Александр Мень - История религии (Том 1)
сверхвременного и внепространственного.
Такое новообразование должно было занять исключительное место в мировой
эволюции. Однажды загоревшись во Вселенной, огонь духа, подобно жизни, не
мог угаснуть. Но, мало того, воплотился он не только в коллективном сознании
вида, но в каждой его единице, высочайшем шедевре миротворения - личности.
Единый организм биосферы растет, одолевая смерть, но одна за другой
отмирают и сменяются его клетки. Иное бессмертие в ноосфере. Для нее части
столь же важны, как и целое. Она выступает не как безликая масса, а как
единство мыслящих индивидов.
Смерть настигает животное и делает его своей жертвой, и в человеке
гибнет только животное. Дух же его, говоря словами Тейяра, "ускользает и
высвобождается". То, что он оказывается в состоянии пережить распад тела,
есть закономерность и важнейший шаг космоса на пути к сверхприродным мирам.
x x x
Но если бессмертие - настолько важное для эволюции свойство духа, если
оно так вожделенно человеку, то почему наши представления о дальнейшей
судьбе личности столь неясны и бедны содержанием? На это существует два
ответа. По мнению одних, человечеству еще суждено когда-нибудь глубже
проникнуть в эти тайны; они лишь мало исследованы, но в принципе -
рационально познаваемы*. Согласно другой, более вероятной точке зрения,
здесь проходит рубеж, который мы не можем преодолеть, находясь по эту
сторону бытия. Как невозможно эмбриону, ведущему чисто биологическое
существование, понять всю сложность и многогранность человеческой жизни, так
и в нашем ограниченном бытии трудно представить другие миры иначе, как в
виде символов.
-----------------------------------------------------------------
* Сторонники этого взгляда нередко ищут обоснования его в данных
парапсихологии (См. приложение 9).
"Надобно помнить, - замечает Н. О. Лосский, - что временной ряд событий
и безвременное бытие суть два глубоко разнородных мира, а человек, хотя он
стоит одною ногою в одном из этих миров, а другою - в другом, все же
развивает в себе умение отчетливо наблюдать только один из этих миров,
именно - временной; поэтому, когда речь идет о вечном "Я", мы умеем только
указать его наличность, но не рассказать о его безвременном содержании;
между тем это содержание должно существовать и быть гораздо более богатым,
чем временная жизнь" /14/.
И все же развитие личности уже здесь приближает ее к созерцанию
сверхчувственного мира. Начало онтогенеза человека не отличается от такового
у животных. Но на следующих ступенях он становится все более способным
отражать в себе свет Высшего.
Поразительные взлеты человеческой личности, мысль философа - все это
есть уже предчувствие и переживание бессмертия "здесь и теперь". Это как бы
луч света, который освещает и путь отдельной души, и историю всего
человечества. Вопреки тем, кто хочет похоронить человека и убедить его, что
конец жизни - это "лопух на могиле", дух в самом своем бытии открывает
перспективу вечности. Маленький отрезок, который ему предстоит пройти по
земле, раздвигается в безмерность, когда человек ощущает свое бессмертие и
единение со Вселенной и Богом. Он трудится, зная, что все прекрасное и
подлинное, возникшее в этом мире, достигает в грядущем высочайшего расцвета.
Посмертие невозможно представить себе пустым бездействием, томительной
и однообразной "прогулкой в райских садах" - оно явится процессом
непрерывного становления и восхождения к вечному совершенству.
"Уверенность в том, что мы продолжаем жить вечно, - говорил Гете, -
вытекает у меня из самого понятия деятельности. И если я, не зная устали,
буду деятелен до самого конца, то природа, когда теперешняя моя форма уже не
сможет выдержать тяжести моего духа, обязана будет указать мне новую форму
существования. Пусть же Вечно Живой не откажет нам в новых видах
деятельности, аналогичных тем, в которых мы уже испытали себя. А если Он
по-отцовски дарует нам воспоминание обо всем справедливом и хорошем, к чему
мы стремились и что уже создали, тогда и мы, конечно, очень быстро ухватимся
за зубцы мировой шестерни" /15/.
