Николай Агафонов - Непридуманные истории (сборник)
– Как так не имеет предмета, – растерялся Андрей, – религия и является его предметом.
– Тогда это уже не научный атеизм, а религиоведение. Но оно изучает историю религиозных исканий человечества в его разных культурных проявлениях – и не более.
– Но научный атеизм говорит о Боге в отрицательном, конечно, значении.
– Бог может быть предметом изучения только богословия, но не атеизма, который держится на одном голом отрицании.
– Ну, хорошо, – сказал Андрей, – если атеизм не может доказать, что Бога нет, то может ли религия доказать, что Он есть?
– Тоже не может, – согласился отец Павел.
– Вот видишь, – торжествовал Андрей.
– Религия, Андрей, не доказывает бытие Бога, а показывает Его. Говорит о том, что Богу нужно верить. Если бы Бога можно было доказать, то это была бы уже не вера в Него, а знание. Но, в отличие от атеизма, у богословия есть веские аргументы в пользу бытия Бога.
– Это какие?
– Ну, например, если мы зададимся вопросом о первопричине нашего мира, то есть откуда взялся этот мир, то невольно приходим к умозаключению о Боге как Творце.
– Ерунда, – начал уже сердиться Андрей, – никто мира не творил, он сам себя сотворил.
– Интересно, кем бы я выглядел в твоих глазах, если бы на вопрос, кто испек эти оладьи, заявил, что никто их не пек, они сами испеклись. Тесто нечаянно упало в кислое молоко и, перемешавшись, стало прыгать на горячую сковородку. При этом учти, что оладьи – самое простейшее кулинарное блюдо, состоящее из трех-четырех компонентов. А ты говоришь, мир сам себя создал.
Отец Павел стал смеяться, Андрею тоже стало смешно от этого примера. Он, хохоча, взял оладушек с тарелки и серьезно его вопросил:
– Так ты сам себя испек? Ну так получай, – и, разорвав его пополам, обмакнул в мед и, отправив в рот, запил чаем. – Все, Павел, я окончательно запутался. Видно, нас недоучили в институте.
– Да те, кто вас там обучал, сами не могут разобраться толком в этих вопросах. Разум и логика к истинной вере привести не могут, а только могут дорогу к ней расчистить. Больше не будем сегодня о серьезных вещах. У нас, Андрей, после обеда намечено важное мероприятие, хочу матушку Любу на мотоцикле научить ездить.
– Да брось ты, Павел, зачем это мне? – засмущалась матушка.
– Как «зачем»? А вдруг у меня срочное дело, а тебе в это время в район надо съездить за чем-нибудь. Не спорь со мной, ездить на мотоцикле проще, чем на велосипеде.
Все опять встали из-за стола и пропели молитву. Андрей на этот раз стоял лицом к иконам, считая, что это не означает его участия в молитве, а лишь дань уважения к гостеприимным хозяевам дома. Мотоцикл был «Иж-Юпитер» с коляской. Отец Павел пояснил, что в его хозяйстве эта техника необходима. На машину у него нет средств, а на мотоцикле и сено из лесу корове можно привезти, и за продуктами в район съездить, и на рыбалку. Андрей разместился в коляске, отец Павел сел за руль, матушка Люба уселась сзади него. Пока выезжали из деревни, отец Павел, перекрикивая рев мотора, объяснял жене, как надо переключать скорости. За деревней они поменялись с матушкой местами. Та долго не могла тронуться с места, наконец поехала. Вначале ехали тихо, на первой скорости. Павел потребовал переключиться на вторую, а затем и на третью. На дороге попался камень, и матушка, не справившись с рулем, повернула в сторону, мотоцикл понесся под косогор к реке.
– Убирай газ и тормози, – закричал отец Павел.
Но матушка, испугавшись, вместо торможения прибавила газу – и уже через минуту все трое оказались в реке. Андрей даже толком не успел испугаться. Было неглубоко, чуть выше пояса. Отец Павел начал было сердито выговаривать матушке, но потом, увидев, что она сама чуть не плачет, стал нарочито смеяться:
– Ну, молодец Люба, искупала нас, ай да молодец!
Но матушка его веселья не разделяла. Выйдя из воды и отжав полу юбки, сказала:
– Ну что, убедился в моей неспособности управлять мотоциклом?
– Да что ты, Люба, Бог с тобой, с кем не бывает. Вон медведей в цирке и то обучают на мотоциклах.
– Вот пусть медведи и ездят, а меня не проси, больше за руль ни за что не сяду. – И пошла в деревню.
– Люба, – крикнул Павел, – пришли к нам Пантелеича с лошадью, мотоцикл вытягивать.
