Эммануил Сведенборг - О небе и его чудесностях и об аде, Как слышал и видел
Итак, свет, посредством которого они видят, не есть небесный свет, а мирской, который называется природным светом; при этом свете ложь может светиться как истина и даже, когда она подтверждается, может исполниться блеска, но этого не случится при небесном свете. Менее разумные и менее мудрые в этом разряде суть те, которые сильно утвердились в этих понятиях; те же, что менее утвердились, более разумны и более мудры.
Из этого видно, что такое неподлинное разумение и неподлинная мудрость. К этому разряду, однако, не причисляются те, что в детстве принимали за истину то, что слышали от своих наставников, и которые, взросши и начавши думать по собственному разуму, не прилепляются к этим понятиям, но желают знать истину, и вследствие этого желания ищут ее, и, когда находят, внутренне проникаются ею; так как эти люди любят истину ради истины, то они видят истину прежде, чем утверждают ее. Это будет пояснено примером. Духи рассуждали между собой о следующем вопросе: зачем животное, а не человек рождается во всяком, с его природой сообразном, знании? На это им было сказано, что животное живет в порядке своей жизни, а что человек этого не делает, вследствие чего он и должен быть приведен к порядку посредством познаний и наук; но что если б человек рождался в порядке своей жизни, состоящем в том, чтоб любить Господа выше всего, а ближнего как самого себя, то он рождался бы в разумении и в мудрости, а затем и с верой в каждую истину по мере своего знакомства с ней. Добрые духи тотчас увидели и постигли, что это так, единственно по свету самой истины, но духи, утвердившиеся в одной вере и вследствие того отбросившие любовь и благостыню, не могли этого понять, потому что свет утверждаемой ими лжи заменял свет истины.
353. Ложное разумение и ложная мудрость есть то, что не признает Божественного начала, ибо кто не признает этого начала, а вместо него принимает природу - те мыслят по чувственно-природным началам и суть люди чисто чувственные, хотя бы и почитались в мире за ученых. Их ученость не идет далее того, что в мире представляется глазам их; они держат это в памяти и рассматривают почти вещественно, меж тем как эти же науки служат истинно разумным людям для образования их разума. Под науками здесь разумеются разные опытные науки, как-то: физика, астрономия, химия, механика, геометрия, анатомия, психология, философия, история народов и литературы, критика и языки.
Пастыри церкви (antistites), отрицающие Божественное начало, равномерно не возвышаются мыслью выше чувственных начал, принадлежащих человеку внешнему. Они смотрят на Слово Божие и на относящееся к нему, как другие смотрят на науки, не обращая Слово в предмет мысли или какого-либо внутреннего воззрения (intuitio), исходящего от озаренного рассудка (a mente rationali illustrata). Это делается вследствие того, что внутренние начала их закрыты, а с ними и ближайшие внешние начала; закрыты же они потому, что люди эти отвернулись от небес и в ту же сторону обратили внутренние начала человеческого духа, которые, как было сказано выше, могли бы быть обращены к небесам. От этого они не могут видеть, что такое истина и благо, ибо для них истина и благо во мраке, меж тем как зло и ложь в свете. Не менее того люди чувственные могут рассуждать, и иные с большим искусством и проницательностью, чем другие, но только на основании обманчивых представлений чувств, подтверждаемых научными сведениями; и, вследствие того что они могут таким образом рассуждать, они считают себя мудрее других. Огонь, которым возгорается любовь их при рассуждениях, есть огонь любви к себе и к миру. Вот те, что обретаются в ложном разумении и в ложной мудрости и которые подразумеваются Господом у Матфея: Видя не видят, и слыша не слышат, и не разумеют (13. 13-15). И в другом месте: Утаил cue от мудрых и разумных и открыл то младенцам (11. 25).
354. Мне дано было говорить с многими из ученых после отшествия их от мира; некоторые из них были весьма знамениты и известны в ученом мире по сочинениям своим, другие были менее известны, но в них скрывалась, однако, некоторая мудрость. Те, которые в сердце отрицали Божественное начало, стали до того тупыми, что они едва могли понимать какую-либо гражданскую истину и еще менее духовную. Я постигал и даже видел, что их внутренние, духу принадлежащие начала были до того замкнуты, что казались черными (такие вещи в мире духовном видимы для зрения), и потому нисколько не могли сносить небесного света, ни, следовательно, хоть сколько-нибудь воспринимать небесное наитие. Чернота, которой, казалось, облекались их внутренние начала, была темнее и больше в тех, которые в отрицании Божественного начала утвердили себя научными доводами своей учености. Такие люди в той жизни принимают с удовольствием всякую ложь, которой они напитываются, как губка водой, и откидывают всякую истину, как откидывает упругая кость то, что падает на нее.
