Дамаскин (Орловский) - Жизнеописание священноисповедника Василия (Преображенского) Кинешемского
Дитя мое! Не расстраивайся очень, все в воле Божией, я уже достиг предела человеческой жизни, семидесяти лет, и в дальнейшем жизнь представляет мало интереса.
Несомненно одно, что пять лет в бирилюсских условиях мне не выдержать. Смерть не страшна. Хотелось бы умереть в кругу детей и родных и со всеми поговорить и благословить. По крайней мере, иметь возле себя близкого человека, которому можно было бы доверить свое завещание и похоронные распоряжения.
Увы! Ни одной души нет. Тягостно это полное одиночество. Лечусь, принимаю йод, но самое главное драгоценное лекарство получил в Великий Четверг. Благодарю Творца за все радости и утешения. Душит кашель, трудно дышать, больше лежу. Но и слишком много лежать не годится. Как бы то ни было, полная неподвижность облегчает дыхание, можно вздохнуть полной грудью.
Прощай, дитя мое! Устаю писать, не унывай. Будь здорова. Доверься вполне воле Божией; склони голову и скажи: да будет воля Твоя. Помолись. В детскую молитву я верю, она мне часто помогала. В молитве найдешь утешение. Желаю здоровья, долгой счастливой жизни.
Искренно любящий епископ Василий Кинешемский. Деткам привет и наилучшие пожелания. У всех прошу прощения и земно кланяюсь».
Весной 1945 года владыка отправил письмо Александру Павловичу, приглашая его приехать. В ответ Александр Павлович писал, что выедет, когда закончится сенокос. Разве я до этого времени доживу, подумал владыка, получив письмо. И в свою очередь отписал, что здоровье его становится все хуже и он не надеется дожить до осени.
13 августа 1945 года епископ почувствовал приближение смерти и позвал жившую у хозяйки монахиню. Он попросил ее прочесть канон на исход души. Монахиня начала неспешное чтение, владыка молился. Когда она прочла последнюю молитву, святитель сам твердым голосом произнес: «Аминь» — и тихо почил.
Приведем несколько писем, написанных епископом Василием в ссылках.
Лиде Грибуниной[6]
Дорогое дитя мое!
Думаю, что трудно тебе теперь живется. Все это налетело так неожиданно, сразу и многих застало неподготовленными. Наверное, много хлопот, забот и работ. Вытерпишь ли?
Припоминаю, впрочем, как часто ты говорила, что надо доказывать свою преданность Богу не словами, а на деле. Вот теперь время испытания, когда можешь доказать прочность своих убеждений и чувств на деле. Один момент ты пропустила и, по-видимому, потом об этом сожалела. Теперь Господь дает второе испытание, от которого уклониться ты уже не можешь. Несомненно, будет много тяжелого и трудного, будут огорчения и неприятности всякого рода. Но, слава Богу, год уже прошел. Целая треть! Бог даст, и остальное время пройдет так же, как истекший год. Надеюсь, что терпения у тебя хватит. О материальной поддержке не беспокойся.
Берегись соблазнов. Остерегайся нечистых мыслей и мечтаний. Внимательно прочитай 1 Кор. 7, 8–9[7] и держись этого правила. Это очень важно. Мне уже не раз говорили об этом, и мой взгляд ты знаешь.
Да сохранит и да благословит тебя Господь!
Искренно преданный епископ Василий
Лиде Грибуниной
Дорогое дитя мое!
Поздравляю с наступающим праздником Рождества Христова и Новым годом. Сердечно желаю мира душевного и спокойствия совести, желаю, чтобы не было разлада в мыслях и сердце и чтобы вся воля и вся жизнь направлялись к одной цели — к Богу, в единственном стремлении угождать Ему.
Мало я знаю о твоей жизни. Ты ничего не пишешь. Берегись, дитя мое, чтобы житейские заботы не заглушили в твоем сердце доброго семени и чтобы оно не осталось без плода. Успешно ли идет борьба с искушениями? И не можешь ли хотя немного порадовать меня своими победами в этой борьбе? Как идет твое рукоделье? Есть ли заказы и работа? И правда ли бывает нужда и нехватка во многом? Что выслать? Думаю, что сейчас наступают самые трудные годы для всех — и для верующих, и для неверующих, но когда под гнетом нужды и страданий люди вспоминают Бога и родится покаяние, тогда будет лучше и легче. Дай Бог, чтобы скорее это наступило. Теперь надо собрать все свои духовные силы, всю веру и упование на Бога, все терпение и стойкость — иначе, лишившись якоря и компаса, легко погибнуть в начинающейся буре. Неизбежны испытания, и, может быть, тяжелые. Искренне желаю сил и терпения преодолеть их и чтобы дом твой не оказался построенным на песке.
