Александр Сегень - Поп
— Да у меня уже есть один сын Дима, — покраснел батюшка. — А там, в нашем селе, другие люди вас ждут, еще лучше, чем я. И Торопцевы, и Комаринские, и Чеховы, и Дорофеевы, и Петровы, и Прокловы. Они еще из-за вас спорить будут, кому кого взять.
— Точно не врешь? — спросил Павлик.
— Вот тебе истинный Господь Иисус Христос! — осенил себя крестным знамением отец Александр.
Это произвело на детей сильное впечатление, и они еще больше взбодрились. Последний километр дороги так и заваливали батюшку вопросами:
— А собаки там есть?
— Есть, но они не злые.
— Не злых собак не бывает.
— Увидите.
— А покушать там дают?
— Сколько угодно.
— А бить будут?
— Никогда!
— А Закаты это что?
— Это у нас в селе солнце всегда очень красиво вечером садится. Уходит за озеро, на котором в тысяча двести сорок втором году великий князь Александр Невский разгромил немцев, которые шли на Русь. Утопил их в озере. Они там под лед провалились.
— Все?
— Очень многие.
— Эх, жаль, что не все!
Когда въехали в село, дети жадно вглядывались в окна автомобиля.
— Вот оно какое, наше село Закаты, — торжественно объявил отец Александр. — Нравится?
— Очень.
— А вот уже виден наш храм святого Александра Невского. Видите, какой нарядный, высокий. Нравится?
— Вот тебе неистовый Господь Иисус Хлистос! — громко ответила Галя и размашисто осенила себя крестным знамением. И батюшка так растрогался, что подумал: «И эту к себе возьму!» Но тотчас вспомнил, что встреча с матушкой будет нелёгкая. Когда же подошёл этот решающий час, отец Александр первым делом объявил:
— Матушка! Это не нам дети, а раздадим по прихожанам!
— Здра-асьте-пожалте! — почти рассвирепела Алевтина Андреевна. — Ты попробуй котят раздай, когда кошка окотится, а тут дети. Прямо так тебе и расхватают!
— Посмотрим.
— И смотреть нечего! Ну ладно бы ты двух-трёх привёз, а то вон какую кучу! Да истошные какие! Боже ты мой, где же они такие получились?
— Немцы детский концлагерь устроили в городе Саласпилсе, — пояснял батюшка. — Владыка Сергий упросил немцев, чтобы малых сих роздали по священникам Псковской Православной миссии. Не обошлось без поддержки Ивана Фёдоровича.
— Фрайгаузена? А ты его так лягнул тогда!
— Было за дело. А сейчас, коли он такое благое совершил, я перед ним извинился и пригласил: «Милости просим к нам в Закаты, только уж никого больше не вешать, а так, в гости!»
— Хорошенькое извинение!
— Да не бойся ты, ласточка моя, мне, знаешь, сколько денег отвалили на подъём сей поросли, у-у-у!
— Так ты что, всё-таки жаждешь, чтобы и они все были Ионины? — аж подпрыгнула матушка от страшной догадки.
— Нет-нет! — замахал руками отец Александр. — Это только если кто-то останется не пристроенным. А если кто-то возьмёт к себе кого-то, то я поделюсь деньжищами этими.
— Ну что таращитесь? Идёмте в дом! — обратилась матушка к детям, которые испуганно взирали своими не детскими глазами на перепалку их доброго дедушки с этой недоброй тёткой.
В доме произошло знакомство новых детей с уже приютившимися при батюшке.
— А эта тётя злая? — спросила Оля, когда матушка исчезла на кухне и загремела там посудой, начав приготовление обеда.
— Что ты! Она очень не злая, — заверил батюшка.
— Не бойтесь, — сказал Коля. — Матушка Алевтина строгая, но не злая, а наоборот, очень добрая. А ты, Людка, — погрозил он кулаком Людочке, — только попробуй квакни, что они воняют!
— Матушка Алевтина добрая, но суровая, — сказал Саша.
— И справедливая, — добавил Витя.
— А этот мальчик у нас латышок, — сказал отец Александр. — Его зовут Витас. Но мы его окрестим в православную веру, и он у нас будет Виталий. Правильно? Можно было бы и Виктором, но у нас уже один Виктор есть. Вот он. Знакомьтесь, деточки, все друг с другом, располагайтесь. Матушка вас сейчас покормит всех, а я пока пойду по селу пройдусь.
И он отправился по Закатам. Время близилось к вечеру.
К первым, естественно, отец Александр пришёл к Торопцевым. Николай Николаевич и Васса Петровна подумали, пошушукались между собой и согласились взять одного ребёнка, сразу же вдвоём отправились в дом к батюшке.
— Советую вам взять Диму, — говорил отец Александр. — Очень серьёзный молодой человек. Самый старший, ему уже десять.
