Эрнест Ренан - Евангелия и второе поколение христианства
Обзор книги Эрнест Ренан - Евангелия и второе поколение христианства
Ренан Эрнест
Евангелия и второе поколение христианства
Ренан Эрнест
Евангелия и второе поколение христианства.
ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение
Глава I. Евреи после разрушения храма
Глава II. Бетар, книга Иудеи, еврейский канон
Глава III. Эвион за Иорданом
Глава IV. Отношения между евреями и христианами
Глава V. Закрепление легенды и учения Христа
Глава VI. Еврейское Евангелие
Глава VII. Греческое Евангелие - Марк
Глава VIII. Христианство и империя под властью Флавия
Глава IX. Распространение христианства - Египет - Сибиллизм
Глава X. Греческое Евангелие пополняется и исправляется (Матфей)
Глава XI. Тайна красоты Евангелия
Глава XII. Христиане семьи Флавиев - Иосиф Флавий
Глава XIII. Евангелие от Луки
Глава XIV. Гонения Домициана
Глава XV. Климент Римский - Прогресс пресвитерианства
Глава XVI. Конец Флавиев - Нерва - Вторичное появление Апокалипсиса
Глава XVII. Траян - Добрые и великие императоры
Глава XVIII. Эфес - Старость Иоанна - Коринф - Доцетизм
Глава XIX. Лука, первый историк христианства
Глава XX. Секты Сирии - Елказай
Глава XXI. Траян-гонитель - Письмо Плиния
Глава XXII. Игнатий Антиохийский
Глава XXIII. Конец Траяна - Восстание евреев
Глава XXIV. Окончательное отделение церкви от синагоги
Приложение: Братья и двоюродные братья Иисуса
Предисловие
Я раньше предполагал закончить в одном томе историю Происхождения христианства, но материалы так разрослись по мере того, как я подвигался вперед в моей работе, что настоящий том будет предпоследним. Читатель найдет здесь объяснение, насколько оно возможно, факта почти одинаковой важности с личной деятельностью самого Христа: я говорю о том, каким образом была написана легенда О Христе. Составление Евангелий - следующая по важности после жизни Христа глава в истории происхождения христианства. Условия, при которых происходило их составление, окружены таинственностью; но в последние годы возникло много сомнений, и теперь можно сказать, что задача разрешения вопроса о составлении Евангелий, называемых синоптическими, достигла зрелости. Отношения христианства к римской империи, первые ереси. Исчезновение последних непосредственных последователей Христа, постепенное отделение церкви от синагоги, прогресс церковной иерархии, замена священнослужителями первоначальной общины, начало епископата, появление вместе с Траяном чего-то вроде золотого века для гражданского общества, вот важнейшие события, которые будут развертываться перед нами. Шестой и последний том будет содержать себе историю христианства в царствование Адриана и Антонина; мы увидим начало стоицизма, становление писаний псевдоиоаннических, первых апологетов, партию св. Павла дошедшей благодаря преувеличениям, до Маркиона, старую христианскую партию дошедшей до грубого миленизма и монтанизма; вместе с тем быстрое развитие епископата, христианство день ото дня становится более греческим и менее еврейским, единую "кафолическую церковь", начинающую появляться из соглашения всех отдельных церквей и создающую центральный неоспоримый авторитет, установившийся уже в Риме. Увидим, наконец, полное отделение иудейства от христианства, происходящее окончательно после восстания Бар-Кобу, возгоревшуюся мрачную ненависть между матерью и дочерью. С этого момента можно сказать, что христианство сформировалось. Его принцип авторитетности существует; епископат вполне заменил собой первоначальную демократию, и епископы различных церквей сносятся друг с другом. Новая библия готова - она называется Новым Заветом. Божественность Иисуса Христа принята всеми церквями, вне Сирии Сын еще не равен Отцу; это второй бог, высший визирь творения. Но это во всяком случае Бог. Наконец, два - три припадка весьма опасных болезней, которые перенесла возникающая церковь, гностицизм, монтанизм, доцитизм, еретическая попытка Маркиона, побежденная силой внутреннего авторитета. Христианство, сверх того, распространилось во все стороны; оно укрепилось в центре Галии и проникло в Африку. Оно общественное дело; историки говорят о нем; у него свои официальные защитники; его обвинители начинают против него войну критики. Одним словом, христианство родилось, вполне родилось; это еще дитя, оно сильно вырастет, но оно уже имеет все свои органы, оно живет при полном свете; это уже зародыш. Пуповина, привязывающая его к телу матери, окончательно отрезана. Он от нее уже ничего не получит: он будет жить своей собственной жизнью.
