве не благословляем мы теперь всеми силами нашей обновленной во Христе жизни нашего Господа и "Имя Святое Его"? О каком имени говорит пророк? — О том, которое провозвестит Он Сам, об имени, которое с трепетом произносит весь мир — Иисус Спаситель — вот какое имя предугадывает Давид.
"Благослови… Господа, не забывай всех воздаяний Его", даров Его не забывай, они бесконечно велики. Он очищает тебя силою Своею от всех беззаконий твоих. Разве не очищены мы Кровию Иисуса Христа от мучающих нас грехов? Он исцеляет все болезни, "недуги твоя" и, — далее предсказывает псалмопевец, — "избавляет от истления жизнь твою". Он, воскресший и нас воскресивший, Он увенчает тебя Своею милостию и щедротами, исполняет добрые пожелания твои. Как орел, обновится, воспрянет юность твоя. "Щедр и милостив Господь", возглашает дальше пророк, "долготерпелив и многомилостив" — много имеет милости. Он не гневается до конца так, как заслуживаешь ты этого, больше того: Он не поступает с тобою так, как Ты этого заслуживаешь по своим беззакониям. Он не воздал, не поступил с тобою так, как заслуживают твои грехи.
Нет, милость Его так бесконечно велика, как велико пространство между небом и землею.
Мало того, Он простер милость Свою, Он удалил от нас беззакония наши, как восток удален от запада, то есть совершенно удалил. Как щедр отец к сыновьям, так щедр Господь боящимся Его, потому что, опять прозрит пророк, "Он познал создание Свое". Через воплощение познал Он нас — создание Свое, вспомнил, что мы — земля, что человек проходит как трава, как цветок полевой, так короток его путь земной. "Господь приготовил Престол Свой на Небеси", — говорит царь Давид и призывает всех благословить имя Божие.
"Благословите Его вси ангели, сильные крепостию". Еще с большею силою дальше призывает он благословить Господа, все силы Его, затем все дела Его и в восторге священном заканчивает: "На всяком месте владычества Его, благослови, душе моя, Господа".
Весь этот псалом проникнут благодарностью пред щедростью Господа, восторгом священным перед Его величием.
Второй антифон выражает еще больший восторг царя-пророка. Уже не благословить призывает он душу, но восхвалить, излить свой восторг так же, может быть, как выразил его сам Давид, про которого сказано, что он в священном восторге пред престолом — ковчегом — "скакаше, играя".
"Хвали, душе моя, Господа", — возглашает он и сам отвечает: "Восхвалю Господа в жизни моей, пою Богу моему, пока я существую — дондеже есмь". На людей нечего надеяться, в них же нет спасения, потому что выйдет, оставит его дух его и он возвратится в землю. Но кому помощник Бог Иаковлев, тот блажен, потому что Бог, Творец всего, дает суд, защитит обидимых. Все скорбящие находят у Него защиту, алчущим дает пищу, скованных и плененных — рекгит, освобождает, умудряет слепцов, возводит, хранит пришельцев, сирых и вдовиц.
И заключает свой псалом торжественным: "Воцарится Господь в род и род". И в то время, когда поют антифоны, священник читает молитвы, в которых, если можно так выразиться, резюмируется все то, о чем поется в антифонах.
"Господи, Боже наш, Егоже держава несказанна и слава непостижима". Здесь, как и в псалме 102, прославляется безмерная милость неизреченного человеколюбия Бога и призываются Его щедроты на молящихся. Во второй молитве призывается благословение Божие на Церковь и достояние Его.
Второй антифон заканчивается песнью, составленной Юстинианом Великим, — "Единородный Сыне".
Ангелы славословили Спасителя, пророки воспевали Его, теперь в лице царя Юстиниана прославляет Его весь род человеческий и взывает: "Спаси, спаси нас".
