Джозеф Кэмпбелл - Тысячеликий герой
На протяжении четвертого периода постепенный упадок этого мира и его обитателей неуклонно продолжался Период жизни и рост человека медленно уменьшались Родились двадцать три мировых спасителя, каждый из них вновь объявлял вечное учение Джайнов в понятиях, соответствующих условиям его времени Через три года и восемь с половиной месяцев после смерти последнего из спасителей и пророков — Махавиры — и этот период подошел к концу.
Наша эпоха, пятая в этом нисходящем ряду началась в 522 г до н. э. и будет длиться на протяжении двадцати одной тысячи лет. Ни один джайнистский спаситель не родится в течении этого времени и вечная религия Джайнов будет постепенно исчезать. Это период немилосердного и последовательно нарастающего зла. Самые высокие человеческие существа имеют рост лишь семь локтей, а самая длинная жизнь — не более, чем сто двадцать пять лет. Люди имеют лишь шестнадцать ребер. Они эгоистичны несправедливы, агрессивны, похотливы высокомерны и жадны.
Однако, в шестую из нисходящих эпох состояние человека и его мира будет еще более ужасным. Продолжительность жизни людей будет лишь двадцать лет, наивысший рост будет один локоть, и восемь ребер — весь их земной удел. Дни будут жаркими, ночи — холодными, болезни будут повсеместными, а целомудрие перестанет существовать. Бури будут проноситься над землей, и с приближением к концу становиться все яростней. В конце все жизни, человеческие и животные, и все растительные семена устремятся искать себе прибежище в Ганге в жалких пещерах и в море.
Нисходящий ряд подойдет к завершению и начнется «восходящий» (utsarpunt) ряд, когда бури и опустошение достигнут высшею предела. Затем на протяжении семи дней будет идти дождь и пройдет семь разных дождей, напоенная почва даст рост семенам. Из своих пещер отважутся выйти отвратительные карликовые творения засушливой горькой земли, постепенно начнет ощущаться возрождение их морали, здоровья, красоты и совершенства тела, некоторое время спустя они будут жить в мире, похожем на тот, что мы знаем сейчас. А затем родится спаситель по имени Падманатха, чтобы снова объявить о вечной религии Джайнов, тело человеческое снова будет приближаться к совершенному, красота человека превзойдет великолепие солнца. Земля будет становиться все слаже, а вода превращаться в вино, деревья, исполняющие желания, будут отдавать свои щедрые дары наслаждений счастливому народу, состоящему сплошь из совершенных супружеских пар, и счастье этого сообщества снова будет удваиваться, и колесо через десять миллионов десятков миллионов сотен миллионов стомиллионных периодов бессчетного числа лет приблизится к начальной точке нисходящего поворота, который снова приведет вечную религию к вырождению, к постепенному нарастанию шума нездорового веселья, к войнам и сеющим вырождение ветрам[13].
Это вечно вращающееся двенадцатиспицевое колесо Джайнов точно соответствует четырехвековому циклу индусов первый — самый длинный период абсолютного блаженства, красоты и совершенства, длящийся 4800 божественных лет[14], второй — менее добродетельный, длящийся 3600 божественных лет, в третьем — в равной мере смешаны добродетель и порок, длится он 2400 божественных лет, и, наконец, последний, наш собственный, период нарастающего зла, длящийся 1200 божественных лет, или 432 000 лет, согласно человеческому летоисчислению Однако к концу настоящего периода вместо непосредственного начала нового периода возрождения (как в цикле джайнизма) сначала все должно быть уничтожено в катаклизме пожаров и наводнении, а затем прийти к первоначальному состоянию изначального вечного океана и пребывать в нем на протяжении периода равному четырем полным векам.
Основная концепция восточной философии, представленная в подобной наглядной форме, достаточно очевидна. Был ли миф иллюстрацией философской формулы или же сама она представляет собой позднейший продукт — своего рода выдержку из этого мифа, сегодня уже невозможно с уверенностью сказать. Определенно ясно, что миф восходит к отдаленным векам, но то же самое можно сказать и о философии. Кто может знать, какие мысли посещали умы древних мудрецов, которые развивали этот миф, сохраняя и передавая его преемникам? Нередко анализируя и пытаясь постичь тайну древнего символа, можно усомниться в истинности наших общепринятых представлений об истории философии, покоящихся на ошибочном допушении, что абстрактная и метафизическая мысль начинается с появлением свидетельств о ней в сохранившихся записях.
