Ф. Вудворд - Слова Будды
(«Дигха-никая» II, 148)
Последние слова
Тогда Возвышенный обратился к досточтимому Ананде:
– Может случиться, Ананда, что ты скажешь: «Ушло слово наставника! Теперь нет более наставника!» Но ты не должен так смотреть на это, Ананда; ибо дхамма и дисциплина, которым я учил и которыми руководствовался, – они будут вашими учителями, когда я уйду.
Теперь, Ананда, в то время как бхикку имеют обыкновение называть один другого «друг», когда я уйду, не следует придерживаться этого обычая. Новообращенного бхикку, Ананда, старший бхикку должен называть по имени, или родовым именем, или словом «друг»; а сам новообращенный должен обращаться к старшему бхикку со словами: «господин» или «почтенный».
Опять же, Ананда, если Сообщество того пожелает, пусть оно после моего ухода отменит меньшие и большие обязанности.
Что же касается бхикку Чанны, то пусть к нему будет применено брахмаданда , крайнее наказание, когда я уйду.
– Господин, а что вы называете крайним наказанием?
– Что бы ни желал, что бы ни говорил этот бхикку Чанна, о Ананда, другим бхикку не следует разговаривать, не следует порицать его, не следует давать ему наставления.
Затем Возвышенный обратился к бхикку:
– Может быть, о бхикку, в уме кого-то из вас существует какое-то сомнение или затруднение относительно будды, или относительно дхаммы, или относительно сангхи, или относительно Благородного Восьмеричного Пути, или относительно того, как прийти к этому пути. Если это так, бхикку, пожалуйста, спрашивайте меня сейчас, чтобы впоследствии не испытывать раскаяния при мысли: наш наставник был здесь, с нами, мы видели его, – и все же не имели смелости спросить Возвышенного, хотя и находились в его присутствии.
При этих словах все бхикку хранили молчание.
Тогда Возвышенный обратился к бхикку с этими же словами во второй и еще в третий раз. И в третий раз бхикку оставались безмолвными. Тогда сказал Возвышенный:
– Может быть, бхикку, вы не задаете вопросов из уважения к наставнику? Говорите тогда со мной, бхикку, как друг со своим другом.
И на это те бхикку продолжали молчать.
Тогда, обращаясь к Возвышенному, досточтимый Ананда воскликнул: «Как странно, господин! Это чудесно, господин! Я так уверен, господин, в сообществе бхикку. Нет ни одного бхикку, который испытывал бы малейшее сомнение или затруднение относительно будды, дхаммы, сангхи, Благородного Восьмеричного Пути или подхода к нему!»
«Ты говоришь, будучи уверенным, Ананда; но у татхагаты есть знание факта: ни у одного бхикку нет ни малейшего сомнения или затруднения относительно этого. Из этих моих пятисот бхикку, Ананда, даже самый отсталый вступил в поток, избавлен от падений и наверняка достигнет высочайшей мудрости» [62] .
Затем Возвышенный обратился к бхикку:
«Подойдите, бхикку, напоминаю вам: все, что рождено, подвергнется распаду. Пребывайте же во внимательности!»
Таковы были последние слова Возвышенного.
(«Дигха-никая» II, 154)
Примечания
1
Каламы – народность, сообщество людей, к которым обратился Будда.
2
Из «Маджджхима-никаи» I, 163 – «Арьяпарьесана-сутта», или «сутта благородных исканий». Народная легенда о великом отречении не содержится в палийской Трипитаке; но она основана на истории о благородном юноше Ясе («Виная» I. 7) и изложена более подробно в «Лалита-вистаре» и в последнем «Комментарии к повествованиям джатак».
3
Это утверждение относительно ранней юности расходится с рассказом в «Маха-париниббана-сутте» , где Будда говорит, что ему в то время было двадцать девять лет.
4
Затем он скоро усвоил все, чему его мог научить Алара Калама, усвоил путь йоги для достижения в состоянии медитации сферы пустоты; однако далее пути там не было. Тогда, оставив этого учителя, он направился к Раме, и тот провел его на шаг дальше, в сферу, где нет каких бы то ни было восприятий. Неудовлетворенный, Готама ушел к Уддаке, ученику Рамы, который, хотя и заявил, что проведет его несколько дальше, сам признался, что не сможет перешагнуть через определенный этап, и в свою очередь пожелал, чтобы Готама стал его учителем. Таким образом Готама решил продолжать борьбу в одиночестве ради достижения своей цели – «несравненной невозмутимости, умиротворенности, которая есть ниббана».
