Антон Чехов - Полное собрание сочинений и письма. Письма в 12 томах
{11138}
прийти. Это или сумасшедшая, или попросту мошенница, но, полагаю, хлопот с ней будет еще немало. Я здоровехонек. Пива не присылай, буду пить его за границей, а теперь что-то не хочется, да и пить я могу, только когда бываю в компании. Пьесу писать буду. Пришло письмо из Женевы от Ольги Родионовны. Выписал из Сухума много разных луковиц и многолетних цветов. Воды теперь много; быть может, я сделаю еще цистерну, если окажется недорого, на пять тысяч ведер. Насчет вышеписанной актрисы не беспокойтесь, она устроилась в Ялте, по-видимому, а ко мне едва ли ей удастся пробраться. Прилагаю ее письмо. Составляешь ли ты маршрут по Швейцарии? Главное - красивое место и климат, имей сие в виду. Прогулочки, пешее хождение, сочетание приятного с полезным. Я тоже буду за тобой ухаживать, только, дусик мой, дай мне слово, что ты уже не будешь хворать. Обязательно дай. Будь такою же умницей, какой ты была в Аксенове у Варавки. А сегодня от тебя нет письма. Поклонись всем в театре, Маше поклонись, Вишневскому. Что поделывает Надежда Ивановна? Ну, собачка, глажу тебя и треплю за уши и за хвостик. Без тебя мне неважно, можно даже сказать, плохо, но все же приятно становится при мысли, что ты у меня есть. Без тебя я одичал бы и постарел, как репейник под забором. Обнимаю мое сокровище, крепко целую, тысячу раз целую. Твой А. На конверте: Москва. Ольге Леонардовне Чеховой. Неглинный пр., д. Гонецкой. 3986. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ 1 и 2 февраля 1903 г. Ялта. 1 февр. Бабуся моя, если хочешь прислать конфект, то пришли не абрикосовских, а от Флея или Трамбле - и только шоколадных. Пришли также 10, а если возьмут, то и 20 селедок, которые купи у Белова. Видишь, дуся моя, сколько я закатываю поручений! Бедная моя, хорошая жена, не тяготись таким мужем, потерпи, летом тебе будет награда за все.
{11139}
Да, дуся, "В тумане" очень хорошая вещь, автор сделал громадный шаг вперед; только конец, где распарывают живот, сделан холодно, без искренности. Званцева будет принята, будь покойна; я ее даже обедать позову. Погода ужаснейшая: сильный, ревущий ветер, метель, деревья гнутся. Я ничего, здоров. Пишу. Хотя и медленно, но все же пишу. Дусик мой, зайди к Гетлингу в аптекарский магазин и возьми у него 1 унц. Bismuthi subnitrici и пришли мне вместе с прочим товаром, если будет оказия. У Гетлинга же возьми коробочку самых мелких деревянных зубочисток за пятачок, в коробочке-плетушечке. Поняла? Одеколон есть, духи есть, мыло тоже есть. Если будет оказия в самом деле, то (вспомнил!) возьми у того же Гетлинга capsulae operculatae - глотать в этих капсулах креозот, 2, английские, одну коробочку. Продолжаю писать на другой день. Снегу навалено пропасть, как в Москве. Письма от тебя нет. Поймалась мышь. Сейчас сажусь писать, буду продолжать рассказ, но писать, вероятно, буду плохо, вяло, так как ветер продолжается и в доме нестерпимо скучно. А когда поедем в Швейцарию, то я ничего с собою не возьму, ни единого пиджака, все куплю за границей. Одну только жену возьму с собой да пустой чемодан. Читал о себе в "Петербургских ведомостях" фельетон Батюшкова: довольно плохо-с. Точно ученик VI класса, подающий надежды, писал. "Мир искусства", где пишут новые люди, производит тоже совсем наивное впечатление, точно сердитые гимназисты пишут. Ну, собака, не забывайся. Помни, что ты моя жена и что я могу тебя каждый день через полицию вытребовать. Могу даже наказывать тебя телесно. Обнимаю тебя так крепко, что ты даже запищала, целую мою дусю и умоляю писать мне. Понравились ли Ксении и Маше "Мещане"? Что они говорят? Я остригся, и мне странно это. Ну, актрисуля, господь с тобой. Твой А. На конверте: Москва. Ольге Леонардовне Чеховой. Неглинный пр., д. Гонецкой.
