Эрнест Ренан - Евангелия и второе поколение христианства
Рим в эту эпоху, по-видимому, не имел мучеников. Между presbyteri и ерisсорi, которые управляли церковью столицы, считаются Эварист, Александр и Ксист, которые, по-видимому, умерли в покое.
Глава 23. Конец Траяна - Восстание евреев
Траян, победитель дакийцев, украшенный всеми триумфами, достигший высшего предела могущества, которого когда-нибудь достигал человек того времени, несмотря на свои 60 лет, строил бесконечные планы по отношению к Востоку. Границы империи в Сирии и Малой Азии были недостаточно обеспечены. Недавнее разрушение царства набатейцев отдалило на целое столетие опасность от арабов. Но армянское королевство, хотя и считавшееся вассалом Рима, беспрерывно склонялось к союзу с парфянами. Во время дакийской войны, Арсасид поддерживал сношения с Децебалом. Парфянская империя, властительница Месопотамии, грозила Антиохии и создавала для провинций, неспособных защитить себя, вечную опасность. Экспедиция на Восток, имевшая в виду присоединение к империи Армении, Osrhoene, Мигдонии, стран, которые в действительности после походов Люция Вера и Септимия Севера принадлежали империи, была благоразумна. Но Траян не отдавал себе достаточного отчета о положении дел на Востоке, он не видел, что за Сирией, Арменией и севером Месопотамии, из которых легко можно было сделать проводника западной цивилизации, распространяется древний Восток, полный номадов, имеющий рядом с городами непокорное население, делавшее невозможным установление европейского порядка. Этот Восток никогда не был прочно побежден цивилизацией; сама Греция властвовала над ним только временно. Создать римские провинции в эхом мире, совершенно особом по климату, расам и способу жизни от тех, которых Рим до тех пор ассимилировал, было не более, как химера. Империя, которой были нужны все ее силы против германского напора на Рейне и Дунае, приготовляла себе на Тигре борьбу не менее трудную. Так как, если предположить, что Тигр по всему своему течению действительно стал бы пограничной рекой, Рим не имел бы за этим громадным рвом опоры солидного населения галлов и германцев Запада. Не поняв этого, Траян сделал ошибку, которую можно сравнить только с ошибкой Наполеона I в 1812 году. Его экспедиция против парфян аналогична русской кампании. Прекрасно задуманная экспедиция началась целой серией побед, потом перешла в борьбу с природой и закончилась выступлением, которое набросило темное облако на конец блестящего царствования.
Траян покинул Италию, которую он после того уже больше не видал, в октябре месяце 113 года. Он провел зимние месяцы в Антиохии, и весной 114 года начал свою кампанию против Армении. Результат был поразительный: в сентябре Армения была превращена в римскую провинцию; границы римской империи достигли Кавказа и Каспийского моря. Следующую зиму Траян отдыхал в Антиохии.
Результаты 115 года были не менее поразительны. Северная Месопотамия со своими маленькими более или менее независимыми княжествами была побеждена и покорена; Тигр был достигнут. В этих местах было много евреев. Династии Izates и Monobazes, всегда бывшие вассалами парфян, властвовали над Низибией. Несомненно, что в этом случае, как и в 70 году, они дрались против римлян. Но пришлось покориться. Траян опять провел зиму в Антиохии, где 13-го декабря он чуть не погиб при ужасном землетрясении, повредившем город, он спасся с трудом.
116 год увидел чудеса; можно было думать, что наступили времена Александра. Траян завоевал Адиабену за Тигром, несмотря на сильное сопротивление, оказанное им, вероятно, отчасти благодаря еврейскому элементу. Там следовало остановиться. Насилуя свое счастье, Траян вступил в центр парфянской империи. Стратегия у парфян была та же, что и у русских в 1812 году; она состояла в том, чтобы сначала не оказывать никакого сопротивления. Траян беспрепятственно шел до Вавилона, взял Ктесифон, западную столицу империи, Оттуда спустился по Тигру до Персидского залива, увидел все отдаленные моря, которые представлялись римлянам, как во сне, и возвратился в Вавилон. Там черные точки стали скапливаться на горизонте. В конце 116 года Траян узнал в Вавилоне, что восстание разразилось у него в тылу. Несомненно, что евреи приняли большое участие в этом, их было много в Вавилоне. Сношения между палестинскими и вавилонскими евреями были непрерывные; ученые переезжали с большой легкостью из одной страны в другую. Обширное тайное общество, избегшее всякого надзора, создало наиболее деятельное политическое орудие. Траян поручил подавить это опасное движение Люцию Квету, вождю берберийской кавалерии, который со своим goum поступил на службу к римлянам и оказал им во время парфянских войн большие услуги. Квет вновь взял Низибию и Эдессу; но Траян стал понимать невозможность выполнить задуманное им предприятие и стал готовиться к возвращению.
