Андрей Горбунов - Знакомство с Библией
На протяжении всего Евангелия Марк подчеркивает насущную необходимость и тайну креста. Кто хочет следовать за Христом, должен понять смысл Его страданий и разделить Его судьбу, взяв свой крест и испытав отвержение и страдания. Но за крестной смертью обязательно последует воскресение, которое невозможно без креста.
Интересно отметить, что уже в иконографии ранних христиан символом для всех четырех евангелистов стало таинственное видение пророка Иезекииля на реке Ховар. Он увидел, как мы помним, четыре существа, напоминавшие собой человека, льва, тельца и орла. Каждое из этих существ сделалось эмблемой одного из евангелистов. Поскольку в Евангелии от Марка Иисус Христос изображен как Владыка и Повелитель, Царь вселенной – всем ходом повествования Марк подчеркивает Царское Величие и Всемогущество Христа, – то эмблемой Марка стал лев, царственное животное, символ мощи и славы. Впрочем, есть и другая традиция. Там эмблемой евангелиста считается человек, потому что Евангелие от Марка можно назвать самым незамысловатым, самым простым и доходчивым, и потому самым человечным.
Евангелия от Матфея, Луки и Иоанна
Современные ученые считают, что два других евангелиста-синоптика, Матфей и Лука, опирались на Марка, когда писали свои книги. Исследователи также полагают, что все три синоптика в той или иной мере пользовались так называемыми логиями, т. е. изречениями Иисуса Христа, сохраненными поначалу устной традицией, а потом записанными и получившими хождение в виде отдельных сборников еще до появления Евангелий. Некоторые из этих логий были обнаружены на египетских папирусах в XIX и XX веках. Если эта гипотеза верна, то больше других логиями пользовался Матфей. Во всяком случае, речения Христа – наиболее оригинальная часть его книги.
Матфей, носивший также имя Левия, сына Алфеева, согласно Евангелию и преданию Церкви, являлся одним из 12 апостолов. До призвания к апостольскому служению Матфей был мытарем, т. е. сборщиком податей. Нужно сказать, что евреи той поры ненавидели и презирали мытарей, потому что те собирали деньги в пользу римских поработителей, при этом обычно присваивая часть денег. Рассказывая о своем призвании, сам евангелист называет себя Матфеем: «Проходя оттуда, Иисус увидел человека, сидящего у сбора пошлин, по имени Матфея, и говорит ему: следуй за Мною. И он встал и последовал за Ним» (Матфей, 9:9). Однако Марк и Лука, приводя тот же эпизод, именуют его Левием, ссылаясь, очевидно, на его второе имя. Однако в списке 12 апостолов у всех трех евангелистов стоит имя Матфей.
Считается, что Матфей написал свое Евангелие первоначально на арамейском языке, том самом, на котором тогда говорили евреи Палестины. Согласно другому мнению, на еврейском языке Ветхого Завета. Сохранилось свидетельство Папия Иерапольского (первая половина II века), где сказано: «Матфей записал изречения Господа на еврейском языке, а переводил или толковал их каждый, как мог». Арамейский, или еврейский оригинал Евангелия от Матфея до нас не дошел, но перевод, и достаточно хороший перевод, ибо греческий язык Матфея лучше, чем у Марка, продолжает жить.
Этот перевод был, скорее всего, сделан около 70 года, хотя иногда он датируется 80-ми годами I века. Относительно же даты написания оригинала среди ученых нет единого мнения. Эта дата колеблется между 40–50 годами, но называют также и 70-е годы.
Большинство современных исследователей не считают греческий вариант Евангелия от Матфея точным дословным переводом оригинала, но, скорее, его переработкой, а дословные совпадения текста с Евангелием от Марка объясняют тем, что переводчик во время своей работы пользовался этим Евангелием.
В центре книги Матфея стоят не события жизни Христа, но мессианское учение о Нем и Его собственное учение, поданное в стиле восточной библейской дидактики. Все Евангелие отличает единство стиля, который библеисты характеризуют как приподнятый, торжественный, почти богослужебный.
Здесь гораздо меньше тех ярких деталей, которые есть у Марка, и оно вовсе не похоже на простые воспоминания.
Евангелие от Матфея написано преимущественно для евреев. Главная цель Матфея – доказать, что Иисус Христос и есть Тот Мессия, о Котором говорили ветхозаветные пророки, что Он и есть «исполнение закона и пророков» и что ветхозаветное откровение до конца уясняется только в христианстве.
