Архимандрит Киприан (Керн) - Евхаристия
Каждение совершается, как по нашей, так и по греческой практике при чтении про себя 50-го псалма и «умилительных тропарей, елико изволит». Иерусалимский литургикон вносит свою подробность: если день воскресный, то читается «Воскресение Христово видевше…» и 50-й псалом, a если день будний, то «Приидите, поклонимся» трижды и опять-таки 50-й псалом. Каждение совершается так: трапезу окрест — алтарь весь — иконостас — священника — клироса — народ.
Молитва Херувимской песни одна и та же для обеих литургий:
«Никтоже достоин от связавшихся плотскими похотьми и сластьми (Tит. 3:3; [289] 2 Пет. 2:10 [290]) приходити, или приближитися, или служити Тебе, Царю славы (Пс. 23:7-9 [291]): еже бо служити Тебе, велико и страшно и самем Небесным Силам. Но обаче, неизреченнаго ради и безмернаго Твоего человеколюбия, непреложно и неизменно был еси Человек, и Архиерей нам был еси, и служебныя сея и безкровныя Жертвы священнодействие предал еси нам, яко Владыка всех: Ты бо един, Господи Боже наш, владычествуеши небесными и земными, Иже на престоле Херувимсте носимый, Иже Серафимов Господь и Царь Израилев (Ис. 44:6), [292] Иже Един Свят и во святых почиваяй (Ис. 57:15). [293] Тя убо молю единаго благаго и благопослушливаго: призри на мя (Пс. 24:16), [294] грешнаго и непотребнаго раба (Мф. 25:30) [295] Твоего, и очисти мою душу и сердце от совести лукавыя, и удовли мя силою Святаго Твоего Духа (Рим. 15:13; [296] 2 Кор. 3:6 [297]), облеченна благодатию священства, предстати Святей Твоей сей трапезе и священнодействовати Святое и Пречистое Твое Тело и Честную Кровь: к Тебе бо прихожду, приклонь мою выю, и молю Tи ся, да не отвратиши лица Твоего от мене (Пс. 142:7), [298] ниже отринеши мене от отрок Твоих (Прем. 9:4), [299] но сподоби принесенным Тебе быти, мною грешным и недостойным рабом Твоим, Даром сим: Ты бо еси Приносяй и Приносимый, и Приемляй и Раздаваемый, Христе Боже наш, и Тебе славу воссылаем со Безначальным Твоим Отцем, и Пресвятым, и Благим, и Животворящим Твоим Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь».
Составление этой молитвы приписывается святому Василию Великому. Как уже указано выше, во время чтения этой молитвы и совершения каждения певцы поют Херувимскую песнь. Составлена она и введена в употребление, согласно свидетельству Георгия Кедрина, в VI веке; точнее, во время царствования Юстина II (565-578). Она является подготовкой всего молитвенного собрания к моменту великого входа, т. е. перенесения Даров с жертвенника на престол. Как было ранее замечено, древний чин приношения вещества претерпел известные изменения. Сначала вся проскомидия совершалась после ухода оглашенных; потом произошло разделение чина: приготовление вещества перенеслось на время до начала Литургии, a перенесение Даров сосредоточилось в начале литургии верных, т. е. именно в моменте, нами разбираемом. Для этого перенесения Даров и связанных с этим действий нужно достаточно времени, которое и заполняется для верных пением этой песни, в то время как священник читает молитву и совершает каждение. Херувимская по своему содержанию служит продолжением мысли молитв малого входа об уподоблении себя ангельским Силам, предстоящим окрест престола во время совершения страшного тайнодействия.
Эта же песнь произносится и самими священнослужителями в алтаре вполголоса, причем священник говорит первую часть молитвы, a диакон ее заканчивает:
«Иже Херувимы тайно образующе (т. е. мы, которые таинственно изображаем Херувимов) и Животворящей Троице Трисвятую песнь припевающе, всякое ныне житейское отложим попечение.
Яко да Царя всех (т. е. всяческих) подымем, ангельскими невидимо дориносима чинми. Аллилуиа, аллилуиа, аллилуиа».
И певцы поют до входа только первую часть, и только когда иерей войдет в алтарь, певчие заканчивают: «Яко да Царя всех…».