Сердечный привет и благословение маме, Шуре и Зине.
Да сохранит и да благословит тебя Господь! В молитвах тебя не забываю. Не забудь и ты меня.
Искренно преданный епископ Василий
Лиде Грибуниной
Часто думаю о вас с Ниной[8], детки мои милые: как-то Господь помогает вам, и не ослабеет ли воля в вашей геройской борьбе с миром. Думаю, что враг не дремлет и со всех сторон слышатся только насмешки, лицемерные сожаления, недовольствующие возгласы и очень мало сочувствия и ободрения. И каким странным кажется мне все это: ведь вот все эти люди прожили плохую, неудачную жизнь, эту жизнь постоянно ругают, на нее постоянно жалуются и стонут, ею вечно недовольны и в то же время туда же тянут других. Даже личный опыт не может убедить, что в этой жизни нет счастия. Да и всех этих людей, которые возражают, спорят и смеются, следует спросить: а вы счастливы? И довольны своей жизнью? А если нет, то зачем же мешаете другим пытаться устроить свою жизнь иначе? Что это: зависть? Зависть, к тому же очень плохого сорта: «нам было плохо, пусть и тебе будет не лучше…»
Ах, да кого из окружающей среды можно указать и сказать при этом: вот счастливая жизнь! Решительно никого! Все жалуются, стонут… Мужественные молчат, но таят в сердце тоску неудовлетворенности, от чего она еще тяжелее…
Конечно, надо чтить отца и мать, но ведь чтить — это вовсе не значит исполнять все их неразумные желания и капризы, а значит заботиться О их действительной пользе, прежде всего о духовной. Вот почему некоторые святые, например, преподобный Феодосии, Пимен, и др., уходили в иночество против воли родителей, если обстановка домашней жизни около неверующих или маловерующих родителей мешала их духовному преуспеянию, вполне понимая, что в стенах обители они принесут тем же родителям больше действительной пользы своей молитвенной поддержкой. Достаточно просмотреть Мф. 10, 35–38[9], чтобы понять, что обеты служения Богу могут даваться без согласия родителей; мама напрасно обижается, что ты не посоветовалась с нею. В конце концов ей самой же недостает молитвы. Кто за нее молится? Кто приносит себя за нее в жертву Богу? Ведь монашеская жизнь — не баловство и не забава, а принесение себя в жертву ради собственного спасения и спасения других. Это — подвиг любви и самоотречения…
Какое совпадение! Сию минуту получил письмо от Валерии Николаевны[10], где она пишет:
«Отец Иероним[11] благословил передать Татьяне Алексеевне[12]:
«По благословению преподобного Серафима Саровские старцы благословляют ее отпустить дочь, не задерживать, ибо в противном случае ответственность падает на одну ее»[13].
Это уже грозно.
А отец Исаакий велел передать матушке игуменье: «Лидия приедет…»
Да благословит и да сохранит тебя Господь, дорогое дитя мое. Да поможет и да устроит тебя Царица Небесная под сенью Своего омофора молитвами преподобного Серафима. За тебя всегда молюсь перед престолом Божиим. Пиши. На днях поедет из Кинешмы ко мне Вася Смирнов (иподиакон). Письма можно отправить с ним.
Искренно любящий епископ Василий
Р. S. Маме передай привет и благословение
Лиде Грибуниной
Дорогое дитя мое!
Мне очень понравились и порадовали твои последние письма. Они стали как-то серьезнее по тону и глубже по содержанию. Кроме того, в них и откровенности больше. Сердечно желаю, чтобы ты так и жила в этом направлении. Когда видишь всю картину внутренней жизни, легче замечаются недочеты и лучше можно посоветовать. Конечно, испытаний надо ожидать много, самых тонких, неожиданных, которые еще опаснее внешнего гнета жизни. Самые опасные искушения это те, которые зовутся искушениями с правой стороны, т. е. которые кроются под маской благовидных побуждений.
Буду рад, если чаще будешь бывать у В.Н.[14] Поддержка и советы тебе нужны. Искренне желаю терпения и мужества в предстоящих испытаниях. Да сохранит и да благословит тебя Господь!
