Эммануил Сведенборг - Мудрость ангельская о Божественном провидении
196. Теперь, так как мыслит дух человека, а не тело, и мыслит по удовольствию своего чувства, и так как дух человека есть его дух, живущий по смерти, то явствует, что дух человека есть безусловно не что иное, как чувство и затем мысль. Что не может быть никакой мысли без чувства, явно обнаруживается на Духах и на Ангелах в духовном Мире в том, что там все мыслят по чувствам своей жизненной любви и каждый окружен удовольствием этих чувств, как своею атмосферою; и в том, что там сочетаемы сообразно со сферами испаряемыми (exhalatas) из их чувств их мыслями: каждый так же по сфере своей жизни известен таким, как он есть. По этому можно видеть, что всякая мысль исходит из чувства и есть формою своего чувства. То же самое с волею и разумением, то же самое с добром и истиной и то же самое с милосердием и верой.
197. II. Чувства жизенной любви человека ведомы одному Господу. Человек знает свои мысли и свои намерения, потому что видит их в себе, а так как всякая предусмотрительность от них происходит, он также видит предусмотрительность в себе; если тогда любовью его жизни есть любовь к себе, то он входит в гордость собственного ума и предусмотрительность к себе относит; он собирает аргументы в пользу нее и таким образом удаляется от признания Божественного Провидения: то же самое, если любовь к миру есть его жизненной любовью, но, впрочем, удаляется он не в такой степени тогда. Из того очевидно, что эти любови относят все к человеку и его предусмотрительности, и если внутренне расследовать их, то ничего не относят к Богу и ничего к Его Божественному Провидению; раз же случайно люди любовей таких услышат, что истина в том, что человеческая предусмотрительность ничтожна, и что одно Божественное Провидение всем управляет, то, если они совершенные атеисты, они смеются над тем; если же удерживают в памяти нечто из религии, а говорят им, что всякая мудрость исходит от Бога, они, правда, утверждают это предложение, раз услышали его, но, тем не менее, внутренне, в духе своем его отрицают. Таковы особенно священники, любящие себя более чем Бога и любящие мир больше неба или, что то же самое, поклоняющиеся Богу ввиду почета и наживы, а тем не менее проповедующие, что милосердие и вера, что всякое добро и всякая истина, что всякая мудрость и даже всякая предусмотрительность исходят от Бога и ничто из этого не идет от человека. Однажды в Мире духовном я слышал спор двух священников с одним посланником, по предмету человеческой предусмотрительности, от Бога ли она или от человека; спор был оживлен; они все трое сердцем верили одно и то же, а именно: что человеческая предусмотрительность совершает все, а Божественное Провидение ничего не совершает; но священники, которые были тогда в рвении богословском, говорили что ничто мудрости и предусмотрительности не идет от человека, а как посланник возражал, что таким образом ничто от любви не от человека, то они говорили - ничто. Но так как Ангелами сознано было, что все они трое одного верования, то было сказано посланнику: "Оденься в платье священника, думай что ты священник и тогда говори". Тот оделся, стал думать, что он священник и громким голосом объявил, что ничего от мудрости, ни от предусмотрительности не может никогда быть в человеке, иначе как Богом; и он поддерживал это своим обычным красноречием полным доводов рациональных. Затем было также сказано и этим двум священникам: "Снимите ваши платья и наденьте платья политических деятелей и думайте, что вы посланники". Они так сделали и тогда стали мыслить по своему внутреннему и говорить согласно с аргументами, которые перед этим держали в себе, в пользу человеческой предусмотрительности, против Божественного Провидения. Затем все трое, будучи одного верования, стали сердечными друзьями и избрали вместе дорогу собственной предусмотрительности, ведущей в ад.
198. Было выше показано, что никакая мысль человеческая иначе не существует, как по известному чувству любви, и что мысль есть не что иное, как форма чувства: что человек затем видит мысль свою, но не видит своего чувства, а ощущает его, из чего явствует, что согласно со зрением, которое в видимости, он решает, что собственная предусмотрительность совершает все, а не согласно с чувством, которое невидимо, но ощутительно; в самом деле, чувство проявляется лишь некоторым удовольствием мысли и некоторым наслаждением рассуждения об этом удовольствии, и тогда это удовольствие и наслаждение составляют одно с мыслью у тех, кто в веровании собственной предусмотрительности, по любви к себе и по любви к миру, и мысль течет в своем удовольствии, как судно в потоке реки, на который кормчий не обращает внимания, взирая лишь на распущенные им паруса.
