Нил Синайский - «О восьми лукавых духах» и другие аскетические творения
Глава 10
Кротость мужа поминается у Бога (см. Пс. 131:1), и душа негневливая делается храмом Святаго Духа. [Col. 1156] Христос приклоняет главу (ср. Мф. 8:20) в долготерпеливом духе, и умиренный разум делается обителью Святой Троицы. Лисицы живут в душе злопамятной, и логовищем зверей служит сердце смятенное. Честный муж избегает гнусного пристанища, и Бог — злопамятного сердца. Упавший камень возмущает воду, и худое слово — сердце мужа.
Удали гневные помыслы из души твоей и раздражение да не водворяется в сердце твоем, чтобы не возмущаться тебе во время молитвы. Как дым от тлеющей соломы беспокоит глаза, так и памятозлобие — ум во время молитвы. Помыслы раздраженного — порождения ехиднины (Мф. 3:7), пожирают породившее их сердце. Молитва раздраженного — мерзостное воскурение, псалмопение гневного — неприятный звук, дар злопамятного — червивая жертва, и да не приближается к очистительным алтарям. Возмущающие сны видит раздраженный, и нападения зверей мечтаются гневливым. Муж долготерпеливый видит в видении соборы святых Ангелов, и непамятозлобивый упражняется в духовных словесах, ночью приемлет разрешения тайн.
5. О печали
(λύπη)
Глава 11
Опечаленный монах не знает духовного наслаждения, печаль же есть унылость души и бывает следствием гневных помыслов. Раздражительность есть пожелание отмщения, и неуспех в отмщении порождает печаль. Печаль есть львиная пасть и легко поглощает опечаленного. Печаль есть червь в сердце и пожирает родившую его матерь. Мучается матерь, рождая чадо, а когда родит, освобождается от мук; но печаль, рождаясь, возбуждает великую боль и, оставаясь после болезней рождения, причиняет немалую болезнь. Опечаленный монах не знает духовной радости, как страждущий сильной горячкою [не чувствует] вкуса меда. Опечаленный монах не подвигнет ума к созерцанию и никогда не восшлет4 чистой молитвы, потому что печаль — препятствие всему доброму. Узы на ногах — препятствие скорому шествию, а печаль — препятствие созерцанию. Пленника варвары оковывают железом, а пленника страстей связывает печаль. Не усиливается печаль, когда нет других страстей, как и узы не вяжут, когда нет связующих. Кто связан печалью, тот побежден страстями и в обличение своего поражения носит узы, потому что печаль бывает следствием неудачи в плотском пожелании, а пожелание сопрягается со всякою страстью. Кто победил пожелание, тот победил страсть, а кто победил страсти, тем не овладеет печаль. Не печалится воздержный, что не удались снеди, и целомудренный, что не успел в задуманном неразумно распутстве, и негневливый, что не смог отомстить, и смиренномудрый, что лишен человеческой почести, и несребролюбец, что потерпел утрату. Они с силою отклонили от себя пожелание всего этого, потому что как одетого в броню [Col. 1157] не пронзает стрела, так бесстрастного не уязвляет печаль.
Глава 12
Воину доставляет безопасность щит и городу — стена, но более щита и стены доставляет безопасность монаху бесстрастие. Ибо щит пробивает стремительно летящая стрела и стена разоряется множеством воителей, а бесстрастия не превозможет печаль. Овладевший страстями овладел и печалью, а побежденный сластолюбием не избежит ее уз. Кто часто печалится и приписывает себе бесстрастие, тот подобен больному, притворяющемуся здоровым. Как больной виден по цвету лица, так страстного изобличает печаль. Кто любит мир, тот много будет печалиться. А кто небрежет о том, что в мире, тот всегда будет веселиться. Сребролюбец, понесши утрату, горько будет печалиться, а пренебрегающий деньгами будет беспечален. Славолюбивый опечалится, когда потерпит бесчестие, а смиренномудрый примет его как совоспитанника. Плавильная печь очищает недобротное серебро, и печаль по Богу — сердце, погрязшее во грехах. Частое плавление убавляет свинец, и мирская печаль умаляет разум. Темнота уменьшает деятельную силу глаз, и печаль расслабляет созерцательный ум. В глубину воды не проходит солнечный свет, и сердца в печали не озаряет созерцание света. Всякому человеку приятен солнечный восход, но и им не услаждается печальная душа. Болезнь желтуха отнимает ощущение вкуса, и печаль отъемлет чувство у души. Но кто пренебрегает мирскими удовольствиями, того не тревожат печальные помыслы.
