Рудольф Штайнер - Очерк Тайноведения
Некий такой чувство-образ, как он здесь описан, не отображает внешнего предмета или существа, который будет вынесен через природу. Однако именно прямо через это имеет он свою побуждающую силу для известных чисто Душевных способностей. Все-таки некто мог бы выдвинуть возражение. Он мог бы сказать: Конечно, целое", как чувство-образ наличиствует не через природу, но все отдельные подробности заимствованы, однако, из этой природы, черный цвет, розы и так далее. Все это будет однако воспринимается через чувства. Кто будет потревожен через такое возражение, тот должен обдумать, что не отображения чувственных восприятий есть то, что ведет к пробуждению высших Душевных способностей, но что это действие будет вызвано единственно только через способ сочетания этих отдельных подробностей. А это сочетание не отображает ничего, что наличиствует в чувственном мире.
На чувство-образе - как пример - должен был быть сделать наглядным процесс действенного погружения Души. В Духовном обучении могут быть применены многообразнейшие образы такого рода и таковые могут быть построены самыми различными способами. Могут быть даны также известные изречения, формулы, отдельные слова, в которые должно погружаться. В каждом случае эти средства внутреннего погружения будут иметь цель оторвать Душу от чувственного восприятия и побудить ее к такой деятельности, при которой впечатление на физические чувства является незначимым и развертывание внутренне дремлющих Душевных способностей будет существенным. Дело может идти также о погружениях только в чувства, ощущения и так далее. Такое оказывается особенно действенным. Возьмем разок чувство радости. При нормальном ходе жизни Душа может переживать радость, когда имеется внешнее побуждение к радости. Когда воспринимающая здоровым образом Душа воспринимает, как человек совершает некое деяние, которое внушает таковому свою сердечную доброту, то Душа чувствует удовлетворение, радость при таком деянии. Но эта Душа может теперь подумать о неком деянии такого рода. Она может сказать себе: деяние, которое было совершено из сердечной доброты, есть такое, при котором совершающий следует не своему собственному интересу, но интересу своего ближнего. И такое деяние может быть названо нравственно добрым. Теперь, однако, может рассматривающая Душа сделать себя полностью свободной от представления отдельного случая во внешнем Мире, который доставил ей радость или удовлетворение и она может образовать себе охватывающую идею сердечной доброты. Она может примерно мыслить себе, как сердечная доброта возникает через то, что одна Душа как бы всасывает в себя интерес другой Души и делает своим собственным. И Душа может воспринять радость об этой нравственной идее сердечной доброты. Это есть радость не о том или ином процессе чувственного мира, но радость об идее, как таковой. Пытаются такой радости позволить более долгое время быть живой в Душе, то есть это погружение в чувство, в ощущение. Не идея суть тогда действенное к пробуждению внутренних Душевных способностей, но через более долгое время длящееся господство чувства внутри в Душе, побужденного не только через отдельное внешнее впечатление. - Так как сверх-чувственному познанию удается более глубоко проникнуть в сущность вещей, чем обыкновенному представлению, то из его опытов могут быть указаны восприятия, которые еще во много более высокой степени действуют на развертывание Душевных способностей, когда они будут применены ко внутреннему погружению. Насколько необходимым является это последнее для более высокой степени обучения, настолько должно однако быть вспомнено, что энергичное погружение в такие чувства и восприятия, как например, охарактеризованное при рассмотрении сердечной Доброты, может уже вести очень далеко. - Так как существа людей различны, то для отдельных людей являются действенными также различные средства обучения. - Что касается временной продолжительности погружения, то должно обдумать, что действие настолько сильнее, насколько спокойнее и разумнее это погружение может быть. Но любое преувеличение в этом направлении должно быть избегаемо. Известный внутренний такт, который сам получается через упражнения, может учить ученика, чему он должен придерживаться в этом отношении.
Такие упражнения во внутреннем погружении как правило должно будет выполнять долго, прежде чем их результат можно воспринять самому. Что безусловно принадлежит к Духовному обучению есть: терпение и выдержка. Кто эти оба не пробудит в себе и так в полном спокойствии и продолжительно не делает своих упражнений так, что терпение и выдержка при этом постоянно составляют основное настроение его Души, тот не может достичь много.
Из предшествующего изложения хорошо видно, что внутреннее погружение (медитация) есть средство к достижению познания высших Миров, но также, что не каждое любое содержание представления ведет к этому, но только такое, которое устроено описанным образом.
Путь, на который здесь указано, ведет сначала к тому, что можно назвать имагинативное (imaginative) познание. Оно есть первая высшая ступень познания. Познавание, которое основывается на чувственном восприятии и на обработке чувственных восприятий через завязанный на чувства рассудок, может - в смысле Духовной науки - быть названо предметным познаванием". Над ним лежат более высокие ступени познания, чья первая есть имагинативное познавание. Выражение имагинативное" могло бы у кого-нибудь вызвать сомнение, кто под имагинацией" мыслит только воображаемое" представление, которому не соответствует ничто действительное. Но в Духовной науке имагинативное" познание следует понимать как такое, которое осуществляется через некое сверх-чувственное состояние сознания Души. Что в этом состоянии сознания будет восприниматься, есть Духовные факты и существа, к которым чувства не имеют никакого доступа. Потому что это состояние в Душе будет пробуждено через погружение в чувство-образы или имагинации", то может также Мир этого высшего состояния сознания быть назван имагинативным" и соотнесенное на него познание имагинативным". Имагинативное" означает итак нечто, что является действительным" в неком другом смысле, чем факты и существа физического чувственного восприятия. На содержание представлений, которые наполняют имагинативное переживание не приходится ничто главное; напротив, все приходится на Душевную способность, которая будет образована при этом переживании.
