Сборник статей - Ответственность религии и науки в современном мире
Этот перечень отнюдь не исчерпывает всех характерных черт личности, но предоставляет нам несколько самых основных. Все эти черты относятся к и предполагают существование нормального и работающего человеческого мозга, который и отвечает за все эти качества. Почти очевидно, что каждый читающий этот доклад отвечает всем этим требованиям и, разумеется, может причислить себя к категории «личностей». Если же вас попросить назвать всех «личностей», которых вы знаете, то вы, безусловно, приведете имена членов семьи и друзей, одноклассников и коллег, всех людей, с которыми вы знакомы, и даже тех, кого практически и не знаете, вроде продавщицы магазина, где вы покупаете газеты каждый день, или мужчину с кожаным портфелем, который каждый день в 6.15 утра проходит мимо ваших окон. Всех этих людей мы считаем личностями, даже если мы никогда не разговаривали с ними и не имеем ни малейшего понятия, о чем они мечтают и отвечают ли они за свои действия или нет. Того факта, что они выглядят и действуют, как мы, достаточно для того, чтобы нас в этом убедить. Мы автоматически предполагаем, что в теле данного индивидуума имеется нормальный человеческий мозг, способный нормально функционировать. Личность или нравственный статус этих людей вне сомнения. «Зрелую человеческую особь мы воспринимаем как личность. Но мы делаем это потому, что имеем на то нравственные причины. Например, я могу утверждать, что это зрелый человек, такой же, как я. Следовательно, мне следует оказывать ему или ей уважение так же, как я ожидаю такого же уважения с его или ее стороны».[228]
Похоже, в отношении взрослых и здоровых человеческих особей все ясно и понятно. Эти люди могут демонстрировать такие свои способности, как самосознание, автономия, искусство общения или разума. Им не угрожает лишение права их личности, даже если иногда они не отвечают за свои действия или даже когда они решают, что больше не хотят жить. Способность решать для себя и сообщать о своих решениях другим людям является достаточным свидетельством их личностности. Но что происходит с людьми (или, по крайней мере, с человеческими особями), которым не повезло и которые не в состоянии соответствовать некоторым из вышеупомянутых критериев? Сколько этих характерных черт должен он или она утратить, чтобы стать бесполезным? Что нам остается думать и как нам следует обращаться с людьми с поврежденным мозгом, а также с теми, у кого мозг вообще не функционирует? И как быть с теми людьми, которые пребывают на периферии или за пределами человеческого общества? Рассмотрим три случая. Первый – это люди с выраженным слабоумием, вторые – новорожденные дети и третий – нерожденные дети, или человеческие зародыши. Попытаемся определить, могут ли особи, принадлежащие к трем упомянутым категориям, считаться личностями или нет, и почему.
Безумие – это состояние, относящееся к потере познавательной функции мозга, вызванной болезнью или травмой. Изменения происходят постепенно и с разной скоростью – у кого-то быстрее, у кого-то медленнее. Причины слабоумия или характер изменений, происходящих в мозге, определяют, обратимо слабоумие у данного человека или необратимо. К познавательным функциям, повреждаемым слабоумием, относятся, среди прочих, способность к принятию решений и выносу суждений, память, ориентация в пространстве, мышление и рассуждение, а также языковое общение. Величайший фактор риска для развития слабоумия – это престарелый возраст. Разумеется, к слабоумию могут привести и другие причины, например наследственная болезнь Альцгеймера и болезнь Хантингтона и даже недолеченные инфекции или болезни, связанные с нарушением обмена веществ. Подсчитано, что от 5 до 8 % людей после 65 лет имеют какую-либо форму слабоумия, и каждые пять лет после 65 их количество удваивается[229].
Слабоумие воздействует на мозг, то есть на орган, который неверующие моралисты считают источником личности[230]. Человек, страдающий слабоумием, постепенно теряет все эти способности, которые делают его/ее личностью, и в конце концов опускается на уровень просто человеческой особи. Поскольку это состояние прогрессирующее, человек переходит от бытия к небытию не сразу. Все это время человек проходит разные степени личности и полу-личности до тех пор, пока он (или она) не достигнет состояния безличностности – когда личности уже нет. Мы можем также описать этот процесс как медленное, чрезвычайно болезненное и мучительное приближение к «смерти», а обратимое слабоумие – как «состояние, близкое к смерти»[231]. Очень трудно определить ту точку, когда личность перестает существовать и человек превращается просто в человеческую особь, но это общая неразрешенная проблема, с которой сталкивается философия, когда она имеет дело с прогрессирующими состояниями.
