Софроний Сахаров - Видеть Бога как Он есть
Больше сего: “Кто любит Меня, тот соблюдет слово Мое; и Отец Мой возлюбит его, и Мы придем к нему и (вечную) обитель у него сотворим”. Что может значить сие? Да то, что нам обещано унаследовать полноту Божественной жизни, полноту ведения и силы любви, которая явлена нам Нетварным Светом, не имеющим в себе никакой тьмы (1 Ин. 1, 5).
Вот свидетельство Павла: “мы приняли не духа мира сего, а Духа от Бога, дабы знать дарованное нам от Бога”. И еще: “Кто познал ум Господень, чтобы мог судить его? А мы имеем ум Христов” (1 Кор. 2: 12-16). Чрез нашу школьную науку мы вошли в мировое мышление и стали общниками экспериментального знания. Нечто аналогичное происходит с нами в области Духа: чрез жизнь по заповедям Евангелия мы входим в самое тесное родство с Божественным Умом. Заповеди сии суть не что иное, как самооткровение Бога “как Он есть”. Становясь единственным законом нашего бытия, они (заповеди) сообщают нам “образ” искомого нами Божественного Бытия. “Мы знаем... что Сын Божий пришел и дал нам свет и разум, да познаем Бога истинного” (ср. 1 Ин. 5, 20).
Бог-Истина не творил ничего ложного, противного Истине. И всякий акт-энергия, от Него исходящий, истинен. Христос открыл нам подлинного Человека, как он задуман Творцом: в нас вложена Истина Самого Бога, ибо мы “образ и подобие” Его. Истина вечная сообщается ипостасному началу в нас. И как Персона в человеке рождается сначала лишь как потенция, так и семя Истины в нас — тоже подлежит актуализации из потенциального состояния. В падении Адама Истина в нас подверглась искажению. Чрез благодать покаяния и послушание любви ко Отцу — Истина, в ее изначальной святости, сообщается нам как жизнь Самого Бога.
Но что происходит с человеком, принесшим покаяние в плаче? Он живет Истину не как результат своих размышлений, но как состояние своего духа, данное ему Духом Божиим. “ Состоянием — есть факт бытия, из которого и самая наша мысль схватывает свойственным ей образом разумение Истины. Опять-таки не в процессе демонстративного мышления, но как интуитивное проникновение или констатация факта, как познание Божественного Бытия, к нам от Бога снисходящее.
Разумение путей Господних не приходит быстро. Глубоким было мое томление — ощущать краткость наших дней. Душа была полна страха — сойти в гроб прежде, чем придет ответ от Бога на ее вопль к Нему. Но не до конца я был оставлен: чрез молитву несомненной веры во Христа-Бога, Его сострадание гибнущему человечеству постепенно передавалось и мне. До великой боли я жил мою личную гибель, и эта боль раздвинула стены окаменевшего сердца моего. Я вообще привык мои опыты переносить на все человечество, и сострадал всем людям, пребывающим в подобном моему состоянию богоудаленности. Таким образом страдания всех становились “моими”, и в одиночестве пустыни приходила иногда молитва за весь мир с таким же плачем, как за самого себя. И в той молитве я ощутил предвечного Бога, как Отца нашего. И сие чувство было убедительным свидетельством о безначальной Истине, сообщенной нам Христом.
С трепетом вспоминаю я те часы, когда Господь давал мне жить сие духовное событие. А теперь — горе мне: я не вижу в себе той святой силы во мне.
Предмет, о котором я беспомощно пытаюсь лепетать — Живая Истина; она не похожа ни на научные, ни на философские истины. Открывающаяся нам Истина идет безмерно далее рассудочных спекуляций. Она не есть некая отвлеченная формула нашего логического мышления; ни некое математическое уравнение, но Персона. Прежде всего это Сущий “от начала”, т.е. безначальный Бог — Святая Троица: Отец, Сын и Дух Святой. Но наш логический рассудок неспособен следовать за реальным Бытием Бога со своими понятиями. Например: мы живем Отца, как абсолютную Истину. И Сын также есть абсолютная Истина. То же и Святой Дух — абсолютная Истина. Но Истина Единая, а не три абсолютных истины. Как Един Бог и Он же Троица Лиц. В своем финальном осуществлении и Человек должен стать Единым Человеком во множестве ипостасей.
Вот другой антиномический момент: Персону в Боге мы живем как носителя абсолютной полноты Бытия; и вместе — Персона не существует одна. Для формальной логики это есть показатель недостаточности одной Персоны, следовательно — отрицание абсолютности. Но именно такова Святая Троица, Бог любви совершенной. Совершенная любовь не живет замкнуто в Себе, но в другой, в других Персонах. Вся совокупность Бытия является неотъемлемым обладанием каждой из Трех Ипостасей. Но таковою Она — Ипостась — является в акте совершенной любви, которой свойственно такое же полное истощание, умаление Себя.