Печальные новости одна за другой стали доходить до него. Евреи восставали повсюду. Невообразимые ужасы происходили в Киренаиках. Неистовство евреев достигло невиданных ранее пределов. Этот несчастный народ опять потерял голову. Возможно, что в Африке уже предчувствовали долженствовавший произойти поворот в счастье Траяна, возможно, что еврейство Кирен, наиболее фанатическое из всех, вообразило, благодаря какому-нибудь пророчеству, что день гнева против язычников наступил и что было пора приступить к мессианическим уничтожениям, и все евреи принялись за дело, как бы охваченные бешенством. Это было не столько восстанием, сколько избиением, при самой ужасной зверской обстановке. Имея во главе некоего Лукову, носившего между своими титул царя, эти бешеные начали резать греков и римлян, съедая мясо тех, кого они зарезали, делая себе пояса из их кишок; натирались их кровью, сдирали со своих жертв кожу и покрывались ей. Видели этих бешеных, распиливающих несчастных сверху до низу посередине тела; иногда инсургенты бросали идолопоклонников на растерзание зверям в воспоминание того, что делали с ними, заставляли также язычников убивать друг друга, как гладиаторов. Насчитывали до двухсот двадцати тысяч киренаиков, зарезанных таким образом. Это было почти все население провинции, которая превратилась в пустыню. Чтобы ее вновь населить, Адриан должен был привозить колонистов из других мест; но эта страна никогда уже не достигла того цветущего состояния, которым она была обязана грекам.
Из Киренаик эпидемия избиений перешла в Египет и на Кипр. На Кипре было произведено много ужасов. Под предводительством некоего Артемиона, фанатики разрушили город Саламин и вырезали все его население. Определяли цифру зарезанных киприотов в двести сорок тысяч. Озлобление по поводу этих жестокостей было таково, что киприоты решили изгнать навеки евреев со своего острова; даже еврей, выброшенный на берег, предавался смерти.
В Египте восстание евреев приняло размеры настоящей войны. Восставшие вначале имели успех. Луп, префект Египта, должен был отступить. Сильная тревога охватила Александрию. Чтобы сделать укрепления, евреи разрушили храм Немезиды, построенный Цезарем в Помпее. Ho греческое население, хотя и не без борьбы, взяло верх. Все греки нижнего Египта укрылись вместе с Лупом в городе и устроили нечто вроде укрепленного лагеря. Было пора. Киренаики под предводительством Луковы подошли, чтобы присоединиться к своим братьям в Александрии и вместе с ними составить одну армию. Лишенные поддержки своих александрийских единоверцев, которые все были перебиты или в плену, но подкрепленные шайками, пришедшими из других частей Египта, киренаики рассеялись по стране, грабя и убивая вплоть до Фебаиды; в особенности они старались овладеть правительственными лицами, которые стремились укрыться в прибрежные города Александрию и Пелузу. Аппиан, будущий историк, тогда еще молодой, занимавший муниципальную должность в Александрии, своем отечестве, чуть-чуть не попался в руки этих бешеных. Нижний Египет был залит кровью. Бежавшие идолопоклонники преследовались, как дикие звери; пустыня со стороны Суэцкого перешейка была наполнена скрывавшимися людьми, которые старались войти в сношения с арабами, чтобы избежать смерти.
Положение Траяна в Вавилонии становилось все более и более критическим. Арабские намады, входившие в промежуток между двумя реками, доставляли ему много беспокойств. Неприступное место Гатра, населенное воинственным племенем, остановило его окончательно. Окружавшая его страна была пустыня, нездоровая, без леса и воды, переполненная москитами, подверженная ужасным атмосферным колебаниям. Траян, несомненно, благодаря самолюбию, совершил ошибку, пожелав покорить эту пустыню: как впоследствии Септимий Север и Ардешир Бабек, он потерпел неудачу. Армия была страшно истощена болезнями. Город был центром великого культа солнца; думали, что сам Бог борется за свой храм; бури, разражавшиеся во время атак, наполняли ужасом сердца солдат. Траян снял осаду уже пораженный болезнью, от которой он умер через несколько месяцев. Отступление было трудным и ознаменовано не одной частичной катастрофой.
