Антон Чехов - Полное собрание сочинений и письма. Письма в 12 томах
{09149}
Книжку получил. Большое спасибо. Суворину напишу из-за границы, из Вены. Желаю Вам всего хорошего. До свиданья до весны или до Вашего приезда в Ниццу. Искренно преданный А. Чехов. 3205. А. Ф. МАРКСУ 10 декабря 1900 г. Москва. 10 дек. 1900. Многоуважаемый Адольф Федорович! Десять тысяч рублей в счет условленной платы я сегодня получил, за что приношу Вам сердечную благодарность. Расписку при сем посылаю. Оставшиеся 15 тысяч покорнейше прошу Вас высылать на имя сестры моей М. П. Чеховой по адресу: Москва, Мл. Дмитровка, д. Шешкова, Марии Павловне Чеховой. Рассказ "Весной" написан мною очень давно и помещен в третьем томе моих сочинений Вашего издания. Для "Нивы" я пришлю рассказ непременно. Завтра я уезжаю. Из Ниццы я пришлю Вам адрес, а пока, в случае надобности, благоволите адресоваться в Москву или Nice, poste rest(ante>. Искренно Вас уважающий А. Чехов. Одновременно посылаю Вам мою пьесу "Свадьба", написанную уже давно и ныне мною исправленную. На конверте: Заказное. Петербург. Его Высокоблагородию Адольфу Федоровичу Марксу. Мл. Морская, 22.
{09150}
3206. О. Л. КНИППЕР 11 (24) декабря 1900 г. Брест. 11 декабря, 4 час. пополудни. Подъезжаю к Бресту. Все обстоит благополучно. Солнца еще нет. Желаю здравия и всего, всего, всего самого лучшего! А. Чехов. Кланяюсь всем. На обороте: Москва. О. Л. Книппер. Мерзляковский пер., д. Мещериновой. 3207. О. Л. КНИППЕР 12 (25) декабря 1900 г. Вена. Милая моя, какого я дурака сломал! Приехал сюда, а здесь все магазины заперты, оказывается - немецкое Рождество! И я не солоно хлебавши сижу теперь в номере и решительно не знаю, что делать, что называется, дурак дураком. Дорожных ремней купить негде. Одни только рестораны отперты, да и те битком набиты франтами, около которых я показался бы просто замарашкой. Ну, да что делать! Завтра я уезжаю в Nice, a пока с вожделением поглядываю на две постели, которые стоят у меня в номере: буду спать, буду думать! Только обидно, что я здесь один, без тебя, баловница, дуся моя, ужасно обидно. Ну, как живешь там в Москве? Как себя чувствуешь? Идут ли репетиции? Далеко ли ушли? Милая, всё, всё пиши мне, подробнейшим образом, каждый день! Иначе у меня будет настроение чёрт знает какое. От Бреста до Вены нет снегу. Земля сегодня кислая, как в марте. Непохоже на зиму. Спутники у меня были скучные. Пойду, дуся, вниз обедать или ужинать - не знаю, как назвать, потом завалюсь спать. Крепко тебя целую, жму твои ручки, девочка моя чудесная. Не забывай меня, не забывай! В Ницце, как приеду, в тот же день пойду на почту - быть может, твое письмо уже пришло. Пиши, деточка. Твой Antoine. 12 дек.