Поэтому Матфей начинает свое Евангелие с Родословия Иисуса Христа, желая показать Его происхождение от Давида и Авраама: «Авраам родил Исаака; Исаак родил Иакова» (Матфей, 1:2). Евангелист делает множество ссылок на Ветхий Завет, чтобы раскрыть исполнение пророчеств. Выражения типа «все это совершилось для того, чтобы сбылось Писание» можно часто встретить в тексте. Библеисты подсчитали, что всего таких ссылок на Ветхий Завет у Матфея 66, причем в 43 случаях он делает точную выписку из еврейского оригинала.
Заметим, однако, что хотя Евангелие от Матфея и обращено к евреям, в нем все же присутствует и характерное вообще для христианства наднациональное, вселенское начало. Именно Матфей рассказывает о волхвах, восточных мудрецах-иностранцах, пришедших издалека поклониться младенцу Христу. И именно Евангелие от Матфея заканчивается повелением воскресшего Христа Своим ученикам: «Идите, научите все народы» (Матфей, 29:19).
В основном корпусе этого Евангелия можно достаточно четко выделить пять составных частей, пять главных бесед Христа. Первая из них содержит Нагорную Проповедь (5–7 главы), за которой следует описание чудес, совершенных Христом (8–9 главы), что должно было подчеркнуть, что Иисус – не только великий Учитель, но и Мессия, Божественный Спаситель, силой Божией творящий чудо. Во второй части Христос дает наставления двенадцати апостолам (10 глава). В третьей содержатся притчи о Царстве Небесном (13 глава). Четвертая посвящена еврейской общине и обращена к ученикам Христа (18 глава). Пятая же отведена концу мира и Страшному Суду (24–25 главы). Каждая из этих бесед заканчивается словами: «И когда Иисус окончил слова сии». Ряд ученых считает, что Матфей сознательно написал эти пять бесед по аналогии с Пятикнижием Ветхого Завета. Но в целом, однако, книга все же делится не на пять, а на семь частей – добавим сюда пролог, содержащий рассказ о детстве Христа, и конец книги, где повествуется о Страстях и Воскресении.
Хотя Евангелие от Матфея содержит важный исторический материал, целью евангелиста было, прежде всего, систематическое изложение благовестил Христа. Сопоставление с Марком и Лукой убеждает в том, что Матфей соединил отдельные поучения Христа, сказанные в разное время и разным слушателям, в большие связные речи. Это касается в первую очередь Нагорной Проповеди, имеющей параллель у Луки не только в 6-й главе, но и в менее значительных отрывках, разбросанных на протяжении последующих глав, вплоть до 16-й. То же можно сказать и о притчах о Царстве Небесном из 13 главы, и об обличении фарисеев в 2 3 главе, и об эсхатологических речах в 24–25 главах. Сказанное распространяется и на повествовательный материал. В 8 и 9 главах собраны чудеса, отнесенные у Марка и Луки к разным моментам служения.
Но это только в первой половине Евангелия. Вторая половина (15–28 главы), посвященная Страстям и событиям им предшествующим, имеет исторический характер. Это и понятно. Ведь христианство – религия историческая, и ее центральная точка – смерть и Воскресение Христа. Об этих событиях, совершившихся в истории, евангелист и говорит в историческом плане.
Как я уже сказал, на всем Евангелии от Матфея лежит печать иудейского духа – ведь именно таков его адресат. По мнению епископа Кассиана, эта связь с иудейством – во-первых, условно говоря, внешняя. Евангелист знал, что земля горшечника, купленная на деньги, которые бросил раскаявшийся Иуда, называется «землею крови до сего дня» (Матфей, 27:8). «Сей день» – это день написания Евангелия. А это, в свою очередь, говорит нам о том, что, сочиняя Евангелие, Матфей поддерживал самую тесную связь с иудейской средой.
Матфей предполагает, что его читатели хорошо знакомы с еврейскими обычаями, на которые он часто ссылается, не объясняя этих ссылок. Так, в 15-й главе мы читаем: «Бог заповедал: “почитай отца и мать” и “злословящий отца или мать смертью да умрет”. А вы говорите, если кто скажет отцу или матери: “дар Богу то, чем бы ты от меня пользовался”, тот может и не почтить отца своего или мать свою; таким образом вы устранили заповедь Божию преданием вашим» (Матфей, 15:4–6). Суббота для Матфея и его читателей все еще актуальна (они стараются соблюдать субботний покой), и споры о законе остаются вполне насущными. Матфей использует образ побеленных (покрашенных) гробниц, понятный лишь тем, кто знаком с еврейским обычаем погребения – у евреев прикосновение к трупу или гробу приравнивалось к осквернению, и, чтобы предохранить себя от скверны, евреи в ту эпоху выбеливали надгробные памятники гашеной известью.
