Франсин Риверс - Любовь искупительная
Когда они, наконец, вернулись к работе, Иосиф сказал, что передумал оставлять светильники там, куда их поставили, и нужно перенести их в другой конец склада. Товар, который они разложили на прилавке, теперь нужно убрать в другое место. Она сделала все так, как он просил, с каждой секундой ощущая растущее напряжение.
«Выбирайся отсюда, Ангелочек. Уходи. Прямо сейчас».
Но она осталась и работала с Иосифом, желая закончить то, что они начали, хотя он не переставал менять свои решения, переставляя и передвигая уже расставленный товар. Что с ним такое сегодня?
Иосиф положил руку ей на плечо.
— Это все на сегодня. Почему бы тебе не закрыть магазин?
— Но ведь еще слишком рано?
— Самое время, — ответил он, улыбаясь. Он кивнул Мериве и матери, и они все направились за черную занавеску. Нахмурившись, Ангелочек обернулась.
В дверях стоял Михаил.
23
«Вся ты прекрасна, возлюбленная моя, и пятна нет на тебе!»
Библия. Песнь Песней Соломона 4:7Ангелочек застыла в оцепенении, а он двинулся к ней. Он был весь в дорожной пыли, на усталом лице застыло мрачное выражение.
— Иосиф передал мне, что ты здесь.
Ее сердце старалось выпрыгнуть наружу. — Зачем ты приехал?
— Чтобы забрать тебя домой.
Она отступила на шаг. — Я не хочу возвращаться, — заявила она, стараясь придать голосу уверенное и равнодушное выражение, но ни то, ни другое у нее не получилось: голос дрожал. Он подошел ближе. Она отступила, наткнулась на полку с обувью, несколько пар с грохотом упали на пол.
— Я знал, что ты не вернешься в Парадиз, — заговорил он.
Она крепко ухватилась за край стола, ища дополнительную опору, и теперь стояла твердо и уверенно. — Почему это ты был так уверен? — вызывающе спросила она. Он не ответил. По выражению его глаз она не могла понять, о чем он думает. Когда он протянул руку, у нее перехватило дыхание. Он прикоснулся к ее щеке, и она крепко сжала губы, пытаясь унять дрожь.
— Я просто это знал, Амэнда.
Не в состоянии справиться с вихрем эмоций, она, как безумная, рванулась от него. — Ты понятия не имеешь, почему я ушла от тебя.
Михаил схватил ее за руку и развернул к себе.
— О нет, я знаю! — Он крепко обнял ее. — Ты ушла из–за этого, — продолжил он, покрывая ее губы долгим поцелуем. Когда она попыталась вырваться, он рукой обхватил ее голову. Она попыталась сопротивляться сильнее, но чувствовала, как предательское тепло разливается по ее телу.
Когда она, наконец, успокоилась, Михаил снял косынку с ее головы. Потянув, развязал ленточку, запустил пальцы в распущенные волосы, слегка приподняв ей голову. Она слышала глухое биение его сердца под своими ладонями.
— Это ведь из–за этого, верно? — спросил он хрипло. Устыдившись, она попыталась отвернуться, но он удержал ее. — Ведь это причина?
— Я не хочу чувствовать это, — прошептала она дрогнувшим голосом.
Кто–то позади них покашлял.
— Магазин еще открыт?
Михаил оглянулся, его руки скользнули вниз, и он нежно сжал ее ладонь, прежде чем отпустить.
— Нет. Уже нет. Извините. — Быстрыми шагами он пересек комнату и вежливо проводил потенциального покупателя за дверь. Как только покупатель вышел, он запер магазин и развернул за окном табличку.
Повернувшись, он увидел, что Амэнда стоит в дальнем конце магазина, склонившись над чем–то. Он присмотрелся и увидел, что она собирает свои немногочисленные вещи в дорожную сумку.
— Утром мы поедем домой, — сказал он.
Она не смотрела на него. — Ты поедешь домой, а я — в Сан–Франциско.
Он сжал зубы, моля о терпении. Ее лицо было бледным, взгляд отчаянным. Когда он вновь попытался приблизиться к ней, она быстро отскочила, выдвинула в проход бочку, загородив ему дорогу. При этом она поспешно продолжала запихивать одежду в сумку.
— Ты ведь влюбилась в меня, — заговорил он. — Неужели ты думаешь, что сможешь убежать от этого?
От этих слов Ангелочек замерла, опустив голову и крепко вцепившись в сумку. Она дрожала; он оказывал на нее разрушительное влияние. Придя в себя, она снова стала упаковывать сумку. Чем раньше она сбежит от него, тем лучше. Она старалась не прислушиваться к своим чувствам.
— Я говорила тебе, что никогда не позволю себе никого полюбить, и я действительно имела это в виду!
— Но, чудо из чудес, ты все же полюбила, правда? — спросил он безжалостно.
— Уходи, Михаил.
— Ни за что.
— Оставь меня! — Свернув последнюю юбку, она запихнула ее следом за остальными вещами, закрыла сумку и взглянула на него.
— Ты хочешь знать, что я чувствую? Я чувствую, что ты раздираешь мое сердце.
