Феофан Затворник - Сборник "Святые Отцы о молитве и трезвении"
3) Редко очень можно найти безмолвствующих умом. Это есть принадлежность только тех, которые все средства употребляют к тому, чтоб привлечь к себе Божественную благодать и исполниться истекающим от ней духовным утешением. — Итак, если, подобно им, хотим проходить умное делание, сию философию Христову, в хранении ума и трезвения, начнем путь сей воздержанием от многих яств, положив принимать пищу и питие, сколько возможно, малою мерою. Трезвение справедливо называется путем, потому что оно ведет в царствие, — и то, которое внутрь нас, и в будущее, — и умным детелищем (мысленною мастерскою), потому что оно выделывает и убеляет (полирует) нравы ума и страстное переделывает в бесстрастное. Оно подобно также световому оконцу, чрез которое Бог приникши является уму.
4) Где смирение, память о Боге с трезвением и вниманием и частая против врагов устремляемая молитва, — там место Божие, или сердечное небо, в котором полчище бесовское боится стоять ради того, что в месте сем обитает Бог.
5) Нет ничего смутительнее многословия и зловреднее невоздержного языка; и ничто столько не сильно расстраивать и истреблять богатство душевное. Ибо, что каждый день созидаем в себе, то многословие снова разоряет и, что трудом собираем, то чрез языкоболие душа снова расточает. Что хуже сего (языка невоздержного)? Он неудержимое зло. Надобно положить ему предел, обуздать его и стеснить, и, скажу так, заставить его служить только нужде. — И кто может высказать весь душевный вред, происходящий от (невоздержного) языка?
6) Первая дверь, вводящая в мысленный Иерусалим, во внимание ума, есть разумное молчание уст, хотя ум еще и не безмолвствует; вторая — мерное (малою мерою определенное) воздержание в пище и питии; третья, очищающая ум и тело, — непрестанная память и размышление о смерти. — Узрев однажды красоту сей последней, и, духом, а не оком, уязвившись и усладившись ею, я возжелал стяжать ее себе в сожительницу на целую жизнь, возлюбив ее благообразие и благолепие. Как она смиренна, радостопечальна, задумчива, как страшится будущего праведного истязания и как боится продления (случайностей) жизни! Из чувственных очей своих она обычно источает целительную живую воду, а из очей мысленных — обильный источник премудрых помышлений, который теча и скача веселит разум. Эту-то, как я сказал, дщерь Адамову, т. е. память о смерти, жаждал я всегда иметь сожительницею себе, с нею спать, с нею беседовать и вместе с нею исследовать, что имеет быть со мною, по отложении тела сего; но часто не позволяло мне этого пагубное забвение, — сия омраченная дочь диавола.
7) Есть брань, в которой духи злобы в тайне, сражаются с душою посредством помыслов. Ибо как душа невидима, то зложелательные оные силы, сообразно с ее существом, и нападают на нее невидимою бранью. И можно видеть, как у тех, так и у нее, и оружия, и планы (расположения войск и ведения брани), и обманчивые ухищрения и устрашительные нападения (стремительный натиск, чтоб устрашить), и обоюдные рукопашные схватки и победы и проигрыши с той и другой стороны. Одного только недостает в этой мысленной, описываемой нами брани, сравнительно с бранью чувственною, определенного времени объявления войны. Для чувственной брани обыкновенно определяется время и свои в отношении к ней соблюдаются порядки; а эта (мысленная) без предъявления внезапно приражается окрест самых глубин сердца, и получив жребии (избирательные: иначе, взяв перевес чрез согласие сердца на внушаемое), убивает душу посредством греха. Чего ради и для чего воздвигается против нас это, ратование и борьба? Того ради, да не будет исполняема нами воля Божия, о коей молимся, говоря: «да будет в нас воля Твоя» (Лк.11,2), т. е. заповеди Божий. И если кто, установив ум свой, от блуждания в совершенной трезвенности в Господе, станет тщательно наблюдать за их (врагов невидимых) вторжениями (в сердце), и соплетениями (схватками с трезвящимся умом), происходящими в мечтаниях фантазий, тот узнает это из опыта. По сему и Господь, цель свою направляя против злобных демонов, и, как Бог провидя их замыслы, в противность их цели постановил свои заповеди, с угрозою нарушителям их.
8) Когда приобретем некоторый навык в воздержании и удалении от видимых зол, производимых пятью чувствами; то после сего возможем и сердце свое блюсти с Иисусом и просвещаться в нем от Него, и с теплым некоторым расположением вкушать умом благости Его. Ибо не для другого чего приняли мы закон очищать сердце, как для того, чтоб, когда облака злых помыслов изгнаны будут из атмосферы сердца и разогнаны непрерывным вниманием, мы могли, как в ясный день, чисто видеть Солнце правды — Иисуса, и сколько-нибудь просветиться в уме словами величествия Его; ибо обыкновенно они открываются не всем, а только тем, кои очищают смысл свой.