“Нет большей той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих. Вы друзья Мои, если исполняете то, что Я заповедую вам”... “Иисус... возлюбив Своих сущих в мире, до конца возлюбил их”... “Больший из вас да будет вам слуга: ибо кто возвышает себя, тот унижен будет; а кто унижает себя, тот возвысится” (Ин. 15: 13-15; Мф. 23: 11). Из приведенных слов Христа видим, что тот же род самоистощающейся любви, что открылся нам во Святой Троице, заповедан человечеству: чрез предельно доступное нам истощание в акте своего покаяния — становимся мы способными воспринимать полноту и Божественной любви, и любви к ближнему (ср. Мф. 22: 37-40). “На сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки”, и в духе их содержится святая вечность.
В двух словах: Вечность и Истина — тема настоящих страниц. И вот, когда прикасается к нам сила любви Божией, тогда вне всяких сомнений мы живем, пребываем в Истине и в Вечности.
Наше догматическое сознание суммарно можно представить так: “Аз Есмь Сый”, Аз есмь Бытие, “Аз Есмь Истина”. Персональное Начало в Божественном Бытии есть онтологическое ядро его. Это Тот, Кто воистину живет. Первый и Последний, Альфа и Омега, безначальное Начало и бесконечный Конец всего. Так мы понимаем Синайское Откровение, восполненное затем воплощением Логоса Отца и сошествием Святого Духа в день Пятидесятницы на Церковь.
Сей Бог — в Его извечном Существе есть искомая нами абсолютная Истина. Познание сей Истины возможно не иначе, как чрез пришествие внутрь нас Ее силы, как чрез бытийное соединение с Нею. Персональная Истина опознается тем же персональным принципом, который заложен в нас актом творения “по образу и по подобию” Богу. Поскольку сие в нас свободное начало не подлежит никакому насилию извне, постольку наше соединение с Истиной зависит не только от Бога дающего (ср. Мф. 11, 27), но и от человека — приемлющего (ср. Ин. 1: 9-12; Деян. 13, 46).
Сам собою тварный дух (человек) не может достигнуть сей Истины, однако, как образ Божий он способен на догадку (постулат) об Истине, но не дальше сего. Бытийное познание Истины дается нам как дар любви Творца к разумной твари. В наших личных отношениях с нашим Личным Богом — ничто не совершается по воле только одной стороны, но всегда наличествует согласие, содействие, синергия, соединение двух воль: Божией и человеческой — в этом наша жизнь.
“Всякий человек ложь” (Пс. 115, 2) в самом себе, как взятый из “ничто”. Только чрез вселение в нас Бога-Истины и мы становимся истинными. Живая Истина преображает нас Своим пришествием внутрь нас. Абсолютная, она и всеобъемлющая, все содержащая. “Познавшие” сию Истину (ср. Ин. 8, 32), по слову Самой Истины, освобождаются от власти над ними греха, в котором смерть. Вечная, Она и нас творит бессмертными. Бог-Истина и нас делает истинно богами. “Богами” не для других разумных тварей, но по сообщенному нам образу бытия и по содержанию жизни сей.
Божественно универсальная — никем из тварей в пределах Земли не вмещается в Ее полноте. Мы знаем Истину, подобно Апостолу Павлу, лишь “отчасти” (1 Кор. 13, 12). Но это не значит, что Истина в Себе совсем иная, чем мы Ее разумеем. Одно дело знать Истину, другое — не вмещать Ее абсолютной полноты; быть недостаточным для выявления Ее во всем совершенстве в акте земной жизнедеятельности. Вместе с Апостолом Филиппом мы говорим без колебаний: мы обрели Истину; мы знаем Ее: это Христос (ср. Ин. 1, 45).
Многоипостасное человечество является образом Святой Троицы: единая натура при множестве лиц. Но каждый из нас в отдельности носит в себе прежде всего образ Сына Единородного, и спасение наше чрез усыновление нас Отцу (ср. Гал. 4, 5).
Итак, если мы исповедуем Христа равноабсолютным Отцу, Бога и Истину, то, естественно, чтобы постигнуть Истину, мы должны следовать за Ним. И здесь наступает трагический момент. Вот, Он говорит: “Если кто приходит ко Мне, и не возненавидит отца своего и матери, и жены и детей, и братьев и сестер, а притом и самой жизни своей, тот не может быть Моим учеником”. Также “кто не несет креста своего и идет за Мною... кто не отрешится от всего, что имеет, не может быть Моим учеником” (Лк. 14: 26-27, 33).
В моем случае произошло следующее: узрев духом Христа, Который возлюбил нас до конца (ср. Ин. 13, 1), молящимся в Гефсимании и затем на Голгофе, “не противящимся злому” (Мф. 5, 39), я возненавидел себя, как я есмь, и в молитве, порожденной сей святой ненавистью, я воспринял Его, как абсолютную Истину, как воистину Вседержителя и Бога. В этой молитве мне было дано превзойти “видимое временно” и вступить в “невидимое вечное” (ср. 2 Кор. 4, 18).
