Феофилакт Болгарский - Толкование на книги Нового Завета
Так и Христос, однажды принеся Себя в жертву.
Хотя Он и Первосвященник, но Он же и приношение, и жертва.
Чтобы подъять грехи многих.
Как на Литургии мы возносим грехи и говорим: волею и неволею мы согрешили, прости, то есть мы прежде вспоминаем о грехах, а потом просим прощения, — так и Сам Он сказал Отцу: за них Я посвящаю Себя (Ин. 17:19). Или: вознес грехи, то есть снял их с людей и принес к Отцу, чтобы Он отпустил их. Почему же сказал многих, а не всех? Потому, что не все уверовали. Смерть Его соответствовала погибели всех, и, насколько от Него зависит, Он умер за всех. Вознес же грехи не всех, потому что они сами не желали этого. Посему они сделали для себя смерть Сына Божия бесполезной, что и достойно ужаса. Так объясняет святой Иоанн Златоуст. Я нашел у него на следующее место в Евангелии: и отдать душу Свою для искупления многих (Мф. 20:28) заметку, объясняющую это выражение: «многих — вместо: всех, ибо и все — многие».
Во второй раз явится не для очищения греха, а для ожидающих Его во спасение.
Он умер, говорит, подъяв грехи наши и принесши их Отцу, чтобы изгладить их, ради чего Он и умер. Ибо Тому, Кто не знал греха, Отец вменил грех, так как Он, Христос, усвоил Себе наше естество. Во второй раз явится, не нося на Себе уже более грехов и не имея нужды ради них во второй смерти, но как Судия для ожидающих Его во спасение, то есть верующим в Него и ожидающим пришествия Его: очевидно, и живущим достойно спасения. Конечно, Он придет не только для спасения, но и для наказания неверующих и грешников, но апостол сказал только радостное.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Закон, имея тень будущих благ.
То есть будучи образом грядущих благ Нового Завета, которые Христос дарует принявшим этот Завет.
А не самый образ вещей.
То есть не самую истину. Каких же вещей? Нашей жертвы, отпущения грехов. Ибо ветхозаветные вещи, будучи неясными, уподоблялись теневому очертанию: новозаветные же подобны изображению, то есть истине, так как они являются в блеске и совершенстве. Так объясняет св. Иоанн Златоуст. Не бесполезно же принять к сведению и то, что дает понять в этом месте Григорий Богослов. И в других словах, но особенно ясно в слове на Пасху, он говорит: законная Пасха — решительно утверждаю — была образом темнее образа. Таким образом, дает понять что тенью у апостола называется закон; образом же — совершаемое ныне в Церкви, как отражение других более совершенных благ, которые получат в удел достойные в будущем веке; они-то у апостола называются теперь вещами. Посему, как изображение чем-нибудь отличается от первообразной вещи, так и нынешние таинства отличаются от более совершенных вещей будущего века; и насколько очертание уступает образу, настолько и закон уступает Новому Завету.
Одними и теми же жертвами, каждый год постоянно приносимыми, никогда не может (δύναται) [13] сделать совершенными приходящих с ними.
Смысл этого места таков: если бы жертвы законные имели силу, то их не приносили бы всегда: однажды принесенные и оказавшие пользу, они прекратились бы. Но так как их приносили каждый год, постоянно, то ясно, что они не имели силы усовершить. И потому после первой жертвы приносили вторую, а затем еще третью. Подобно тому, как и между лекарствами действительны те, кои, будучи употреблены однажды, излечивают; те же, которые часто употребляются, тем самым показывают свое бессилие. Но спрашивается: что же? А мы разве не непрестанно приносим бескровные жертвы? Конечно, всегда; но мы совершаем воспоминание о смерти Христовой. И эта жертва — одна, а не много их, так как однажды была принесена. Мы постоянно приносим Одного и Того же Агнца, а лучше: совершаем воспоминание о том приношении, как бы ныне совершаемом. Следовательно, жертва — одна. Что же касается того, что жертва приносится во многих местах, то не много ли Христов? — нет, один — везде, и полный там, и здесь полный, одно Тело Его. И как приносимый во многих местах Он есть одно Тело, а не много тел; так и жертва одна. Ибо мы приносим ту жертву, которая тогда была принесена. Там же агнец, принесенный вчера, был другим, сравнительно с сегодняшним. И нынешний агнец приносился не для воспоминания о вчерашнем, но как сам по себе представляющий жертву? Итак, в каком смысле апостол говорит теми же жертвами? Жертвы были теми же, поскольку приносились одни и те же виды жертв, как например, сегодня агнец и завтра агнец, но они были различны по числу. Некоторые же говорили, что жертвы были теми же по способу приношения, то есть совершались чрез заклания, или всесожжение, по виду же различны, каковы овцы, быки, горлицы, голуби. Выражение δύναται — могут — хотя находится в списках с буквой ν, однако я нашел примечание, требующее его без буквы ν. Закон, говорит, имея тень будущих благ, никогда не может сделать (δύναται) совершенными приходящих. И действительно, сообразуясь с грамматической точностью, необходимо Писание сохранять так, чтобы в нем не вышло погрешности. А так как в Писании нет ни одного слова о правилах речи, то мы и будем понимать его это место так, как содержат списки, именно: никогда не могут (δύναται), очевидно, приносящие, приступающих сделать совершенными.
