Давид Найдис - Библейская Правда
Такова библейская Правда.
Давид, наш юный герой, был вторично призван во дворец. Но уже не в качестве оруженосца. Царь, по требованию народа, сделал его одним из своих военачальников.
Популярность Давида росла, как на дрожжах, слава о нём бежала впереди него, удача сопутствовала ему. Где бы он ни появлялся, толпа встречала его приветственными криками. Он стал кумиром сердец.
Эта растущая популярность сильно беспокоила Саула, вызывала его недовольство и ревность. Ревность усилилась вдвойне, когда царь узнал, что между его сыном Ионафаном и Давидом возникла дружба, которая вскоре переросла в горячую взаимную любовь.
«Когда кончил Давид разговор с Саулом, душа Ионафана прилепилась к душе его, и полюбил его Ионафан, как свою душу. И снял Ионафан верхнюю одежду свою, которая была на нём, и отдал её Давиду, также и прочие одежды свои, и меч свой, и лук свой, и пояс свой». (1. Цар. 18. 1— 4).
Разоружившись и сняв с себя всю одежду, Ионафан предстал пред Давидом, в чём мать родила.
Беды, которые одна за другой сваливались на голову Саула: подрывная деятельность Самуила, растущая популярность Давида, измена Ионафана, ставшего на сторону Давида в его молчаливом соперничестве с Саулом, — всё это сильно нарушило психику царя. У него участились припадки безрассудной ярости. Не забудем, к тому же, что злой дух, посланный Богом, всё время крутился рядом с царём и шептал ему на ухо всякие гадости.
Один только вид Давида приводил Саула в бешенство. Ни с того, ни с сего, без всякого повода, посреди мирной беседы он, как бы в шутку, мог внезапно схватить копьё и метнуть в белокурого красавца.
Несколько раз Давид чудом успевал увернуться от острия копья. Такие шутки переставали ему нравиться.
Несмотря на возникшую неприязнь, Саул считал, что не вправе нарушить клятву, данную перед боем с филистимлянами. Народ ждал и требовал от царя исполнения этой клятвы. Поэтому царь вынужден был предложить Давиду в жёны свою старшую дочь Мерову.
Для бывшего пастуха это была большая честь. Но Давид колебался, его мучили сомнения. Он не знал, как отреагирует на этот шаг Ионафан, не порвутся ли их отношения. Кроме того, став зятем непопулярного царя, он мог потерять и любовь народа. Кроме того, он может утратить свободу действий, будет под контролем. И какое вено он может предложить за такую невесту, — ведь у него нет ни золота, ни иных драгоценностей, ни самого захудалого городишки. Комплекс неполноценности усиливался ещё и тем обстоятельством, что Давид не был стопроцентно чистокровным евреем. А тогда вопросам чистоты расы уделялось пристальное внимание. Прабабушка Давида, Руфь, была моавитянкой. (Руфь. 1. 4) По закону, данному Моисеем, «аммонитянин и моавитянин не может войти в общество Господне, и десятое поколение их не может войти в общество Господне вовеки» (Втор. 23. 3). Давид же был моавитянином в третьем поколении.
«Давид сказал Саулу: кто я, и что жизнь моя и род отца моего в Израиле, чтобы мне быть зятем царя?
А когда наступило время выдавать Мерову, дочь Саула, то она была выдана в замужество за Адриэла из Мехолы. Но Давида полюбила другая дочь Саула, Мелхола. Саул думал: отдам её за него, и он будет ему сетью, и рука филистимлян будет на нём.
И сказал Саул: так скажите Давиду: царь не хочет вена, кроме ста краеобрезаний филистимских, в отмщение врагам царя. Ибо Саул имел в мыслях погубить Давида. И пересказали слуги его Давиду эти слова, и понравилось Давиду сделаться зятем царя» (1. Цар. 18— 26).
Прихватив каменный нож, Давид предпринял вылазку в тыл филистимлян, и за короткий срок перевыполнил норму вдвое: представил царю двести краеобрезаний.Подобно индейцам Северной Америки, которые в более поздние времена снимали скальпы с убитых противников, древние евреи обрезали крайнюю плоть мёртвого врага. Это доказывает, что уже тогда они находились на гораздо более высоком уровне цивилизации, чем ирокезы и могикане восемнадцатого столетия. Они не просто убивали, но и приобщали трупы врагов к иудейской вере. Потешив себя, они хотели потешить и Бога Иегову.
Как снайпер делает зарубки на стволе ружья, чтобы не сбиться со счёта, так и воины Израиля привязывали связки высушенных краеобрезаний к древку копья — в подтверждение своей храбрости.
«И выдал Саул за него Мелхолу, дочь свою, в замужество. И увидел Саул, и узнал, что Господь с Давидом и что Мелхола любила Давида. И стал Саул ещё больше бояться Давида, и сделался его врагом на всю жизнь» (1. Цар. 18. 27— 29).