Мне было сказано также, что внутренние начала тех, которые утвердились против Божественного начала, признавая одну природу, действительно обращаются в что-то костяное; голова же их принимает вид чего-то твердого, как бы из черного дерева, и простирающегося до самого носу, что показывает, что они уже лишились всякого постижения. Такие духи погружаются в пучины, кажущиеся болотами, в которых они мучаются морокой (phantasiis), в которую обращается их ложь. Для них адский огонь есть страсть к славе и известности, вследствие чего они восстают один на другого и с адским жаром мучают тех, которые не поклоняются им как божествам; таким образом они поочередно мучают друг друга. Вот во что переходит всякая мирская ученость, когда она через признание Божественного начала не приспособила себя к принятию небесного света.
355. Что такова в мире духовном участь этих ученых, когда они после смерти приходят туда, можно заключить из того одного, что тогда все находящееся в природной памяти и непосредственно соединенное с телесными чувствами, как, например, все вышеупомянутое научное, покоится и только научным путем выработанное рассудочное начало служит там для мысли и речи. Человек, правда, уносит с собой всю свою природную память, но находящееся в ней не подлежит более его воззрению и не переходит в его мышление, как это было, покуда он жил на земле; он уже ничего не может почерпнуть оттуда и вынести в духовный свет, потому что оно не принадлежит этому свету. Но все рассудочное, или разумное, что человек снискал себе из наук, покуда он жил в теле, согласуется со светом духовного мира. Поэтому насколько дух человека стал в мире рассудочным через познания и науки, настолько он рассудочен и по отрешении своем от тела, ибо тогда человек становится духом, тем самым, который мыслил в нем, покуда он еще жил в его теле.
356. Для тех же, напротив, которые познаниями и науками снискали себе разумение и мудрость, которые все знание свое прилагали к службам жизни и в то же время признавали Божественное начало, любили Слово и жили жизнью духовно-нравственной (см. н. 319), - для них науки послужили средством, чтобы стать мудрыми и утвердиться в том, что относится к вере. Их внутренние, духу принадлежащие, начала постигались и виделись мной как бы прозрачными от света и белого блестящего, огненного или голубого цвета, подобного алмазам, яхонтам и сапфирам. Внутренние начала принимали такой вид смотря по тому, насколько они через научное утвердили себя в пользу Божественного начала и Божественных истин.
Истинное разумение и истинная мудрость представляются такими, когда их видят в мире духовном. Такой вид их происходит от небесного света, который есть Божественная истина, исходящая от Господа как источника всякого разумения и всякой мудрости (см. н. 126-133). Основой для этого света, в котором происходят как бы разноцветные изменения, служат внутренние начала духа, а подтверждения Божественных истин предметами, взятыми из природы и, следовательно, из наук, производят эти изменения; ибо внутренний дух человека обозревает предметы природной памяти своей, и все, что тут служит к подтверждению, он как бы переплавляет огнем небесной любви, отделяет и очищает до степени духовных понятий.
Покуда человек живет в теле, он не знает этого порядка, потому что здесь он мыслит и духовно, и природно: то, что он мыслит духовно, он не сознает, а лишь то, что он мыслит природно. Но когда он приходит в духовный мир, тогда он не замечает то, что мыслит природным образом, а лишь то, что духовным; такова перемена в его состоянии. Из этого ясно, что человек становится духовным посредством познаний и наук и что они служат орудиями к приобретению мудрости, но только для тех, которые верой и жизнью признали Божественное начало; даже эти люди преимущественно перед другими принимаются в небеса и находятся там между теми, которые обитают в середине (н. 43), потому что они ближе к свету, чем другие. Они суть те разумные и мудрые на небесах, которые светятся, как светила на тверди, и сияют, как звезды; простые же там люди суть те, которые признавали Божественное начало, любили Слово и жили жизнью духовно-нравственной, но чьи внутренние, духу принадлежащие, начала не были в такой же степени развиты познаниями и науками: дух человеческий подобен почве, достоинство которой зависит от степени ее возделывания.