Познакомившись, Торопцевы согласились взять к себе этого Диму. И они ему понравились. Видно было, что почему-то он так и не доверяет седобородому и седовласому «дедушке». Собрались уж было уходить, как вдруг Васса Петровна расчувствовалась до того, что решила взять и Олю:
— Коль! Давай ещё вот эту девочку возьмём. Смотри, какая хорошая, жалобная!
— Я сам хотел тебе предложить двоих взять, да не решался, — обрадовался Николай Николаевич.
Отец Александр ликовал. Теперь, даже если не возьмут других детей, все-таки не шестеро, а четверо добавятся. Не такая кровопролитная битва с матушкой предстоит. Но он сходил к супругам Чеховым, которые в последнее время особенно приякорились к Церкви, и те тоже согласились взять. Сергей Петрович Чехов, войдя в батюшкин дом, весело и громко объявил:
— Ну, кто из вас ко мне жить пойдёт?
— Я! — первым громко крикнул Павлик.
— Ну, значит, так тому и быть! Как тебя величать?
— Павел Крамолин.
— Ну, пошли, Павел Крамолин, со мною.
Галю забрал учитель Сергей Иванович Комаринский.
Жене его Бог детей не дал, и они уже начали подумывать о том, чтобы взять со стороны.
— Мне самому жалко расставаться с этой девочкой, сказал батюшка. — Но, как говорится, бьют — беги, дают — бери, а берут — давай. Иди, Галочка, жить к Сергею Ивановичу. Это золотой души человек. Что говорить — учитель! Хочешь быть дочкой учителя?
— Хочу, — согласилась Галя.
— Но впредь, маленькая, когда будешь креститься, то не говори: неистовый Господь Иисус Христос, говори: истинный. Запомни. Ладно?
Дорофеевы тоже согласились взять одного ребёнка, но у них ничего не получилось. Отец Александр хотел отдать им Витаса, но латышок вдруг разревелся и никуда идти не захотел.
— Берите тогда девочку. — Матушка кивнула на Лену. Тут и Лена заплакала:
— А дедушка обеща-а-а-а-а-ал!
— Ох ты, Боже мой! — вздохнул отец Александр. — Ну что тут поделаешь? И впрямь, обещал. Уж простите, пускай Витас и Леночка у нас остаются.
— Пускай! Пускай! Пускай! — в один голос завопили другие дети — Саша и Миша, Витя и Людочка, Коля и Ева.
— Как хотите, — сердито махнула тряпкой матушка Алевтина. — Хорошо хоть, этих обшивать не надо.
Дети и впрямь ещё в Риге были добротно одеты во всё если и не новенькое, то в хорошем состоянии. Где-то митрополит Сергий раздобыл много детской одежды для маленьких саласпилсцев.
И весь оставшийся вечер отец Александр беседовал с прежними и новыми своими приёмышами о том о сём, о церковном и не церковном, а главное — о хорошем, потому что плохого маленькие узники Саласпилса успели в своей жизнюшке хлебнуть много.
— Ну вот, — прощаясь перед сном, говорил батюшка. Дал мне Бог ещё двоих детушек.
А ложась спать, придумал даже такую песенку, которую и напевал себе под нос весело:
— Вы, попята, как опята, вылезли на мне. Вы, попята, как опята, на старом пне.
Потом сказал матушке:
— Заморочила ты мне, Аля, голову с этими детьми! И забыл главное-то сказать. Счастье какое! На Москве Патриарха выбрали!
— Да ну!
— Высокопреосвященнейший митрополит Сергий Страгородский стал святейшим Патриархом Московским и всея Руси!
— И вправду счастье какое, Сашенька!
— А ещё важное: летом под Курском Красная Армия сильнейше разгромила немецкую.
— Что ж она всё громит и громит каждый год, а никак не догромит? Под Москвой громила, под Сталинградом громила, теперь под Курском громила, а немец всё тут как тут!
— Наполеона тоже у Бородина били. А потом Москву отдали, а потом сколько ещё сражений было. А Гитлер намного сильней Наполеона. Может, ещё и у нас тут под Псковом битва будет, кто её, войну, знает.
— Не приведи Боже! Куда ж тогда мы с такой оравой ребятишек?
97.
Алексей Луготинцев за три дня лесами без приключений добрался до партизанской республики, расположенной к востоку от Гдова. Отправился на доклад к командующему партизанским соединением, из которого ныне была создана целая бригада:
— Товарищ командующий! Разрешите доложить, отряд, в котором я находился под руководством товарища Невского, сумел провести ряд дерзких операций, в том числе по ликвидации полицаев. Была спланирована и организована акция по захвату немецкого военного аэродрома. Однако наш отряд натолкнулся на ожесточенное сопротивление немцев. В смертельной схватке с врагом подавляющее число бойцов отряда пало смертью храбрых. Трое — Игорь Муркин, Александр Табак и примкнувший к нашему отряду бывший полицай Федька Ильин были взяты в плен и казнены в селе Закаты. Повесили их. С ними и девушка, которая к нам примкнула, Тамара Лебедева. А вот товарищ Невский перед самым нашим нападением на аэродром куда-то исчез. Возможно, был взят в плен.