– Пришлю, – крикнула матушка Люба и помахала с косогора рукой. Отец Павел с Андреем, скинув верхнюю одежду и разостлав ее на солнце сушиться, стали плавать около мотоцикла наперегонки. Вечером за Андреем прибыл присланный из администрации «уазик», но он отослал его назад, сказав, что вернется своим ходом. Еще целую неделю он пробыл в гостях у отца Павла и матушки Любы. Вместе с батюшкой они на утренней зорьке ездили на речку рыбачить. Косили сено на лесных делянках. Подолгу беседовали обо всем на свете. К поезду на вокзал отец Павел сам отвез Андрея. Прощались как старые друзья.
Приехав в Москву, Андрей сразу зашел к главному редактору.
– Ну как, доволен командировкой, Андрюша? Да и сам вижу, вон какой румяный и загорелый.
– Спасибо, Василий Федорович, за интересную командировку, вот подготовил очерк о буднях сельского священника.
– Давай оставляй, сейчас мне некогда, потом просмотрю и в номер, а сейчас подключайся к работе, расслабляться некогда.
Андрей спустился в фотолабораторию, к дяде Яше. Разлив кофе по чашечкам и прикурив сигарету, Яков Иосифович, подмигнув Андрею, вопросил:
– Рассказывай, Андрюша, старику, как прошла твоя командировка в «иную реальность».
– Да я и сам, дядя Яша, иной явился, я теперь крещеный.
– Ох, чуяло мое сердце беду, ведь уговаривал тебя, откажись.
– Да что же плохого, дядя Яша, в том, что я крестился?
– Да я не про это, Андрюша, а про то, что ты там за статью сочинил, после того как крестился. Если ты написал все правдиво, то тебя наверняка не напечатают. Но это еще полбеды. Беда в том, что это конец твоей журналистской карьере. Все твое образование коту под хвост, вот о чем я хочу сказать. Лучше бы ты сослался больным и не поехал. Здоровые-то нынче не в цене.
2002 – март 2003. Самара
Путешествие в антимир
Научно-фантастический рассказ
В девяностые годы теперь уже прошлого двадцатого столетия на одной из конференций, посвященных борьбе с наркоманией, я познакомился с известным ученым, психиатром, доктором медицинских наук Антоновым Александром Ивановичем. Он подошел ко мне в перерыве и, представившись, задал, как мне показалось, странный вопрос:
– Достаточно ли хорошо Церковь знает признаки пришествия антихриста?
Я ответил, что в Священном Писании указаны некоторые признаки пришествия антихриста. Также учение об антихристе изложено в Священном Предании у Святых Отцов.
Он очень внимательно слушал меня. В конце нашей краткой беседы я не удержался от вопроса, почему его интересует тема антихриста. Он как-то загадочно улыбнулся и пообещал, что на следующей встрече обязательно ответит на мой вопрос. Мы расстались, обменявшись визитными карточками. Прошло два месяца, я уже стал забывать о нашей мимолетной встрече, как мне позвонил Александр Иванович и пригласил приехать в областную психиатрическую больницу.
Александр Иванович принял меня в своем просторном кабинете и, попросив секретаршу принести чай, стал вводить в курс дела.
– Я, отец Николай, уже тридцать лет тружусь в области психиатрии. Каких только случаев ни навидался. Но этот мне представляется самым загадочным с точки зрения науки. Вот уже более двух месяцев у нас на лечении находится необычный пациент – доктор физико-математических наук. В июле 1990 года его обнаружили в своей лаборатории лежащим без сознания. Сердце, хотя и слабо, билось, организм функционировал, но привести его в чувство врачам не удалось. Так в коме он пролежал два года в клинике КГБ. Когда он вышел из комы, то стал нести такую несусветицу: про антивселенную и про антихриста, что его, конечно, направили к нам. Поскольку он является носителем военно-стратегических секретов, то его содержат в особом закрытом режиме. Он давно уже просит привести к нему священника. Признаюсь вам честно, кроме небольшого нервного возбуждения, никаких других отклонений я в нем не вижу. Если не считать этих его бредовых фантазий, то в остальном он – нормальный человек. Я уже подумываю, не стоим ли мы перед великим медицинским открытием. Ведь это может свидетельствовать, что у человека, находящегося в коме, тоже есть сны с самыми фантастическими видениями. Меня смущает в этом предположении только то, что больной в своей жизни ни разу не читал Евангелия, это типичный советский ученый, которого с юности интересовали только физика и математика. Тогда откуда же, спрашивается, у него эти фантазии? Ведь сон есть некое отражение реальности виденного и познанного человеком. Впрочем, отец Николай, не буду вас загружать своими догадками, хочу, чтобы вы сами послушали и сделали свой вывод.