Эти слова великого поэта и мыслителя напоминают нам о том, что
посмертие тесно связано со всей земной жизнью, подобно тому как
наследственность и условия существования в теле матери влияют на рождение и
жизнь человека. Земное существование дано нам не случайно и не бесцельно.
Формируя свой дух на путях жизни, мы готовим его к вечности. И эта
подготовка должна выражаться в нашей деятельности на земле. Еще философы
Индии и Греции поняли, что кроме физических законов существуют и законы
духовно-нравственные и что они действуют с определенной последовательностью.
Каждый несет в посмертие то, что он уготовил сам себе здесь. Семя с
червоточиной никогда не даст здорового растения. Зло и духовная убогость на
земле эхом отзовется в нашем запредельном бытии. Поэтому призвание каждого
человека, который серьезно и с ответственностью подходит к проблеме жизни и
смерти, - уже здесь, говоря евангельскими словами, "собирать себе небесное
сокровище". В стремлении к "спасению своей души", то есть приобщению к
Божественной Жизни, мы должны видеть не эгоизм, а естественную, заложенную в
человеке потребность. Эгоизм же, напротив есть препятствие к этому
приобщению.
x x x
Но Библия открывает нам и нечто большее. Символ "Древа Жизни", который
появляется на первых ее страницах, означает потенциальное бессмертие всего
человеческого существа, а вместе с ним и всей природы. Человек, согласно
Писанию, есть духовно-телесное единство*. Поэтому его роль в мироздании не
может ограничиться сохранением и совершенствованием одного духа среди общего
разложения материи. Незримая энергия, которой он наделен, еще далеко не
реализовала всех своих возможностей.
------------------------------------------------------------------------
* См.: Т. V, VI.
Через свое тело человек слит с природным космосом, и его восхождение
есть одновременно и восхождение всей твари. Эволюция биосферы - это побег от
смерти, история же человека - это путь к воскресению и одухотворению
материи. Следовательно, неразрушимость духа есть лишь этап, а не вершина
прогресса. Эту мысль с парадоксальной резкостью выразил Н. Бердяев, когда
писал:
"Вера в естественное бессмертие сама по себе бесплодна и безотрадна,
для этой веры не может быть никакой задачи жизни, и самое лучшее поскорее
умереть, смертью отделить душу от тела, уйти от мира. Теория естественного
бессмертия ведет к апологии самоубийства. Но великая задача жизни предстоит
в том случае, если бессмертие может быть лишь результатом мирового спасения,
если моя индивидуальная судьба зависит от судьбы мира и человечества, если
для спасения моего должно быть уготовано воскресение плоти" /16/.
Хотя в этих словах, очевидно, есть спорные оттенки, однако они
справедливо указывают на более высокое призвание человека, чем просто выход
за пределы материального мира. Преодолеть силой духа косность материи,
преобразить ее, возвести через себя на высшую ступень развития - в этом
космическая задача ноосферы, а венец ее устремлений есть победа над телесной
смертью в природе /17/.
Первозданное человечество должно было найти путь к целокупному
бессмертию, стать в мироздании "первенцем из мертвых". Но это не произошло.
Избегает распада лишь дух; смерть же по-прежнему сохраняет свою власть над
ноосферой, разрушая тело человека, как любую другую структуру. То, что
человек назвал горестным именем "темницы", возвращается в общий круговорот
вещества...
Что же явилось причиной этого надлома? Что затормозило движение и
роковым образом повлияло на духовную жизнь и историю мира?
Христианство называет эту катастрофу Первородным грехом или
поврежденностью человеческой природы.
ПРИМЕЧАНИЯ
Глава седьмая
НООСФЕРА: СМЕРТЬ И БЕССМЕРТИЕ
/1/. Наиболее древние из найденных останков человека (Homo Sapiens)
указывают на существование веры в загробный мир: вместе с умершими клали
утварь и оружие. См.: М. M. Герасимов. Люди каменного века. М., 1964. С. 118
сл.; И. К. Иванова. Геологический возраст ископаемого человека. М., 1965. С.
139 сл. По-видимому, даже неандертальцам было присуще чувство, что со
смертью не все кончается. Во всяком случае, они погребали своих умерших и