Философское положение, иллюстрируемое космогоническим циклом, представлено в учении о циркуляции сознания через три плана бытия. Первый план — это опыт бодрствующего сознания: познание застывших, грубых фактов внешнего универсума, видимых в свете солнца и общезначимых. Второй план — это план опыта, данный нам во сне: познание флюидных, тонких форм личного внутреннего мира, светящегося своим светом и одной природы со сновидением. Третий план — это план глубокого погружения в сон: отсутствие сновидений, глубочайшее блаженство. В первом плане мы сталкиваемся с богатым разнообразием жизни; во втором — происходит усвоение, ассимиляция внутренних сил спящего; в третьем — все познается через наслаждение и бессознательное, во «внутреннем пространстве сердца», где сосредоточено местопребывание внутреннего контролера, источник и конец всего и вся[15].
Космогонический цикл следует понимать как переход вселенского сознания из пространства глубокого сна, проявляющего себя в сновидении, к полному свету дня бодрствования; затем же — возвращение через сон к вечной тьме. Как в актуальном опыте каждого живущего существа, так и в грандиозном образе живого космоса — в пучине сна энергии обновляются, в работе дня они истощаются; жизнь универсума проходит свой путь вниз и из нижней точки с необходимостью возобновляется.
Космогонический цикл пульсирует между становлением явленностью и возвращением в неявленность посреди безмолвия неведомого. Индусы выражают эту тайну в звуках А — У — М, произносимых единым слогом ОМ. Здесь звук А представляет бодрствующее сознание, У — сновидящее, М — глубокий сон. Молчание, посреди которого звучит этот слог, означает незнаемое: его называют просто «Четвертое»[16]. Сам слог означает Бога как создателя — заступника — разрушителя, молчание же есть Бог Вечный, пребывающий абсолютно вне всех этих появлений и исчезновений в их круговороте.
Это — невидимое, несоотносимое, непостигаемое,
невыводимое, невообразимое, неописуемое.
Это — сущность одного самопознания,
общего для всех состояний сознания.
Все явления прекращают свое существование в нем.
Это — покой, это — блаженство,
это — недвойственность[17].
С необходимостью миф продолжает оставаться внутри цикла, но представляет этот цикл как погруженный и проникнутый молчанием. Миф является выражением полноты молчания внутри и вокруг каждого атома существования. Миф, благодаря его исполненным глубокого смысла фигуративным конструкциям, делает зримыми направляющие для разума и для сердца принципы постижения той предельной тайны, которая заполняет и окружает все существующее. Даже в самых комических и с виду фривольных своих моментах мифология направляет разум к тому неявленному, которое являет себя только по ту сторону видимого.
«Старейший из Старейших, Незнаемый из Незнаемых имеет форму — и не имеет формы, — читаем мы в каббалистическом тексте иудеев средневековья. — Он имеет форму, ибо в ней сохраняется универсум, и не имеет формы, ибо он непостижим»[18]. Этого Старейшего из Старейших представляют в виде профиля человеческого лица: всегда в профиль, потому что скрытая сторона никогда не может быть познана. Его именуют «Великим Ликом» (Макропрозопом); из прядей его белой бороды происходит весь мир. «Эта борода, истина всякой истины, начинается от ушей и заканчивается вокруг рта Всеединого; и, ниспадая и подымаясь, она покрывает щеки, которые называют местами благоухания; она белая с завитками: в могучей гармонии она ниспадает до середины груди. Это борода воистину совершенной красоты, из которой бьют струи тринадцати фонтанов, рассеивая драгоценнейший бальзам великолепия. Он разливается в тринадцать форм. И положение каждой в универсуме, отвечает тринадцати положениям, задаваемым этой почтенной бородой и отмеченным тринадцатью вратами милости»[19].
Белая борода Макропрозопа спускается, прикрывая другую голову «Малый Лик» (Микропрозоп) представлен лицом анфас, с черной бородой. И если глаз Великого Лика был лишен века и никогда не закрывался, то глаза Малого Лика открывались и закрывались в величественном ритме судеб мира. Это — начало и завершение космогонического круга. Малый Лик именовался «БОГ», Великий Лик — «Я ЕСМЬ».