Этот гимн является общим для обеих литургий в течение всего года. Единственными исключениями служат дни Великого Четверга и Великой Субботы, когда положено петь соответствующие дню песнопения, a именно:
в Великий Четверг — «Вечери Твоея Тайныя днесь, Сыне Божий, причастника мя приими. Не бо врагом Твоим тайну повем, ни лобзания Tи дам, яко Иуда, но яко разбойник исповедаю Тя: помяни мя, Господи, во Царствии Твоем. Аллилуиа, аллилуиа, аллилуиа».
в Великую Субботу — «Да молчит всякая плоть человеча, и да стоит со страхом и трепетом, и ничтоже земное в себе да помышляет: Царь бо царствующих и Господь господствующих приходит заклатися и датися в снедь верным. Предходят же Сему лицы ангельстии со всяким Началом и Властию, многоочитии Херувими и шестокрилатии Серафими, лица закрывающе и вопиюще песнь: Аллилуиа, аллилуиа, аллилуиа».
B Византии, впрочем, это последнее песнопение пелось не только в день Великой Субботы, но и в навечерие Рождества Христова, тем подчеркивая близость и сродство этих двух праздников. Весь параллелизм служб (канонов на повечериях и утренях) в предшествующие Рождеству и Богоявлению дни со службами Страстной седмицы указывает, что Церковь в своем литургическом сознании проводит сравнение и подчеркивает родство этих двух моментов в жизни Искупителя Христа. Это начало кенозиса и конец его. И именно в день Рождества особенно уместно сказать, что «Царь царствующих и Господь господствующих приходит заклатися и датися в снедь верным». «Хлеб Небесный» приходит в Вифлеем («Дом Хлеба») для Рождения в облике человеческом. Все земное во плоти служение Господа важно беспрерывно, все оно имеет значение для искупления.
По совершении всего указанного иерей прикладывается к антиминсу и престолу, a диакон только к престолу, и оба они идут, не обходя кругом престола, a налево — к жертвеннику для совершения великого входа.
Великий вход.
В наше время великий вход составляет одну из торжественнейших частей Литургии, и в сознании большого числа верующих ему придается значение, может быть, даже большее, чем самому важному моменту Евхаристии, моменту преложения Святых Даров. Во всяком случае многие миряне к великому входу относятся более благоговейно и выражают свое религиозное чувство большими знаками почитания, чем ко времени пения «Тебе поем…». Из исторического изложения проскомидии ясно, что современный нам великий вход есть только остаток когда-то торжественного и всенародного приношения вещества для Евхаристии. Теперь это торжественная процессия, в которой иногда чувствуется больше внешнего, чисто человеческого, чтобы не сказать суетного поклонения и почитания, чем того символического содержания, которое она имеет по самому смыслу Литургии.
Этот момент в нашем служебнике описан таким образом. После прочтения священнослужителями Херувимской песни, как это было выше указано, они отходят в предложение, т. е. к жертвеннику. Иерей кадит Дары, молясь про себя: «Боже, очисти мя грешнаго». Диакон обращается к нему со словами: «Возми, владыко». Священник берет воздух, которым покрыты оба святых сосуда, и полагает его на левое плечо диакона со словами «Возмите руки ваша во Святая и благословите Господа» (т. е. «поднимите руки ваши к святыне») (Пс. 133:2): [300]. Иерусалимский литургикон предписывает до этого целование покрытых на жертвеннике Святых Даров; эта практика наблюдается кое-где на Востоке.
Диакон стоит справа от жертвенника на одном колене, держа в правой руке принятое им от иерея кадило надетым за кольцо на мизинце правой руки так, чтобы оно спускалось у него позади плеча, после того, как иерей передаст ему дискос. Священник, поцеловав покров на дискосе, передает дискос диакону со словами (по русской практике) «диаконство твое да помянет Господь Бог во Царствии Своем всегда, ныне и присно и во веки веков». Диакон, принимая дискос, целует его (т. е. покров на нем), целует руку священника и со словами «священство твое да помянет Господь…» поднимает дискос на свою голову. Поднявшись с колена, он отходит, чтобы начать процессию великого входа, в которой он пойдет впереди священника. Священник же берет в свои руки святую Чашу и следует за диаконом через северные двери. Впереди их предходят свещеносцы. Уже на ходу диакон начинает возгласно поминовение, которое продолжает за ним и священник; выйдя из алтаря, они останавливаются на солее лицом к народу и стоят так, пока не закончат поминать всех; впрочем, диакон, закончив свое поминовение, обычно отходит в алтарь через царские двери и становится у правого переднего угла святого престола на колено, держа все так же святой дискос на голове и ожидая входа в алтарь иерея, который и снимет с головы дискос и поставит его на престол.