{09151}
3208. В. M. ЛАВРОВУ 12(25) декабря 1900 г. Вена. Милый Вукол, солнце впервые показалось у ст(анции) Oderberg - это за австрийской границей. Показалось и скрылось за тучами. Следующее письмо напишу тебе из Монте-Карло. Будь здоров, друг милый, и паки будь здоров. Погода серая, но теплая. Все в шляпах, шапки ни одной. Виктору Александровичу и Софье Федоровне привет и поклон нижайший. Твой А. Чехов. 12 дек. На обороте: Вуколу Михайловичу Лаврову. Москва, Шереметевский пер., в "Русской мысли". Moskau. Russland. 3209. О. Л. КНИППЕР 14 (27) декабря 1900 г. Ницца. 14 дек. Актрисочка моя чудесная, ангел мой, жидовочка, здравствуй! Только что приехал в Ниццу, пообедал и вот первым делом пишу тебе. Вот мой адрес: Rue Gounod, Pension Russe, Nice, a для телеграмм - Pension Russe, Nice. Голова кружится от дорожного утомления, сегодня ничего не стану писать, напишу завтра, а сегодня только позволь поцеловать тебя 10000 раз, деточка моя. Идет дождик, но тепло, удивительно тепло. Цветут розы и цветы всякие, даже глазам не верится. Молодые люди в летних пальто, ни одной шапки. У меня перед окном арокария, такая же, как у тебя, только с большую сосну величиной, растет в земле. В Вене было скучновато; магазины были заперты, да и ты велела остановиться в Hфtel Bristol'e. Этот отель, оказывается, лучший в Вене; дерут чёртову пропасть, не позволяют в ресторане читать газеты, и все разодеты такими щеголями, что мне было стыдно среди них, я чувствовал себя неуклюжим Крюгером. Ехал я из Вены на express'e в I классе. Лупили чертовски, как птицы. У меня было отдельное купе.
{09152}
Ну, будь здорова, дуся моя. Да хранит тебя бог и ангелы небесные. Не изменяй мне даже в мыслях. Напиши, как идут репетиции. Вообще пиши как можно больше. Умоляю. Твой Antoine. Целую тебя - пойми это. Кланяюсь в ножки. 3210. О. Л. КНИППЕР 15(28) декабря 1900 г. Ницца. 15 дек., на другой день. Милая моя, как это ни странно, но у меня такое чувство, точно я на луну попал. Тепло, солнце светит вовсю, в пальто жарко, все ходят по-летнему. Окна в моей комнате настежь; и душа, кажется, тоже настежь. Переписываю свою пьесу и удивляюсь, как я мог написать сию штуку, для чего написать. Ах, дуся моя хорошая, отчего тебя нет здесь? Ты бы поглядела, отдохнула, послушала бы бродячих певцов и музыкантов, которые то и дело заходят во двор, а главное - погрелась бы на солнышке. Сейчас я пойду к морю, буду сидеть там и читать газеты, а потом, вернувшись домой, стану переписывать - и завтра уже вышлю Немировичу III акт, а послезавтра IV - или оба вместе. В III акте я кое-что изменил, кое-что прибавил, но очень немного. Дуся моя, пришли мне сюда свою фотографию. Будь милочкой, пришли. У нас много мух. Встречаю русских. Они здесь какие-то приплюснутые, точно угнетены чем-то или стыдятся своей праздности. А праздность вопиющая. Обнимаю тебя крепко, целую тысячи раз. Жду с нетерпением письма, длинного письма. Кланяюсь в ножки. Твой Antoine. Был сегодня на почте и ничего не нашел. Будь здорова, деточка моя. Я тебя очень люблю.
{09153}
3211. M. П. ЧЕХОВОЙ 15(28) декабря 1900 г. Ницца. Милая Маша, вот тебе мой адрес: Monsieur A. Tchekhoff, rue Gounod, Pension Russe, Nice или просто - Pension Russe. Я жив и здоров. В Ницце тепло, окна в комнатах настежь; нужно покупать летнее пальто. Кланяйся мамаше и скажи, что я купил ей портмоне, очень хороший. Кланяйся также бабушке и Арсению. Буду писать - и ты пиши. Нового ничего, всё благополучно. Твой Antoine. 15 дек. Конечно, и Nice. На обороте: М-lle Марии Павловне Чеховой. Ялта. Russie. 3212. О. Л. КНИППЕР 17 (30) декабря 1900 г. Ницца. Воскресенье. Числа не помню. Вот уже третья ночь, как я в Ницце, а от тебя ни единой строчки. Что сей сон значит? Как прикажете сие понять? Милая моя Оля, не ленись, ангел мой, пиши твоему старику почаще. Здесь, в Ницце, великолепно, погода изумительная. После Ялты здешняя природа и погода кажутся просто райскими. Купил себе летнее пальто и щеголяю. Вчера послал в Москву III акт пьесы, а завтра пошлю IV. В III я изменил лишь кое-что, а в IV произвел перемены крутые. Тебе прибавил много слов. (Ты должна сказать: благодарю...) А ты за это пиши мне, как идут репетиции, что и как, всё пиши. Оттого, что ты не пишешь мне, и я не хочу писать. Баста! Это - последнее письмо. Был у меня сегодня художник Якоби. Третьего дня виделся с Максимом Ковалевским - московскою знаменитостью, получил от него приглашение и скоро поеду к нему обедать, на его даче в Beaulieu. Скоро поеду в Монте-Карло играть в рулетку. Пиши мне, дуся, не ленись. У тебя куча моих писем, у меня же - ни единого. Чем я тебя так прогневал?