Мелхола любила Давида, а Давид любил Ионафана. Вот такой библейский треугольник.
Любовь между будущим царём и нынешним царевичем разгоралась всё сильней и жарче. Ионафан всячески защищал Давида от нападок отца, подчёркивал его заслуги перед государством. И, наконец, добился от Саула клятвенного обещания, что тот не будет посягать на жизнь Давида.
Но Бог, непонятно по какой причине (ведь Давид был Его любимцем!) вновь наслал на Саула Злого духа. Саул был верен своему слову, но злому духу, Сатане, он противостоять не мог.
“ И злой дух от Бога напал на Саула, и он сидел в доме своём, и копьё его было в руке его, а Давид играл рукою своею на струнах. И хотел Саул пригвоздить копьем Давида к стене, но Давид отскочил от Саула, и копьё вонзилось в стену; Давид же убежал и спасся в эту ночь» (1. Цар. 19. 9— 10)
Мелхола укрыла Давида и обманула слуг царя, пришедших убить его. Она спустила мужа по верёвке из окна (библейский «Декамерон»!) а вместо него положила в постель… угадайте, что? Никогда не отгадаете! Полено? Мешок с песком? Слугу? Козлика?
Ни то, ни другое, и третье. Она положила… статую!
«И пришли слуги, и вот, на постели статуя, а в изголовье её козья кожа» (1. Цар.19.16).
Помилуйте, господа дееписатели! В каком городе это происходит? В древнем Риме? В Афинах? В Александрии? В Иерусалиме времён Ирода Великого, когда римские статуи торчали тут и там, на каждом шагу? Вы, что ли, забыли вторую заповедь Господню, в которой говорится: не создавай себе кумиров? Забыли законы Моисея, запрещающие делать какое либо изображение того, что на небе и на земле?
Неужели законы Моисея не исполнялись в те времена? Неужели пророки и судьи смотрели на это беззаконие сквозь пальцы? Неужели были резчики и скульпторы, которые занимались изготовлением статуй?
Неужели они имели заказы?
Кого изображала эта статуя? Гермеса? Аполлона? Ахилла? Когда и каким путём проникла эта языческая статуя во дворец Саула?
Только за одно это Саул заслуживал разжалования из царей в рядовые евреи. Если бы Бог Иегова не был так милосерден, Он должен был уже давно испепелить этого отступника от истинной веры. Нет, что ни говорите, Саул не был евреем! Он был язычником, филистимлянином! И поэтому его дворец был полон деревянных идолов, изображающих Хамоса, Молоха и других антисемитских богов.
Вот какую бурю гневных чувств и вопросов вызвала во мне не в меру находчивая Мелхола со своей дурацкой статуей.
Но, с другой стороны, может быть, я напрасно горячусь? Может быть, Мелхола вовсе и не была так глупа. Может быть, она страдала от невнимания со стороны любимого мужа. И поэтому приказала изготовить некую, совершенно безобидную статую мужчины, которая согревала её в постели в долгие ночи одиночества.
От злости и досады Саул слегка помешался. Сняв царские одежды, он вышел из дворца, и побрёл босиком по пыльным дорогам, пророчествуя на ходу. Смысл его пророчеств Библия не приводит.
Дойдя до дома, в котором Самуил прятал Давида, Саул разделся догола, и в таком нелицеприятном виде предстал перед изумлённым старцем.
«И снял он одежды свои, и пророчествовал перед Самуилом, и весь день тот и всю ту ночь лежал неодетый; поэтому говорят: „неужели и Саул в пророках?“ (1. Цар. 19.24).
____________________
Давид понял, что от чокнутого царя нельзя ждать ничего хорошего, и поэтому решил удалиться в политическую эмиграцию. Но перед тем он встретился с любимым Ионафаном.
И хотя Ионафан горячо убеждал друга, что тому не грозит опасность, Давид не верил. «Царь знает о наших отношениях, — сказал он, — и поэтому не открывает тебе своих замыслов. Но задай ему несколько отвлеченных вопросов. По тону его ответов можно будет судить, ищет ли он моей смерти. Если да, то лучше мне умереть от руки твоей».
«Ты же сделай милость рабу твоему, ибо ты принял раба твоего в завет Господень с тобою. И сказал Ионафан: если я узнаю наверное, что у отца моего решено злое дело совершить над тобою, то неужели не извещу тебя об этом?» (1. Цар. 20. 8— 9).
Слова «ты принял раба твоего в завет Господень с тобою» означают, что Давид и царевич поклялись именем Господа, что будут любить друг друга и не расстанутся до самой смерти. Ионафан не только заверил друга, что не допустит его гибели, но просил Давида поклясться, что в случае его, Ионафана, смерти Давид возьмёт под защиту его наследников. И Давид поклялся.
