Игорь Ушаков - Ветхий Завет с улыбкой
И продолжал идти своею дорогой царь Давид с людьми своими, а Семей шел по окраине горы и продолжал злословить и пулять в царя и его свиту бульники. Не узнать было прежнего Давида — сбледнул с лица и скуксился. Куда ты, удаль прежняя, девалась? Куда умчались дни лихих забав?
Хусий в роли Штирлица
Тем временем Хусий Архитянин, друг Давидов, пришел к Авессалому и низко поклонился:
— Да живет царь, да живет царь!
— И тебе не хворать… Таково-то усердие твое к твоему другу Давиду! — сказал Авессалом Хусию. — Отчего ж ты не пошел с другом твоим?
— Решил я пойти вслед того, кого избрал Господь над Израилем. И притом кому я буду служить? Разве не сыну своего господина? Как служил я отцу твоему, так буду служить и тебе.
Спросил Авессалом Ахитофелу:
— Дай мне совет, что нам делать?
— Что делать? Кто виноват? Кем быть? Да-а-а… Извечные это вопросы, Авессалом. А сделай вот что: войди к наложницам и женам отца твоего, которых он оставил охранять дом свой, и убедятся все Израильтяне, что ты сделался ненавистным для отца твоего, и укрепятся руки всех, которые с тобою.
Поставили для Авессалома палатку на кровле, и вошел Авессалом к наложницам отца своего пред глазами всего Израиля.
Заметим, что советы Ахитофела, которые он давал, в то время считались, как если бы кто спрашивал наставления у Бога. (Ай да Ахитофел! Ай да сукин сын!) Таков был всякий совет Ахитофела как для Давида, так и для Авессалома.
И сказал Ахитофел Авессалому:
— Выберу я двенадцать тысяч человек и встану и пойду в погоню за Давидом в эту ночь. Нападу на него, когда он будет утомлен и с опущенными руками, и приведу его в страх, а когда все люди, которые с ним, разбегутся, то я убью одного царя, а всех людей обращу к тебе. А уж там когда размажу я — ха-ха — душу помазанника, которого ты ищешь, то тогда весь народ будет в мире!
Понравилось это слово Авессалому и всем старейшинам Израилевым. (Видать, насолил всем Давид основательно!)
Однако Авессалом проявил осторожность и решил послушать второго своего советчика — Хусия Архитянина, а тот сказал:
— Нехорош на этот раз совет, который дал Ахитофел. Тебе ли не знать отца твоего? И люди его — храбры и сильно раздражены, как медведица в поле, у которой отняли детей. Вот, теперь он скрывается в какой-нибудь пещере, и если кто падет при первом нападении на них, и услышат и скажут: «Было поражение людей, последовавших за Авессаломом», то и самый храбрый, у которого сердце, как сердце львиное, упадет духом. Ибо всему Израилю известно, как храбр отец твой и мужественны те, которые с ним.
Посему я советую: пусть соберется к тебе весь Израиль, от Дана до Вирсавии, во множестве, как песок при море, и ты сам пойдешь посреди его. Тогда мы пойдем против него, в каком бы месте он ни находился, и нападем на него, как падает роса на землю. И не останется у него ни одного человека из всех, которые с ним.
И сказал Авессалом своим вассалам, что совет Хусия Архитянина получше совета Ахитофелова, поскольку он ему больше нравится.
И весь Израиль единодушно поддержал родное правительство и лично вождя Авессалома, все встали в едином порыве и скандировали:
— Да здравствуют Авессалом и Хусий! Долой Давидово самодержавие! Мир народам, земля крестьянам, овны левитам!
На самом же деле все было просто: ждал-пождал Господь, когда к нему Давид обратится и не дождался. Тогда он решил под занавес все же вмешаться: Господь помог разрушить лучший совет Ахитофела, чтобы навести бедствие на Авессалома.
Все же надо признать, положа руку на сердце: Господь почти никогда не ищет простых путей!
Разведданные пригодились Давиду
Хусий же — наверняка с ведома Божьего — разыскал священников Садоку и Авиафару, рассказал в деталях о военном совете Авессалома и попросил их быстро-быстро организовать передачу важного донесения Давиду, чтобы он не оставался в эту ночь на равнине в пустыне.
Посланы были Ионафан и Ахимаас и незамечены дошли уже до берега реки. Но тут-то и увидел их какой-то Павлик Морозов из сынов Израилевых и донес Авессалому. Однако гонцы — как чуяли — скоро ушли и пришли в Бахурим, в дом одного человека, у которого на дворе был колодезь, и спрятались в него. Жена того человека растянула над колодезем покрывало и насыпала на него крупы, так что никому и в голову не могло придти, что в колодце кто-то прячется.