Именно на этом моменте, около 160 года, мы остановим нашу работу. То, что следует дальше, принадлежит истории и может быть по-видимому, относительно легко рассказано. То, что мы хотели выяснить, принадлежит к образованию и развитию зародыша и по большей части должно быть результатом выводов, а иногда догадок. Умам, любящим только материальную точность, не должны нравиться подобные расследования. Очень редко по поводу этих отдаленных периодов получается возможность сказать с точностью, как происходило дело; но иногда оказывается возможным представить себе разные способы, какими оно могло произойти, и это уже много. Если какая-либо наука сделала в наше время поразительные успехи, то это сравнительная мифология; эта наука учила нас не столько тому, как сложился каждый миф, сколько показывала нам разные способы сложения мифов, так что мы не можем сказать: такой-то полубог, такая-то богиня несомненно буря, молния, заря и т. п., но мы можем сказать: "атмосферные явления, в особенности те, которые относятся к буре, восходу и закату солнца и т. п., служили обильными источниками богов и полубогов". Аристотель имел право сказать: "Нет другой науки, кроме общей". Сама история, история в полном значении слова, история, происходящая при дневном свете и основанная на документах, избегает ли этой необходимости. Конечно, нет. Мы не знаем в точности подробностей ни в чем. Самое важное, чтобы были верны общее направление и крупные конечные выводы, которые оставались бы верны даже в том случае, если бы все детали оказались ошибочными.
Как я уже сказал, главная задача этого тома - дать правдоподобное объяснение способа составления трех Евангелий, называемых синоптическими, которые, по сравнению с четвертым Евангелием, составляют нечто отдельное. Конечно, оказывается невозможным с точностью определить многие пункты в этом трудном исследовании. Но нужно признать вместе с тем, что за последние двадцать лет этот вопрос сделал большие успехи. Насколько происхождение четвертого Евангелия, приписываемого Иоанну, остается покрытым таинственностью, настолько гипотезы о составлении так называемых синоптических Евангелий приобрели большую правдоподобность. В действительности, было три рода Евангелий: 1) Евангелия оригинальные, первоначально составленные единственно по устным преданиям, причем авторы не имели под рукой никаких ранее составленных текстов (по-моему, таких Евангелий было два: одно, написанное по-еврейски или скорее по-сирийски; в настоящее время оно утрачено, но много отрывков из этого Евангелия сохранено в переводах на греческий и латинский языки Климентом Александрийским, Оригеном, Евсевием, Епифанием, св. Иеронимом и др. другое, написанное по-гречески - Евангелие св. Марка); 2) Евангелия отчасти оригинальные, отчасти заимствованные, составленные из комбинации прежде написанных текстов и устных преданий (такими являются: Евангелия, неправильно приписываемые апостолу Матфею, и Евангелие, составленное Лукой; 3) Евангелия, составленные из вторых и третьих рук; составленные целиком по рукописям лицами, не имевшими никакой живой связи с преданием (таково Евангелие Маркиона и так называемые апокрифические Евангелия, заимствованные из канонических Евангелий путем расширения). Разнообразие Евангелий произошло от того, что предание, в нем заключающееся, очень долгое время оставалось устным. Этого разнообразия не существовало бы, если бы жизнь Иисуса была сразу написана. Желание преднамеренного искажения могло существовать на Востоке менее, чем где-либо в другом месте, так как литературные воспроизведения предыдущих повествований или, если хотите, плагиат - обычай историографии [Это можно наблюдать у целой серии арабских историков, начиная с Tabari, у Moise de Khorene, в Firdousi. Последующий писатель брал повествования своих предшественников полностью, ничего в них не изменяя]. Момент, в который эпическое или легендарное предание записывается, определяет время прекращения образования дальнейших его вариантов. И последовательное письменное изложение не только не стремится к новым подразделениям, но, наоборот, имеет некоторого рода скрытую тенденцию возвратить повествование к единству уничтожением всех редакций его, признаваемых неточными. Было гораздо менее Евангелий в конце II-го века, когда Ириней нашел мистические доказательства, на основании которых он утверждал, что было только четыре Евангелия и не могло быть больше, чем в конце первого столетия, когда Лука написал в начале своего повествования: Epeisi per polloi epexeiritai [Лука, I, I]. Уже в эпоху Луки многие первобытные редакции, по всей вероятности, исчезли. Устное предание производит множество вариантов; с момента записи это разнообразие оказывается неудобством. Если бы логика, подобная логике Маркиона, взяла верх, у нас было бы только одно Евангелие, и лучшим указанием на искренность христианской веры служит то, что стремление апологетов не уничтожило противоречий с целью приведения к единому тексту. На самом деле, потребность в единстве была пересилена противоположным желанием: ничего не потерять из предания, считавшегося драгоценным во всех своих частностях. Приписываемое св. Марку желание сделать сокращенное изложение более древних текстов совершенно противоречит духу того времени, к которому это относится. Тогда скорее стремились пополнить текст разнородными дополнениями, как это и сделал Матфей [См. Saint-Jerome, Proef. In evang. Ad Damasum], чем отбросить из маленькой книги имевшиеся подробности, которые считались проникнутыми божественным духом.