Эммануил Сведенборг - Мудрость ангельская о Божественном провидении
213. Но знаю, что человеческая предусмотрительность сильнее привлекает рациональное на свою сторону, чем Божественное Провидение привлекает его на свою, по той причине, что Божественное Провидение не обнаруживается, а человеческая предусмотрительность на виду. Легче допустить, что есть единая Жизнь, которая есть Бог, как было уже показано несколько раз, а между тем это одно и то же, так как предусмотрительность принадлежит жизни. Кто, рассуждая не говорит в пользу собственной предусмотрительности, когда рассуждает по человеку природному или внешнему? И кто, рассуждая, не говорит в пользу Божественного Провидения и Бога, когда рассуждает по человеку духовному или внутреннему? Но прошу тебя - сказал бы я человеку природному, - напиши две книги и наполни их аргументами благовидными, вероятными или правдоподобными, вескими по твоему суждению; одну - в пользу собственной предусмотрительности, другую - в пользу природы; и затем передай их в руки Ангела, и я знаю, что он напишет внизу эти несколько строк: Все это - Видимости и Обманы чувств.
Глава шестая
БОЖЕСТВЕННОЕ ПРОВИДЕНИЕ ВЗИРАЕТ НА ВЕЧНОЕ; НА ВРЕМЕННЫЕ ЖЕ ВЕЩИ ЛИШЬ НАСТОЛЬКО, НАСКОЛЬКО ОНИ СОГЛАСУЮТСЯ С ВЕЧНЫМИ
214. Что Божественное Провидение взирает на вечные, на временные же вещи лишь настолько, насколько они составляют одно с вечными, будет доказано в таком порядке: I. Временное относится к богатствам и также к почету и наживам в Мире. II. Вечное относится к духовным почету и богатствам, принадлежащим любви и мудрости в Небе. III. Временное и вечное отделяются человеком, но соединяются Господом. IV. Сочетание временного с вечным есть Божественным Провидением.
215. Временное относится к почестям и богатствам, также к почету и наживам в Мире. Есть множество временных вещей, но тем не менее все они относятся к почестям и богатствам; под временными вещами разумеются вещи, погибающие со временем или прекращающиеся с жизнью человека в мире; но под вечными вещами разумеются вещи, не погибающие и не прекращающиеся со временем и, следовательно, с жизнью в мире. Потому, что, как было сказано, все временные вещи относятся к почестям и богатствам, важно знать следующие пункты, а именно: что такое почести и богатства и откуда они; какова любовь к почестям и богатствам ради них самих, и какова любовь к почестям и богатствам ради дел; что эти любови различны между собою, как Ад и Небо; что различие этих любовей с трудом познается человеком; но каждый из этих пунктов будет разбираем отдельно. Во-первых. Что такое почести и богатства и откуда они. Почести и богатства в древнейшие времена были совсем другими, чем они стали впоследствии: в древнейшие времена почести были не иными, как существующие между родителями и детьми. Эти почести были почестями любви, полными уважения и почитания, не по причине рождения от родителей детей, но по причине обучения и мудрости, которые они от них получили, что было вторым рождением, духовным в себе, ибо касались их духа; в том была единственная почесть в древнейшие времена, потому что тогда жили отдельно родами, семьями и домами, а не под правительствами, как теперь; времена эти были названы древними писателями золотым веком. Но после этого времени любовь властвования из-за одного удовольствия этой любви постепенно вторгалась, и так как недружелюбие и вражда вторгались одновременно, то необходимость принудила роды, семьи и дома соединиться в сборища и выбрать себе начальника, которого вначале называли судьей, затем князем и, наконец, королем и императором; и тогда же начали становиться под защиту с помощью башен, валов и стен. Подобно заразе, беспорядочное желание властвовать распространилось на многих, как с головы на тело; отсюда произошли степени почестей и также по ним почета, а с этим - любовь к себе и гордость собственной предусмотрительности. То же самое было с любовью к богатствам: в древнейшие времена, когда роды и семьи жили отдельно, другой любви к богатству не было, кроме любви обладания потребностями жизни, доставляемыми стадами крупного и мелкого скота, полями, лугами, садами, из которых добывали пищу; в числе потребностей жизни были дома, убранные мебелью всякого рода, и также одежда; уход за тем и управление всем этим составляло занятие родителей, детей, служителей и служанок дома. Но после того, как любовь властвовать вторглась и уничтожила это Правление, вторглась и любовь обладания богатствами за пределами потребностей и увеличилась до степени желания обладать богатством всех других. Эти два рода любви - как родные братья; в самом деле, желающие властвовать желают также всем обладать, ибо таким образом все остальные становятся рабами, а господами они одни; это всего очевиднее на тех, которые вознесли, в римском католичестве, свое владычество в самое Небо, на престол Господа, куда они и сели; в том, что оные ищут богатств со всей земли и увеличивают без конца свои сокровища. Во-вторых. Какова любовь к почестям и к богатствам ради них самих, и какова любовь к почестям и богатствам ради дел. Любовь к почестям и почету ради них самих есть любовью к себе, собственно любовью властвовать по любви к себе; а любовь к богатствам и к роскоши ради богатств и роскоши есть любовью к миру, собственно любовью присвоения себе имущества других людей, каким-либо способом; но любовь к почестям и богатствам ради дел есть любовью дел, которая есть любовью к ближнему, ибо то, для чего действует человек, есть целью a quo и первым или главным, а другое все средствами и второстепенным. Что касается до любви к почестям и богатствам ради почестей и богатств, которая есть то же самое, что любовь к себе, и, собственно, одно и то же, что любовь властвования по любви к себе, это любовь соби, а собь человека есть всякое зло: посему и говорится, что человек родится во всяком зле и что его наследственное - не что иное, как