6. Об унынии
(ακηδία)
Глава 13
Уныние есть изнеможение души, а душа в изнеможении не имеет того, что ей естественно, и не выдерживает мужественно искушений. Что пища для здорового тела, то искушение для мужественной души. Северный ветер питает произрастения, а искушения подкрепляют душевную твердость. Безводное облако уносится ветром (ср. Иуд. 1:12), а не имеющий терпения ум — духом уныния. Весенняя роса прибавляет роста полевому плоду, а духовное слово возвышает состояние души. Дух уныния гонит монаха из своего жилища, а кто имеет терпение, тот всегда пребывает в безмолвии. Предавшийся унынию выставляет в предлог посещение больных, удовлетворяет же собственному своему намерению. Монах в унынии скор на услужение и удовлетворение себе самому вменяет в заповедь. Легкий ветерок наклоняет слабое растение, и мысль о странствовании увлекает предавшегося унынию. Хорошо утвердившееся дерево не колеблется от усилия ветров, [Col. 1160] и уныние не преклоняет окрепшую душу. Бродящий монах — сухой пустынный сук: немного времени побудет на безмолвии и снова нехотя несется дальше. Переносимое с места на место растение не приносит плода, и бродящий монах не приносит плода добродетели. Больной не довольствуется одною пищею, и монах в унынии — одним делом. Сластолюбцу не довольно будет одной жены, и монаху в унынии недостаточно будет одной келлии.
Глава 14
Глаз преданного унынию непрестанно устремлен на двери, и мысль его мечтает
о посетителях. Скрипнула дверь — и он вскакивает; послышался голос — и он выглядывает в окно, не отходит от него, пока не оцепенеет сидя. Преданный унынию, читая, часто зевает и скоро склоняется ко сну, потирает лицо, вытягивает руки и, отворотив глаза от книги, пристально смотрит на стену; обратившись снова к книге, почитает немного, переворачивая листы, любопытствует видеть концы слов, считает страницы, делает выкладку о числе целых листов, охуждает почерк и украшения, а напоследок, согнув книгу, кладет под голову и засыпает сном не очень глубоким, потому что уже голод возбуждает его душу и заставляет позаботиться о себе. Монах в унынии ленив к молитве и иногда не выговаривает молитвенных речений. Как больной не выносит тяжелого бремени, так преданный унынию не сделает прилежно Божия дела: то телесными силами расстроен, то ослабел в силах душевных. От уныния врачует постоянство, делание всякого дела с великой внимательностью и со страхом Божиим. Во всяком деле определи себе меру и не оставляй его прежде, нежели закончишь, что назначено, также молись разумно и усиленно, и дух уныния убежит от тебя.
7. О тщеславии
(κενοδοξία)
Глава 15
Тщеславие есть неразумная страсть и удобно примешивается ко всякому добродетельному делу. Сливается и черта, проведенная на воде, и добродетельный труд — в душе тщеславной. Белой стала рука, скрытая в недре (см. Исх. 4:6), и скрываемое дело просиявает блистательнее света. Цветолистник обвивается вокруг дерева и, когда достигает вершины, сушит корень, а тщеславие растет с добродетелями и не оставляет их, пока не отнимет у них силы. Грозд винограда, влачащийся по земле, легко загнивает, и гибнет добродетель, опирающаяся на тщеславие. Тщеславный монах — бесплатный делатель, несет на себе труд, а награды не получит.
Дырявый мешок не сохраняет в себе того, что вложено, и тщеславие губит мзду добродетелей. Воздержание тщеславного — дым из печи, и то и другое рассевается в воздухе. Ветер заметает след человека, и тщеславие в ничто обращает милостыню. Брошенный камень [Col. 1161] не достигает до неба, и молитва человекоугодника не взойдет к Богу.
Глава 16
Тщеславие есть подводная скала: если об нее ударишься, погубишь груз. Муж благоразумный скрывает сокровище, и смышленый монах — труды добродетели. Тщеславие советует молиться на углах улиц, а противящийся тщеславию молится в комнате своей (Мф. 6:6). Человек безрассудный всенародно объявляет о своем богатстве и многих возбуждает к злоумышлению против себя. А ты, поскольку идешь путем, где есть разбойники, скрывай, что имеешь, пока не придешь в град мира, и там безопасно пользуйся своим добром. Добродетель тщеславного — жертва сокрушенная и не приносится на алтарь Божий (см. Лев. 22:22). Уныние ослабляет душевную силу, а тщеславие напрягает ум, отпадший от Бога, болезненного делает здоровым, старика более сильным, нежели каков юноша, если только много свидетелей того, что делается; тогда легки и пост, и бдение, и молитва, потому что похвала многих возбуждает усердие. Но ты не продавай трудов за славу человеческую и не отдавай будущей славы за похвалу, ничего не стоящую. Слава человеческая пребывает в персти, и хвала ее угасает на земле, а слава добродетели пребывает вовеки.