199. Человек, по правде, может размышлять об удовольствии своего внешнего чувства, когда это удовольствие составляет как бы одно с удовольствием его телесного ощущения, но все же он не думает, что это удовольствие исходит из удовольствия его чувства в мысли. Например, когда развратник видит проститутку, взгляд его блестит огнем сладострастия, от коего он ощущает удовольствие в том, но не ощущает удовольствия своего чувства или своего вожделения в мысли, разве только некоторое пламенное желание в связи с телом; то же самое с разбойником в лесу, когда он видит путешественников или с пиратом в море, при виде кораблей; то же самое с другими; что эти удовольствия управляют мыслями человека и что без них мысли - ничто, это очевидно; человек же думает, что это только мысли, когда между тем мысли суть только чувствами собранными в форму его жизненною любовью, дабы проявлялись в свете они; ибо всякое чувство в теплоте и всякая мысль в свете. В оном внешние чувства мысли, обнаруживающиеся в ощущениях, но редко в мысли духа. Что же касается до внутренних чувств мысли, по которым существуют чувства внешние, то они не обнаруживаются никогда перед человеком: человек о чувствах этих знает не более чем знает путешественник, спящий в карете, о дороге, по которой проезжает он, и не более чем ощущаемы вращательные движения земли. Теперь, так как человек не знает ничего о происходящем во внутренних его духа, беспредельных до того, что они не могут быть определены числами, между тем как малочисленные внешние, доходящие до зрения его мысли, производятся внутренними и один Господь управляет внутренними, своим Божественным Провидением, и управляет, вместе с человеками, малочисленными внешними, как же тогда кто-либо может сказать, что его предусмотрительность все совершает? Если бы ты видел открытой одну лишь идею мысли, ты бы увидел больше чудес, чем язык может выразить. Что во внутреннем духа человека столько вещей бесконечных, не подлежащих определению числами, очевидно по бесконечным вещам в теле, от которых не достигает до зрения и до ощущения ничего, кроме очень простого акта, коему однако же способствуют тысячи мускульных или двигательных волокон, тысячи нервных волокон, тысячи кровеносных сосудов, тысячи частей легкого, которое содействует в каждом акте, тысячи частей мозгов головных и спинного, и гораздо еще более в духовном человеке, который есть духом человеческим и которого частности суть формы чувств и затем формы сознаний и мыслей. Душа, располагающая внутренними, не располагает ли также действиями, по внутренним; душа человека ничто иное как любовь его воли и затем любовь его разумения; какова эта любовь, таков весь человек и он становится таким согласно с расположением внешним, в которых человек одновременно с Господом; если все относит он к себе и к природе, то душа становится любовью к себе; если же он все относит к Господу, то душа становится любовью к Господу; эта любовь есть небесною любовью, а та любовью адскою.200. Теперь, по тому, что удовольствия чувств человека влекут его от сокровенных внутренних к внешним и наконец к наружным, которые в теле, как волна или воздух влекут корабль, и ничто не проявляется перед человеком, кроме того, что совершается в наружных духа и в наружных тела, как тогда может человек относить к себе Божественное, потому только, что эти малочисленные наружные ему представляются как бы своими? И, тем не менее, должен он относить к себе Божественное, зная по Слову, что человек не может что-либо принять сам собою, если не будет это дано ему с Неба, зная также по Рассудку, что эта видимость ему дана, дабы он жил человеком, дабы он видел, что такое добро и зло, дабы он выбирал то или другое, дабы он усвоил выбранное, ради взаимного сочетания с Господом, ради своего преобразования, возрождения, спасения и жизни в вечности. Что эта видимость дана человеку, дабы он действовал в свободе, по рассудку, таким образом как бы сам собою, и дабы не оставался со сложенными руками, в ожидании наития, было сказано и показано выше. Из этого следует подтверждение того, что имело быть доказано в-третьих, а именно: III. Чувства жизненной любви человека ведутся Господом посредством Его Божественного Провидения, а его мысли, от которых происходит человеческая предусмотрительность, ведутся одновременно.