Часть Божественной литургии от "Единородный Сыне" до малого входа изображает земную жизнь Господа Иисуса Христа до явления Его народу, жизнь Его, проведенную в неизвестности Назарета. Малый вход изображает крещение и начало проповеди Спасителя. В песнопении, сложенном Юстинианом Великим, императором Византии, вспоминается поклонение пастырей и с ними всего рода человеческого Господу Иисусу Христу рождшемуся.
Явлению Его народу предшествует пение заповедей блаженства. Они, прежде всего, рисуют нам образ Самого Господа Иисуса Христа, в Его земной жизни. В то же время эти заповеди указывают нам, кто может воспринять учение Спасителя, какими духовными качествами должны обладать последователи Иисуса Христа.
При малом входе несут свечу, за нею Евангелие, и дальше идет священник. Свеча обозначает Предтечу Господа — Иоанна, Евангелие — Самого Иисуса Христа.
"Господу помолимся", — возглашает диакон, несущий книгу — Евангелие, он воздвигает его вверх во славу Святой Троицы, явившейся при Крещении Господа Иисуса Христа. Остановившись в царских вратах, диакон провозглашает: "Премудрость, прости" и делает Евангелием знамение креста. Этот момент — воспоминание Крещения Господа. Слово "Премудрость" напоминает нам: это тайна Богоявления, недоступная нам, разуму человеческому. Словом же "прости" установлено призывать всех ослабленных, лениво, небрежно стоящих к внимательному, благоговейному служению литургии.
После малого входа поются тропари и кондаки празднику. В этот момент мы, обращаясь с нашей молитвой к явившемуся в мир Господу, как ходатаев за себя призываем празднуемых святых. Вслед за этим воспевается "Трисвятое" — песнь ангельских сил пред Престолом Божиим. Святую Троицу прославляет эта песнь, о происхождении которой Святая Церковь рассказывает нам так.
В Царьграде случилось землетрясение, народ был в ужасе от этого страшного бедствия. В это время вихрь поднял малютку-мальчика высоко-высоко и опустил обратно на землю. Ребенок рассказал собравшемуся народу, что, поднявшись вверх, он услышал пение ангелов "Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный"; "помилуй нас", — стал прибавлять народ к этой молитве. Во время пения этого молитвословия землетрясение прекратилось. И молитва вошла в число песнопений Божественной литургии и других церковных служб.
Следующее за "Трисвятым" чтение Апостола является воспоминанием проповеди учеников Господа, а чтение Евангелия — проповеди Самого Господа Иисуса Христа.
Беседа восьмая
ЧТЕНИЕ ЕВАНГЕЛИЯ
Когда Господь явился на землю, что услышал и увидел Он? — Стоны несчастных, слезы горя, мольбу об исцелении больных, страждущих от нечистых духов. "Помилуй нас, спаси нас" — вот с каким воплем обращались к Нему прокаженные, слепые. Жена кровоточивая молча прикоснулась к краю ризы Христа Спасителя, хананеянка в скорби припала к ногам Его. Плач, стенания слышал Господь наш, проходя по городам и весям Палестины. Отзвуки этой скорби долетели до нас: в Божественной литургии слышатся тоже стоны несчастных, больных, обремененных. Они долетели до нас как эхо, отголосок в некоторых песнях. И в Божественной литургии, после чтения Евангелия, много, много раз повторяют: "Господи помилуй" в сугубой ектении. Чтение Евангелия есть как будто проповедь Самого Господа, потому что Евангелие есть слово Самого Господа Иисуса Христа. Он Сам говорит устами священнослужителя. Поэтому перед чтением Евангелия священник, благословляя диакона, молится: "Да даст тебе Господь глагол, благовествующему силою многою", не своею силою, а Божественною силою Господа Иисуса. Древний обычай, оставшийся кое-где и теперь, подводить детей к амвону во время чтения Евангелия объясняется тем же взглядом на Евангелие, как на Самого Христа. Диакон, читающий Евангелие, есть как бы труба, через которую возвещает слово Свое Спаситель наш.