Пришли воины Авессалома к женщине в дом, и спросили, где Давидовы шпионы. Та ответила, что они, мол, только что ушли в сторону реки. Поискавши Давидовых агентов и не найдя их, поисковая группа возвратилась в Иерусалим.
Когда опасность миновала, Ионафан и Ахимаас вышли из колодезя, перешли реку, нашли Давида и известили его обо всем.
Встал Давид и все люди, бывшие с ним, и пошли к Иордану, и уже к рассвету не осталось ни одного, который не перешел бы Иордана.
Ахитофел же, когда увидел, что не исполнен совет его, то оседлал осла, пошел в дом свой, в город свой, сделал там завещание дому своему, и удавился. Вот до чего доводит чрезмерная гордыня и непомерное честолюбие!
Пришел Давид в Маханаим, а Авессалом за ним гонится — уже и Иордан перешел.
Авессалом поставил над войском Амессая, вместо Иоава. Амессай был сын одного человека, по имени Иефера из Изрееля, который вошел к Авигее, матери Иоава. (Какие удивительные подробности! Библейский историк не только фиксировал царствами, которые иногда были размером с большое село, но и дотошно записывал, кто с кем переспал!)
Расположился Израиль с Авессаломом в земле Галаадской.
К Давиду пришли в Маханаим Сови, сын Нааса, из Раввы Аммонитской, а с ним Махир, сын Аммиила, из Лодавара, и Верзеллий Галаадитянин из Роглима. Они принесли Давиду десять приготовленных постелей, десять блюд и глиняных сосудов, и пшеницы, и ячменя, и муки, и пшена, и бобов, и чечевицы, и жареных зерен, и меду, и масла, и овец, и сыра коровьего. Все это они принесли людям, бывшим с Давидом в пищу, ибо говорили они: народ голоден и утомлен и терпел жажду в пустыне. Хорошая поддержка войску Давидову! Это почище ленд-лиза…
Осмотрел Давид людей, бывших с ним, и поставил над ними тысяченачальников и сотников. И сказал царь людям:
— Я сам пойду с вами!
— Не ходи! — Отвечали ему. — Ибо если мы и побежим, то не обратят внимания на это; если умрет половина из нас, также не обратят внимания. А тебе бежать от врага нельзя. Оставайся лучше в городе, в своем Генштабе и веди нас вперед оттуда.
Так что Давид был первым в истории полководцем, который полки не водил по-буденновски с шашкой наголо, а отсиживался бункере.
Царь не артачился долго:
— Что угодно в глазах ваших, то и сделаю!
Встал царь у ворот, и мимо него под марш Чернецкого стройными рядами профланировали его верные войска по сотням и по тысячам на боевые позиции. И приказал царь своим командармам Иоаву, Авессе и Еффею:
— Сберегите мне отрока Авессалома…
Убийство Авессалома
И все люди слышали, как приказывал царь всем начальникам об Авессаломе.
Вышли люди Давидовы в поле навстречу Израильтянам, и было сражение в лесу Ефремовом. И был поражен народ Израильский рабами Давида. Поражение великое в тот день: двадцать тысяч бойцов из Израильских войск полегло тогда…
Гражданская война захлестнула всю страну…
Бежал Авессалом на своем муле и встретился случайно с рабами Давидовыми. Понесло мула, а когда он вбежал со своим седоком под ветви большого дуба, то Авессалом запутался волосами своими в ветвях дуба и повис между небом и землею, а мул, бывший под ним, убежал.
Вот так! Подвели Авессалома его чудесные кудри! Идя на войну, надо не забывать про парикмахерскую: не зря же наших солдатиков всегда бреют наголо!
Преследователи не посмели приблизиться к висящему на дубовом суке Авессалому, но донесли до своего Главнокомандующего Иоава. Тот сказал человеку, донесшему ему об этом:
— Вот, ты видел подвешенного на волосах своих Авессалома, зачем же ты не поверг его там на землю? Я дал бы тебе за это десять сиклей серебра.
— Да хоть и тысячу сиклей серебра дал бы мне, и тогда я не поднял бы руки на царского сына, ибо царь приказывал сберечь отрока.
— Нечего мне медлить с тобою.
Взял Иоав в руки три стрелы и вонзил их в сердце Авессалома, который был еще жив на дубе том.
И затрубил Иоав трубою, и возвратились люди из погони за Израилем, ибо Иоав щадил народ. А Авессалома взяли и бросили в лесу в глубокую яму, а сверху наметали над ним огромную кучу камней.
Ахимаас сказал Иоаву:
— Побегу я, извещу царя, что Господь судом своим избавил его от рук врагов его.
— Не будешь ты сегодня добрым вестником. Известишь в другой день, а не сегодня, ибо умер сын царя.