Итак, согласно секулярной этике, кратко изложенной выше, страдающие слабоумием люди не только теряют свое место в клубе личностей, но также неизбежно утрачивают и свои права. Наряду с повреждением их мозга уменьшается также и их нравственный статус. Это означает, что защита их фундаментального морального права – права на жизнь – также более не оправданна. Потеряв свои мыслительные способности, эти люди не имеют более права претендовать на жизнь и уважение. Они уже более не представляют «ценности». Они все еще могут пользоваться правом на благосостояние и защиту, но это никак не вытекает из их прямой, неотъемлемой, ценности. Их существование может считаться стоящим того только в том случае, если есть человек, который все еще заботится о нем. Убив их, им не будет причинено никакого вреда – вред будет причинен тем, что желает сохранить им жизнь. Очевидно, что их претензии на благополучие и безопасность могут быть не сильнее, чем у другого неразумного существа, например животного. Следовательно, в условиях выбора, кого спасти – человека или собаку, – когда невозможно спасти обоих, слабоумный человек может занять место собаки[232].
Здесь мы можем увидеть параллель с социальным аспектом жизни этих людей. Слабоумные люди действительно теряют свои законные права, такие как право голосовать и быть избранными. Общество признает, что люди с сомнительными или ограниченными умственными способностями не в состоянии участвовать в общественной жизни и оказывать на нее влияние. В некоторых странах, где голосование до сих пор обязательно, люди, достигшие определенного возраста, имеют возможность воздержаться от своего права выбирать и быть избранными, независимо от того, имеют ли они медицинские показания, влияющие на их суждение, или нет. В Древней Греции и Древнем Риме это означало утрату личности. Только личности имели право участвовать в общественной жизни, и только свободные мужчины считались личностями. Рабы, например, не имели права избирать и быть избранными и, следовательно, не имели также и права на жизнь. В современном западном обществе люди, страдающие слабоумием, исключены из общественной жизни, однако все еще имеют законное право на жизнь. Если кто-то покусится на жизнь слабоумного человека, то будет обвинен в убийстве. Согласно секулярной этической теории, в таком случае обвинение в убийстве не оправданно. Деяние все еще может быть признано убийством, но не убийством человека, а скорее убийством неразумного существа. Это звучит парадоксально, для меня, по крайней мере, что этические нормы не требуют от нас защищать жизнь такого человека, однако этого требуют законодательные акты.
В обществе, полностью основанном на описанной выше безбожной нравственной теории, будущее таких людей будет небезопасным. Эти люди могут считаться «почетными» членами общества личностей, поскольку они когда-то к нему принадлежали, а посему могут быть наделены косвенными моральными правами, особенно в том случае, если все же есть личности, которые заботятся о них и считают их существование сколько-нибудь полезным и небезнадежным[233]. Однако когда их права входят в противоречие с правами личности, они не могут продолжать пользоваться ими. Это не обязательно означает, что по больницам будут ходить палачи и без всяких на то оснований умерщвлять всех недееспособных умственно людей. Но что если 75-летний старик, страдающий тяжелой и необратимой формой слабоумия, может стать прекрасным донором органов для 25-летних обладающих личностью людей в случае срочной необходимости пересадки почки, печени или легкого? У старика нет ни единого шанса на выздоровление. Он уже потерял бо́льшую часть своих умственных способностей. Он не может говорить и не узнает никого из членов своей семьи. Его состояние постоянно ухудшается до тех пор, пока он не достигает состояния растения и, в конце концов, он умирает. Этот человек ничего не может предложить ни своей семье, ни друзьям, ни другим людям. Вместо этого он только истощает свою семью и психологически, и финансово, а также использует ресурсы системы здравоохранения без всякого видимого на то основания.