{09154}
Маша уехала! Сообщи Вишневскому мой адрес, буде он пожелает: 9 rue Gounod, Nice (или Pension Russe, Nice). Здесь очень кормят. После обеда приходится дремать и ничего не делать, а это нехорошо. Надо будет изменить жизнь, есть поменьше. Публика у нас в Pension'e русская и притом ужасно скучная, ужасно. И всё больше дамы. Крепко тебя целую и обнимаю мою милую бабусю. Не забывай меня. Вспоминай хоть раз в неделю. Еще раз обнимаю, и еще. Твой Antoine. Когда увидишь Льва Антоновича, то передай ему, что в Африку я не поеду теперь, а буду работать. Скажи ему, что Египет и Алжир я оставил до будущего года. 3213. M. M. КОВАЛЕВСКОМУ 17 (30) декабря 1900 г. Ницца. Многоуважаемый Максим Максимович! Я виделся сегодня с Л. Л. Гиршманом, и мы вместе, в присутствии Н. И. Юрасова, решили быть у Вас в среду к 6 1/2 час(ам) вечера. Николай Иванович сказал, что он тоже будет и что, по его мнению, приглашать к обеду В. И. Якоби - не следует. Вот и всё. Желаю Вам всего хорошего. Преданный А. Чехов. Воскресенье. На обороте: Monsieur M. Kovalevsky. Villa Batava. Beaulieu. 3214. M. П. ЧЕХОВОЙ 17 (30) декабря 1900 г. Ницца. Милая Маша, я забыл, кажется, сказать тебе, что С. Я. Елпатьевский после 1-го января должен передать тебе 1000 р. Ты ничего не говори ему, он сам даст. А если не даст, то так тому и быть.
{09155}
В Ялте холодно, ходят почти в шубах? А здесь тепло, солнечно, цветут маргаритки, розы. Будь здорова и счастлива. Кланяйся мамаше и бабушке, а также Варваре Константиновне и двум девицам, яже с нею; поклон нижайший Надежде Ивановне. Скажи Л. В. Средину, что здесь один сплошной восторг, что тому, кто долго прожил в Ялте, здесь покажется как в раю. Всего тебе хорошего. Напиши, как и что дом. В Африку, вероятно, не поеду, ибо и здесь хорошо. И работается. Твой А. Чехов. 17 дек. Маленький совет. Когда в Ялте будут тебя спрашивать насчет смерти студента Синани, то говори просто - умер, и умалчивай о том, как умер, т. е. ничего не говори о самоубийстве. Это для его родителей. Напиши, что Арсений думает насчет навоза и вообще что делается в саду. Побольше напиши. Скажи бабушке, что я привезу ей из-за границы подарок. 3215. Вл. И. НЕМИРОВИЧУ-ДАНЧЕНКО 18(31) декабря 1900 г. Ницца. 18 дек. 1900. Прости, милый Владимир Иванович, на один день опоздал. Но это ничего. В III акте последние слова, которые произносит Соленый, суть: (глядя на Тузенбаха) "Цып, цып, цып..." Это прибавь, пожалуйста. Что новенького? Я не получил из России еще ни одного письма. Будь здоров и счастлив. Всего тебе хорошего, самого лучшего. Твой А. Чехов. Кланяюсь всем! На конверте: Москва. Владимиру Ивановичу Немировичу-Данченко. Каретный ряд, Художественный театр. Monsieur W. J. N.-Dantchinko. Moscou. Russie.