5
Старания – имеется в виду духовная практика для достижения ниббаны.
6
Дхамма – закон, истина.
7
Дэва – существо одного из надчеловеческих миров в соответствии с буддийской космологией.
8
«Памунканту саддхам» – фраза, вызвавшая много споров и неправильно переведенная ранними исследователями пали как «уверуй», «прояви веру»; но она, несомненно, означает «отбрось».
9
В других местах Будда указал, что если будда раскрывает запредельную истину неверующему сообществу, то каждого человека, отвергающего ее, постигает несчастье. Ср., например, «Самъютта-никая» II, 261: «И я, о бхикку, видел эти истины и раньше, однако не открыл их. Я мог бы открыть их, и другие не поверили бы им. И вот если бы они не поверили, это послужило бы к их ущербу и печали».
10
После достижения четвертой джханы вступившего на путь называют «челой», или «учеником», а после достижения пятой – «бхикку», букв . «нищенствующим», т. е. отрекшимся от мира.
11
Возникновение, разрушение, новое возникновение Вселенной: безначальные и бесконечные циклы.
12
Имя «Анната Конданна» было дано ему потому, что он был первым, кто понял учение первой проповеди.
13
Они также достигли прозрения в дхамму и получили полное посвящение в члены сангхи, как и Анната Конданна.
14
Здесь имеется в виду «пять совокупностей», панча-кхандха-аттабхаво , личность.
15
Имеется в виду, что тело, чувства, восприятия, действия и сознание не влекут его, не отвлекают.
16
«Асава» – трудное для перевода слово; буквально оно означает «течение; текучесть; опьянение». Асав четыре, а именно: кама , чувственность; бхава , жажда жизни; диттхи , мнение, или рассудок; авиджджа , или неведение. Освобождение от этих четырех делает человека арахантом , т. е. святым, «победителем омрачений».
17
«Злодей» Мара – олицетворение смерти и принципа разрушения; искуситель страстей.
18
«Антака» , «создатель конца», имя Мары, олицетворения всех вещей, доступных гибели; его также называют Искусителем страстей, Смертью и Принципом разрушения.
19
Заслуживает внимания то обстоятельство, что в этой сутте не упомянуты неведение и деятельность, камма , первые две ниданы ; ибо, как говорит комментарий, эти две всегда принадлежат прошлому рождению, т. е. являют собой основание и источник происхождения всего мира и каждой последующей живой личности.
20
Гандхарва – вид божественных существ; утверждается, что они охраняют процессы зачатия.
21
То же самое говорится относительно обретения «я», созданного умом, и бесформенного «я».
22
«Я», о котором мы говорим, айям ва со , или аттабхава , или панча-ккхандака , т. е. пятеричная личность, состоящая из тела, чувств, восприятия, деятельности и сознания... причем все они непостоянны.
23
Эту «краткую часть» можно назвать «молитвенником мирянина-буддиста».
24
Комментатор говорил, что при последних словах Учитель указал на светильник, который погас во время его беседы.
Далее появляется Сакка, царь дэвов; он поет еще три строфы, призывая все создания поклониться тройному сокровищу.
25
Так называемые «прета» – это «алчные духи» – существа низшего мира. Это «Тирокудда-сутта» из «Кхуддака-патхи».
26
«Передача силы» – это приношение, которое обычно сопровождает угощение членов сангхи.
27
Под «живыми существами с одним чувством» понимается растительный мир. В Северной Индии бывает два дождливых сезона – поздний и ранний. Ранняя дата для соблюдения васса , т.е. сезона дождей, приходится на день, следующий после асала , т.е. июльско-июньского полнолуния; это также дата первой проповеди. Поздняя дата отмечается через месяц после этого же полнолуния. Вероятно, обе даты связаны с древними ведическими празднествами.
28
Сомнение относительно старшинства членов сангхи разрешается вопросом: «Сколько васса вы провели, почтеннейший?», т.е. как долго вы носите одеяние?
29
Следующий раздел содержит ответы на вопросы Рахулы о дыхании, о чем сказано выше, в «Сатипаттхана-сутте» .
30
Это перечисление праздных разговоров находится в «Дигха-никае» III, 36–37 . Здесь оно приведено для того, чтобы создать графический эффект случая с деревянными башмаками, вследствие чего эти бхикку получили от Учителя строгое порицание, а ношение деревянных башмаков было запрещено. Эти шесть бхикку были ранее последователями Ассаджи и Пуннабалу; впоследствии их изгнали из сангхи.