Очень близ-лежащее возражение против применения охарактеризованных чувство-образных представлений есть то, что их образование может проистекать из некого мечтательного мышления и некой произвольной силы воображения и что они отсюда могли бы быть только сомнительного успеха. Напротив тем чувство-образам, которые располагаются основанием правомерного Духовного обучения, является этим означенное сомнение неправомерным. Ибо чувство-образы будут выбираться так, что их отношение ко внешней чувственной действительности может быть не рассматриваемо и их ценность может быть разыскиваема только в силе, с какой они действуют на Душу тогда, когда таковая все внимание отвлекает от внешнего Мира, когда она подавляет все впечатления чувств и выключает также все мысли, которые она может лелелять по внешнему побуждению. Наиболее наглядным будет процесс медитации через сравнение такового с состоянием сна. Она аналогична таковому с одной стороны, с другой полностью противоположна. Она есть некий сон, который напротив дневному сознанию представляет некое более высокое состояние пробужденности. Дело идет о том, что через концентрацию на соответсвующем представлении или образе Душа вынуждена извлечь из своих собственных глубин много более усиленные силы, чем она применяет в обычной жизни или в обычном познании. Ее внутренняя подвижность будет через это повышена. Она освобождает себя от телесности, как она освобождает себя во сне; однако она не переходит как в таковом в безсознательность, но переживает некий Мир, которого она прежде не переживала. Ее состояние, хотя со стороны освобождения от тела может быть сравнимо со сном, есть все-же таково, что к обычному дневному сознанию можно обозначить как таковое некого повышенного бодрствования. Через это Душа преживает себя в своем истинном внутреннем самостоятельном существе, в то время как она в обычном дневном бодрствовании, через имеющееся в таковом более слабое развертывание своих сил, осознает себя только при помощи тела, итак преживает не себя самое, но будет только воспринимать себя в образе, который - как некий род зеркального отражения - тело (собственно его процессы) отбрасывает перед ней.
Те чувство-образы, которые были построены выше изложенным способом, еще не соотносят себя естественно-мерно на нечто действительное в Духовном мире. Они служат для того, чтобы человеческую Душу оторвать от чувственного восприятия и от инструмента мозга, на который прежде всего завязан рассудок. Это отрывание может произойти не раньше чем, как человек чувствует: теперь я представляю себе нечто через силы, при которых мои чувства и мозг не служат как инструменты. Первое, что человек переживает на этом пути, есть такое освобождение от физических органов. Он может тогда сказать себе: мое сознание не угасает, когда я чувственные восприятия и обычное рассудочное мышление оставляю без внимания; я могу поднять себя из такового и воспринимаю себя тогда как некое существо рядом с тем, что я был прежде. Это есть первое чисто Духовное переживание: наблюдение Душевно-Духовного Я"-существа. Таковое подняло себя как некая новая Самость (Selbst) из той Самости, которая завязана только на физические чувства и физический рассудок. Сделали бы себя без погружения свободным от Мира чувств и рассудка, то погрузились бы в ничто" безсознательности. Душевно-Духовное существо, само-разумеется, имели также уже до погружения. Оно, однако, не имело еще никаких инструментов для наблюдения Духовного мира. Оно было примерно так, как физическое тело, которое не имеет никакого глаза для видения или никакого уха для слышания. Сила, которая была затрачена в погружении, выработала сначала Душевно-Духовные органы из прежде неорганизованного Душевно-Духовного существа. Это принадлежит сущности Духовного обучения, что Душа через упражняемое на себе само-воспитание в этом пункте своего развития имеет полное сознание того, что она сначала воспринимает самое себя в Мире образов (имагинаций), которые выступают вследствие изложенных упражнений. Эти образы, именно, выступают как живые в неком новом Мире; но Душа должна распознать, что они есть, однако, ничто другое сначала, как опять-отражение ее собственного, усиленного через упражнения существа. И она должна распознать таковое не только в правильном суждении, но также быть пришедшей к такому образованию воли, что она во всякое время может опять удалить, погасить образы из сознания. Душа должна быть способной господствовать внутри этих образов полностью свободно и полностью разумно. Это принадлежит к правильному Духовному обучению в этом пункте. Если бы она это не могла, то она была бы в области Духовных переживаний в таком же самом случае, в котором Душа была бы в физическом мире, который, когда она направляет глаз на какой-нибудь предмет, через таковой была бы прикована так, что она от такового не могла бы больше посмотреть прочь. Исключение из такой возможности погашения делает только одна группа внутренних образных переживаний, которая на достигнутой ступени Духовного обучения не подлежит погашению. Таковая соответствует собственному ядру Душевного существа; и Духовный ученик распознает в этих образах то в самом себе, что как его осново-существо, протягивает себя через повторные Земные жизни. На этом пункте прочувствование повторных Земных жизней становится действительным переживанием. В отношении всего остального должна господствовать упомянутая свобода переживаний. И только после того, как достигнута способность погашения, подступают к действительному Духовному внешнему Миру. На место погашенного приходит нечто другое, в котором распознают Духовную действительность. Чувствуют, как из некого неопределенного вырастают в некое определенное. Из этого само-восприятия должно затем идти дальше к наблюдению Душевно-Духовного внешнего Мира. Таковое наступает, когда свое внутреннее переживание устанавливают в том смысле, как это здесь будет указано дальше.