Его глаза сверкнули.
— Ты начала это чувствовать, когда сбежала. А не тогда, когда ты была со мной. — Она попыталась обойти его, но он не позволил. — Я видел, как ты смотришь на меня, Амэнда. Я чувствовал твою любовь той последней ночью. Я всем своим существом чувствовал это.
— И это дало тебе ощущение власти надо мной, верно? Да?
— Да! — признался он резко, хватая ее за руку, когда она попыталась выйти через черный ход. — Но я не собираюсь использовать эту власть против тебя.
— Ты прав, — сказала она, пытаясь вырваться. — Потому что я не допущу этого!
Он вырвал сумку из ее рук и швырнул в сторону.
— Я не твой отец! Я не Хозяин! И я не просто какой–то парень, который платит за полчаса в твоей кровати! — Он сжал ее руки. — Я твой муж! Я не отношусь наплевательски к твоим чувствам. Я люблю тебя. Ты моя жена!
Закусив губу, Ангелочек пыталась сдержать слезы.
Михаил смягчился. Он взял в руки ее лицо, чтобы она не смогла отвернуться, и, глядя ей в глаза, увидел ее разрывающие сердце попытки заглушить свои чувства. Ведь именно чувства были ее врагом. Она не могла позволить себе что–либо чувствовать, если хотела выжить. Ему нужно убедить ее в том, что теперь это больше не враг.
— Амэнда, я знал, что ты будешь со мной, когда я тебя впервые увидел.
— А ты знаешь, сколько раз мне говорили то же самое? — спросила она, стараясь оттолкнуть его.
Он упрямо продолжал, будто не слышал ее слова.
— Мне так нравится смотреть, как ты растешь и меняешься. Ты никогда не остаешься прежней. Мне нравится, как ты учишься, делаешь что–то новое. Я люблю смотреть, как ты работаешь, мне нравится твой взгляд маленькой любопытной девочки, когда ты делаешь то, чего не делала раньше. Я люблю смотреть, как ты бегаешь по лужайке с Руфи, смеешься с Мириам, внимательно слушаешь Элизабет. Мне приятна сама мысль о том, что я смогу состариться рядом с тобой и, просыпаясь, видеть тебя каждое утро, до конца моих дней.
— Не надо, — прошептала она слабо.
— Я даже еще не начал. — Он нежно встряхнул ее. — Амэнда, я люблю доставлять тебе удовольствие. Мне нравится чувствовать, как ты таешь в моих руках. Я люблю, когда ты произносишь мое имя. — Она покраснела, и он поцеловал ее. — Любовь очищает, возлюбленная. Она не делает тебя виноватой. Любовь не мыслит зла. — Он поцеловал ее снова, пытаясь подобрать слова, которые смогли бы в полноте описать его чувства. Слов не хватит, чтобы объяснить ей все это. — Моя любовь это не оружие. Это спасательный круг. Протяни руку, ухватись за нее и не отпускай.
Когда он привлек ее к себе на этот раз, она не сопротивлялась. Когда она обняла его, он взглянул на нее, и напряжение прошедших недель растворилось.
— Тебе хорошо? И ты чувствуешь, что это правильно, ведь правда?
— Я не могла не думать о тебе, — жалобно призналась она, прижимаясь к нему и вдыхая такой милый запах его тела. Она так скучала по этому ощущению уверенности, которое приходило только тогда, когда она была с ним. Он твердо решил забрать ее домой. Что ж, почему бы ему не позволить? Разве не этого она хотела? Принадлежать ему. Остаться с ним навсегда. Не об этом ли она мечтала с того момента, когда уехала из дома на этот раз?
— Ты даешь мне надежду, Михаил. Я не знаю, хорошо это или плохо.
— Это хорошо, — сказал он, прижимая ее к себе и радуясь ее признанию. Это было началом.
С рассветом они отправились в путь. Ангелочек сидела позади Михаила, крепко держась за него. Он говорил немного, только спросил, как ей удалось добраться до Сакраменто. Она подробно рассказала о старике Сэме, о его попытках найти удачу. Он смеялся, слушая рассказ о том, как она продала всю посуду до последней миски в лагере золотоискателей. Она тоже смеялась.
— Я не думала, что у меня это так хорошо получится.
— В следующий раз ты будешь договариваться с Иосифом о ценах на наши овощи.
— Нет, Иосиф другой. Его вокруг пальца не обведешь.
— Ты ему нравишься, ты же знаешь.
— Неужели? — ей было это очень приятно услышать. — Я думала, он разрешил мне остаться только ради тебя.
— Отчасти. Он сказал, что, когда ты появилась в его магазине, он увидел на тебе Божью руку.
Ангелочек не ответила. Ей казалось, что Бог никогда не принимал участия в ее жизни. Он, наверняка, умыл руки и отвернулся от нее уже очень давно. Крепко обняв Михаила за талию, она прижалась к его сильной широкой спине. Ей хотелось плакать. Дрожа, она пыталась справиться с неясным страхом, охватившим ее. Михаил почувствовал это, но решил выждать время и поговорить об этом на привале.