{11140}
3987. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ 3 февраля 1903 г. Ялта. 3 февр. Бабуля, актрисуля милая, я жив и здоров, лицо у меня не хмурое, как ты пишешь, а веселое, ибо пока все обстоит благополучно. Ты пишешь, что мы не будем должны Морозову, так как паи в этом году покроются; но я и так уже не должен Морозову, так как исполнил то, о чем говорил, т. е., получив долг, послал ему три тысячи рублей. Ты как-нибудь между прочим наведи справку, получил ли он сии деньги, он не ответил мне. Мы поедем сначала в Вену, побудем там денька два, затем в Швейцарию, затем в Венецию (если не будет очень жарко), затем на озеро Комо, где и засядем как следует. Понимаешь, бабуля? Затем после всего, если будет время, т. е. если тебе будет позволено пробыть со мной до 15-20 августа, мы поедем денька на три в Париж, а оттуда на скорейшем поезде в Москву. Поняла? Вчера приходила Званцева. Она сказала, что ждет меня к себе, т. е. что я должен отдать ей визит; стало быть, она больше уже не придет к нам. Вчера приходил кн. Ливен, сидел долго и все рассказывал про дела минувшие, как он был московским губернатором, как был министром и проч. Вчера же приезжал Альтшуллер, но уже не выслушивал, а только посидел в качестве гостя. Я, между прочим, читал ему нотацию за то, что он расстроил тебя своим письмом. Во-первых, заболел я не в Москве, а в Ялте, мне это виднее; во-вторых, поеду я в Москву, когда захочу. Получил я вчера от Званцевой фотографию в раме - мелиховский сад и отец, копающий грядки. Это Маша прислала? Скажи ей спасибо. Впрочем, я сам напишу ей сегодня. Черкни мне что-нибудь новенькое. Вчера я не писал, ибо в моей комнате было только 11 градусов. Ветрище дул самый зимний, потом шел дождь при ветре, шел всю ночь, и сегодня снега уже нет; но ветрище окаянный все еще дует неистово. Ну, дуся моя, как бы ни было, все же к весне идет дело, скоро увидимся, скоро поедем за границу. Обнимаю тебя, радость моя, господь с тобой. Твой А. На конверте: Москва. Ольге Леонардовне Чеховой. Неглинный пр., д. Гонецкой.
{11141}
3988. И. Л. ЛЕОНТЬЕВУ (ЩЕГЛОВУ) 3 февраля 1903 г. Ялта. Простите великодушно, милый Жан, я еще не поблагодарил Вас за телеграмму 17 января; у меня был плеврит, я все время хворал. Теперь мне полегчало, я уже на положении здорового. Итак, стало быть, большое Вам спасибо, милый Жан, и за поздравление, и за то, что вспомнили. Как Вы поживаете? Что у Вас новенького? Как прошел Ваш юбилей? Если найдется у вас 5-10 свободных минут, то засядьте, голубчик, и черкните мне, как и что. Ваше письмо мне, живущему в скучнейшей Татарии и то и дело хворающему, доставит громадное удовольствие, ибо будет бальзамом целебным. Кланяйтесь Вашей жене и будьте здоровы и счастливы. Ваш А. Чехов. 3 февр. 1903 г. На обороте: Петербург. Его высокоблагородию Ивану Леонтьевичу Леонтьеву. Серпуховская 30, кв. 1. 3989. M. П. ЧЕХОВОЙ 3 февраля 1903 г. Ялта. Милая Маша, Званцева привезла фотографию в белой рамочке. Сия фотография уже висит в кабинете под картиной Сергеенко и над картинкой Хотяинцевой, около двери - и место оказалось подходящим. Большое тебе спасибо. Нового ничего нет, все благополучно. Дождей много, земля намокла, очевидно будущее лето будет хорошим. Платок и сарпинку мать получила, очень довольна. Ну, будь здорова и весела. Твой А. 3 февр. 1903. На обороте: Москва. Марии Павловне Чеховой. Неглинный пр., д. Гонецкой.
{11142}
3990. К. С. АЛЕКСЕЕВУ (СТАНИСЛАВСКОМУ) 5 февраля 1903 г. Ялта. 5 февр. 1903. Дорогой Константин Сергеевич, вчера я получил орден "Чайки", большое, безграничное Вам спасибо. Я уже прицепил к цепочке, ношу и буду носить эту милую, изящную вещицу и буду вспоминать Вас. Я был нездоров, теперь ожил, здоровье мое поправилось, и если я в настоящее время работаю не так, как следует, то виноваты в этом холод (в кабинете всего 11 градусов), безлюдье и, вероятно, лень, которая родилась в 1859 году, т. е. на год раньше меня. Но все же после 20-го февраля рассчитываю засесть за пьесу и к 20 марта кончу ее. В голове она у меня уже готова. Называется "Вишневый сад", четыре акта, в первом акте в окна видны цветущие вишни, сплошной белый сад. И дамы в белых платьях. Одним словом, Вишневский хохотать будет много - и, конечно, неизвестно, от какой причины. Идет снег. Марии Петровне низко кланяюсь и крепко жму и целую ей руку. Она играет, это очень хорошо; значит, все обстоит благополучно. Будьте здоровы, веселы, благополучны и не забывайте сердечно преданного Вам А. Чехова. 3991. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ 5 февраля 1903 г. Ялта. 5 февр. Актрисуля, вот уже два дня и две ночи, как от тебя нет писем. Значит, ты меня уже бросила? Уже не любишь? Если так, то напиши, и я вышлю тебе твои сорочки, которые лежат у меня в шкафу, а ты вышли мне калоши мои глубокие. Если же не разлюбила, то пусть все остается по-старому. Вчера приехал Шаповалов, привез мятные лепешки и орден "Чайки" от Алексеева. Лепешки я ем, а чайку повесил себе на цепочку. Кланяюсь тебе в ножки за твою доброту. У меня в кабинете вот уже несколько дней температура держится на 11-12, не повышаясь. Арсений топить не