9) Мы должны каждодневно держать себя в таком настроении, в каком надлежит являться пред лицом Бога. Ибо Пророк Осия говорит: «милость и суд храни, и приближайся к Богу твоему выну» (Осии.12,6). Опять и Пророк Малахия от лица Божия говорит: «сын славит Отца и раб господина своего убоится: и аще Отец есм Аз, то где слава Моя? и аще Господ есть Аз, то где есть страх мой, глаголет Бог Вседержитель» (1,6). Тоже и Апостол пишет: «очистим себе от всякия скверны, плоти, и духа» (2Кор.7, 11). И премудрость внушает: «всяцем хранением блюди твое сердце: от сих бо исходище живота» (Прит. 4, 23). И Сам Господь Иисус Христос заповедует: «очисти внутренее сткляницы, да будет и внешнее чисто» (Мф.23,26).
10) Плодом неуместных пустых бесед бывает иногда ненависть к нам от тех, кои слушают; иногда же укор и осмеяние, когда зазрят они неразумие речей наших; иногда осквернение совести, а иногда осуждение от Бога и опечаление Духа Святого: что ужаснее всего другого.
11) Тому, кто очищая сердце свое и с корнем исторгая из него грех о Господе, труд прилагает ко стяжанию божественного ведения и успевает узреть умом незримое для многих, не должно возноситься из-за того над кем либо. Что между тварями чище бестелесного, и что многоведущее Ангела? Однако ж и он вознесшись низвержен с неба, как молния. Его высокоумие вменено ему Богом в нечистоту. — Известно, как действуют выкапывающие из земли золото, (т.-е. будь под всеми, как они под землею, чтоб достать золото ведения).
12) Апостол говорит: «подвизаяйся от всех воздержится» (1Кор. 9, 25). Ибо невозможно с насыщенным пищею чревом ополчаться против начал, против невидимых зложелательных сил, тем, кои связаны сею плотью, тяжелою и всегда похотствующею на духа. «Несть бо царствие Божие брашно и питие» (Рим.14,17). «Мудрование плотское вражда ест на Бога: закону бо Божию не покоряется, ниже бо может» (Рим.8,7). Не может, очевидно, ради того, что будучи земно, составлено из соков, крови и мокрот, к земному всегда имеет пристрастие и услаждается погибельными удовольствиями настоящего века. «Мудрование бо плотское смерть ест: сущии же во плоти Богу угодити не могут» (Рим. 8, 8).
13) Потребно нам великое смирение, если искреннее имеем попечение о хранении ума в Господе, во-первых в отношении к Богу, и (во-вторых) в отношении к людям. Всячески всегда должны мы сокрушать свое сердце, изыскивая и в дело вводя все, могущее смирять его. Сокрушает же и смиряет сердце, как известно, память о прежней нашей в мире жизни, если она припоминается нами, как следует. Также память о всех грехах от юности, когда кто пересматривает их умом по частям, обыкновенно и смиряет, и слезы рождает, и ко всесердечному благодарению Бога подвигает нас, как и всегдашняя действенная (до чувства доводимая) память о смерти, которая притом рождает и плачь радостный со сладостью, и трезвение ума. Преимущественно же смиряет мудрование наше и располагает потуплять очи в землю воспоминание о страстях Господа нашего Иисуса Христа, когда кто проходит их в памяти и все подробно воспоминает. Это подает также и слезы. Сверх того истинно смиряют душу великие Божий благодеяния, именно к нам, когда кто подробно перечисляет их и пересматривает; ибо мы имеем брань с гордыми (неблагодарными Богу) демонами.
14) Не чуждайся из самолюбия этих спасительных врачевств душевных, если ты таков, что имеешь в них нужду. Ибо иначе ты уже не ученик Христов, и не подражатель Павла, который говорит о себе: «несмь достоин нарещися апостол» (1Кор.15, 9); а в другом месте сознается, что был прежде хульником, гонителем и досадителем (1Тим.1,13). — Видишь ли, горделивец, вот и святой, а не забывал прежней своей жизни? Да и все святые, от начала создавая до ныне, облачались в это последнейшее святое одеяние Божие (т. е. в смирение). Сам Господь наш Иисус Христос, будучи Бог непостижимый, недоведомый и неизглаголанный, в продолжение всей Своей во плоти жизни, облечен был в смирение; так что св. смирение праведно должно именоваться и Божественною добродетелью, и Владычною заповедью и облачением. Также Ангелы, и все оные светлые Божественные Силы, проходят и хранят сию добродетель, ведая, каким падением пал возгордевшийся сатана, и как он, в пример того, как надлежит страшиться падения (в сей грех) Ангелам и людям, лежит лукавый в бездне, за гордость свою явленный безчестнейшим пред Богом паче всякой другой твари. Знаем мы и то, каким падением пал Адам из-за гордости. Имея пред очами такие примеры сей высокотворной добродетели, будем всегда смирять себя всячески, сколько сил есть, пользуясь указанными выше врачевствами. Смирим себя душою и телом, и в мудровании, и в желании, и речах, и в помышлениях, и во внешнем виде, и внешно и внутренно. О чем особенно надобно заботиться, это — чтоб сущий за нас Иисус Христос, Сын Божий и Бог, не стал против нас. «Ибо Господь гордым противится, смиренными же дает благодать» (Прит. 3, 34). «Не чист пред Господом всяк высокосердый» (Прит. 16, 5); «смиряяй же себе вознесется» (Лк.18,14). «Научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем», говорит Спаситель (Мф.11,29). — Внимати убо подобает.