Иначе перестали бы приносить их, потому что приносящие жертву, быв очищены однажды, не имели бы уже никакого сознания грехов.
Читай в вопросительной форме. Если бы, говорит, прекратились грехи, то разве не прекратились бы и самые приношения, так как нуждающиеся в их помощи получили бы ее в достаточной степени и не имели бы никакого сознания грехов? То есть ничто уже более из осознанного ими не требовало бы врачевания, в силу того, что однажды очищенное является излеченным.
Но жертвами каждогодне напоминается о грехах.
Жертвы, говорит, ничего другого не производят, как только воспоминание грехов, то есть обличение. Они не доставляют прощения грехов, но тем, что их всегда приносят, показывают, что грехи народа остаются не отпущенными. Ибо если бы грехи были отпущены, то что за нужда была бы в жертвах? Сказав: напоминается, он дал тебе понять, что жертвы совершались не ради последующих грехов, но и ради предшествующих, как, очевидно, не отпущенных. Ибо ежегодно, как говорится, за народ приносилась кровь тельцов. Посему, так как грехи были одни и те же, то и жертва приносилась та же самая. Однако нигде последующие грехи не были одними и теми же с предшествующими. Не ясно ли, что прежние грехи оставались неразрешенными, и потому всегда приносилась одна и та же жертва, подобно тому как одно и то же лекарство, будучи всегда употребляемо, показывает, что одна и та же болезнь всегда мучит больного.
Ибо невозможно, чтобы кровь тельцов и козлов уничтожала грехи.
Еще более делает сильной свою речь указанием на ничтожество приносимых жертв и на силу болезни, подобно тому, как если бы кто, опытный во врачебном искусстве, видя, что больному проказой предлагают траву, называемую меркуриальной (λινόζωστιν), сказал: невозможно исцелить проказу меркуриальной травой (пролеской).
Посему Христос, входя в мир, говорит.
Христос, входя в мир во плоти, говорит устами Давида. Цель у апостола здесь такова: так как он показал, что жертвы бессильны и бесполезны, то, чтобы кто-нибудь не сказал ему: зачем же иудеи еще совершают их? ибо тогда еще стоял у них храм и все законное исполнялось — почему же они не прекратились? — то теперь, раскрывая это, и говорит, что хотя жертвы по воле Божией и прекратились, но иудеи, склонные к честолюбию и всегда противящиеся Духу Святому, еще придерживались их. Показывает и то, что они были отвергнуты Богом пред воплощением Господа. И заметь, апостол на это обращает здесь внимание. Ибо не сказал: вошедши, но входя в мир, чтобы показать, что и прежде, чем вошел, возненавидел их жертвы.
Жертвы и приношения Ты не восхотел (Пс. 39:6).
Очевидно, установленные законом. Приношение же здесь обозначает нечто отличное от жертвы, и я думаю, что этим именно обозначаются бескровные жертвы.
Но тело уготовал Мне (Пс. 39:6).
То есть Ты определил, чтобы Тело Мое сделалось всесовершеннейшей жертвой.
Всесожжения и жертвы за грех неугодны Тебе.
Ни всесожжении, ни приношений за грехи Ты не восхотел, не счел достойными принятия. Имена же жертв были различны, очевидно, в силу различных причин: одни — за грехи (Лев. 4:3), другие — за погрешности (Лев. 6:5), иные — о спасении (Числ.6:14), другие — о милости (Числ.6:5), иные — обетов (Лев. 27:7), и еще иные — об очищении (Лев. 14:32). Итак, все жертвы были отменены, так как Ты не восхотел жертвы и приношения.