зло; наследственное человека есть его собь, в которой он обретается и в которую он входит по любви к себе, а главным образом любовью властвовать по любви к себе; ибо человек, который в этой любви, принимает во внимание лишь самого себя и погружает таким образом в свою собь мысли свои и свои чувства; из этого явствует, что есть в любви к себе любовь злодеяния, и это потому, что он не любит ближнего и любит только самого себя, а любящий лишь самого себя видит других лишь вне себя и видит их людьми низкими или ничтожными, которых он, сравнивая с другими, презирает и не считает ни во что им делать зло; из того явствует, что тот, кто в любви властвования по любви к себе, считает ни во что обманывать, совершать прелюбодеяние с его супругою, клеветать на него, дышать на него мщением смертельным, подвергать его жестокостям и подобное другое; в человеке это есть, потому что сам дьявол, с которым он соединен и которым ведется, есть не что иное, как любовь властвования по любви к себе; а кто ведется дьяволом, то есть адом, ведется во всякое зло, и ведется постоянно удовольствиями этих зол; из оного явствует что в аду все желают всем делать зло, между тем как в Небе все желают всем делать добро. От этой противоположности существует срединное, в котором человек, и человек там в равновесии, дабы он мог обращаться к Аду и к Небу; и насколько он благоприятствует злу любви к себе, настолько он обращается к Аду, и настолько он удаляет его от себя, настолько он обращается к Небу. Мне дано было ощутить, каково удовольствие властвования по любви к себе и как оно велико; я был введен в это удовольствие, дабы познать его, и оно было таково, что превосходило все удовольствия в мире; это было удовольствие всего духа от его самых внутренних до последних, но в теле оно лишь было ощущаемо как нега и довольно расширением груди; мне дано было также ощутить, что от того удовольствия, как от источника, истекали удовольствия всех зол, как то: совершения прелюбодеяния, мести, обмана, богохульства и вообще злодеяния. Подобное же удовольствие в любви обладания богатствами других, каким бы то ни было способом, и в вожделениях, которые суть ее производствами; впрочем, эта любовь не высшей степени, разве только она в союзе с любовью к себе. Что касается почестей и богатства не ради них самих, но ради дел, в оном не любовь к почестям и к богатствам, но любовь дел, которой почести и богатства служат средствами; любовь эта небесна, но о ней более будет сказано впоследствии. В-третьих. Эти любови различаются между собою, как Ад и Небо. Оно очевидно по данным объяснениям, я к ним прибавлю следующие: все, кто в любви властвовать по любви к себе, суть, что до духа, в аду, каковы бы они ни были - великие или малые; и все, кто в этой любви, суть в любви всех зол; если они их не совершают, то тем не менее в духе они их считают дозволенными и затем совершают их телесно, когда достоинство, честь и страх закона не препятствуют тому; и более того, любовь властвовать по любви к себе интимно заключает в себе ненависть против Бога, следовательно, против Божественного Провидения, принадлежащих Церкви и, главным образом, против Господа; если признают они Бога, то признают лишь устами, а если признают Божественные Церкви, то это делают из страха потери чести. Если любовь эта интимно заключает в себе ненависть против Господа, то потому, что в этой любви интимно есть желание быть Богом, ибо она себя одну почитает и поклоняется себе; отсюда явствует, что если кто чествует ее до того, что говорит, что в ней Божественная Мудрость и что она - Божество земного шара, то она его любит сердечно. Иначе с любовью к почестям и богатствам ради дел; эта любовь небесна, потому что, как было сказано, она - то же самое что любовь к ближнему. Дела означают добро, а затем деятельность означает творить добро; творить же дела или добро означает быть полезным и оказывать услуги другим; такие люди, хотя они в почестях и в пышности, однако смотрят на почести и пышность как на средства творить дела, следовательно, быть полезными и оказывать услуги. Этоони разумеются под словами Господа: "Кто хочет между вами быть большим, да будет вам слугою; и кто хочет между вами быть первым, да будет вам рабом" (Матф. XX, 26, 27). Они суть также те, которым даровано Господом владычество на Небе, ибо для них владычество есть средством творить дела или добро и, следовательно, служить; когда же дела или добро суть целями, то не они владычествуют, а Господь, ибо все добро идет от Господа. В-четвертых. Различие между этими родами любви с трудом познается человеком, потому что большинство людей в почестях и в роскоши тоже творят дела, но неизвестно, творят ли они их для самих себя или ради дел; и тем менее известно это, что у тех, кто в любви к себе и к миру, более огня и рвения творить дела, чем у тех, которые не в любви к себе и к миру; но первые творят дела ради доброй славы или наживы, следовательно для самих себя, творящие же дела ради дел, или добро ради добра, творят их не по себе, но по Господу. Различие между ними с трудом может быть познано человеком, и это потому, что человеку неизвестно, веден ли он дьяволом или он веден Господом; ведомый дьяволом творит дела для себя и для мира, ведомый же Господом творит дела для Господа и для Неба; и все, избегающие зол, как грехов, творят дела по дьяволу, ибо зло есть дьявол, а дела или добро есть Господь; этим, а не другим способом познается различие: по внешней форме то и другое представляется схожим, но по внутренней форме оно совершенно различно; одно - как золото, внутри которого выгорки, но другое - как золото, которое внутри есть чистым золотом; одно - как искусственный плод, который по внешней форме представляется плодом древесным, хотя между тем это раскрашенный воск, внутри которого пыль или смола; но другое - как превосходный плод, приятного запаха и вкуса, внутри которого семена.
