Авва Дорофей - Аскетика. Том I
«Конец достиже богодухновенным словесем».
Проповедь иеросхимонаха Нила в день памяти преподобного Нила, Сорского чудотворца, 7 мая
Празднуя сладкую и всеосвященнейшую память преподобного отца нашего Нила, внимательно рассмотрим, какой жизнью и какими добродетелями он восшел на высоту святости и преподобия.
Но прежде рассмотрим и протолкуем титло или название — преподобный.
Это название имеет происхождение от слова: подобный. Например, напишет какой-либо живописец образ или портрет живого человека, и тот портрет будет подобен тому человеку. Но другой, искуснейший в сем художестве, напишет с того же человека образ искуснее и похожее первого; и первый может назваться подобным живому оному человеку, а другой, в сравнении с первым, преподобным, т. е. подобнейшим первого.
При сотворении человека, Бог сказал: Сотворим человека по образу Нашему, по подобию Нашему (Быт. 1, 26). А посему всякий человек, в разумной душе своей, имеет образ и подобие своего Творца Бога. Но не во всех соблюдается то подобие образа Божия. Ибо каждый, влагающий себя во многие грехи и скверные нечистоты и, как свинья, валяющийся в скверне греховной, помрачил и обезобразил образ Божий и уподобился несмысленным скотам. И о, сколь далек такой от подобия Божия! А которые соблюдают себя от греховных скверн и благоуподобляются своему Господу Богу добрыми делами, в тех душевный Божий образ есть прекрасен и светел и подобен своему Создателю. И чем усерднее кто трудится в угождении Богу, тем светлее сияет в нем образ и подобие Божие.
Кто из благочестивых мирян тщится угодить своему Владыке, живя в страхе Божием и ходя во всех оправданиях Господних без порока, в душе того образ Божий подобен есть Богу. А кто отрекся от мира, и, восприяв монашеское житие, касается величайших подвигов бессупружного жительства и хранения беспорочной чистоты и повседневно подвизается в умерщвлении себя, в душе такого, угождающего Богу более мирянина, образ Божий есть подобнейший Богу. И потому угодивший Богу в иночестве называется преподобным. Многие из богоугождающих удобно уподобляются Христу в смирении, в кротости, в милосердии, в незлобии, в нелицемерной любви и в других добродетелях, бывающих без великого труда. И преимущественно живущие в мире могут и должны уподобляться Ему сими добродетелями. Не составляет чрезвычайного труда быть дружелюбным, милостивым, кротким, незлобивым, смиренным. Какой также труд никого не обижать, не убить, не украсть, не желать чужого, не воровать, не лгать, не осуждать, не укорять, и упражняться в прочих без особого труда творимых добродетелях, которыми благоговейно жительствующие бывают христоподобными? Но весьма мало подобящихся Христу в страданиях Его, в ношении со многим трудом креста и в распятии. Здесь зрим к виновнику сего нынешнего нашего торжества — Нилу преподобному. Ибо он, чтобы подобнее изобразить в себе Христа распятого и сотвориться преподобным Ему, взял на себя крест иночества, и, терпеливо нося его, повседневно распинался на нем и умирал, говоря к Христу: Тебе ради умерщвляем есмь весь день (Пс. 43, 23). О, истинный подобниче Христов Ниле преподобие! Ты не только подобен Христу Господу своему в духовном распятии твоем, но воистину и преподобен Ему, более иных подобнейший.
Слушатели! Смерть есть двоякая: естественная и духовная, иначе смерть греху. Естественная есть общая, а духовная — только произволяющим. Ибо Господь говорит: Иже хощет по Мне идти, да отвержется себе и возмет крест свой, — значит, Он не принуждает никого, а кто сам хочет и произволяет. Мы же смотрим: кому смерть только одна естественная, а преподобному Христову угоднику две: прежде духовная, а потом естественная. Не может быть честна перед Господом смерть естественная, если не предварит духовная. И никто не получит Вечного Живота, если не будет умирать прежде смерти естественной духовной. И никто не внидет в Вечную Жизнь, если не избиет в себе греховные вожделения умерщвлением. О, сколь блажен научившийся быть прежде смерти мертвым греху и прежде погребения во гроб погребший свои страсти в умерщвленном своем теле!
Такой-то смертью, прежде смерти, повседневно умирал преподобный Нил, отец наш. И когда мир и диавол покушались лыцениями своими свести его с креста, всегда обретали его мертвым и недейственным. Ибо как кто гнушается мертвого трупа, едомого червями, так преподобный Нил презирал сей мир, как мертвый, не имеющий надежды вечного живота, непрестанно же едомый червями повседневных попечений, молв и мятежей. И так от него отходили мир с диаволом без успеха и со срамом.
Умирал преподобный Нил и по плоти своей, распиная все плотские вожделения различными умерщвлениями: Яко Христов сущи, плоть распинаше со страстьми и похотьми (Гал. 5, 24). О, сколь сильный есть сей наш домашний враг и мало от кого побеждаемый! Наиболее же всего, весьма многие побеждаются от него. А что жалостнее всего, иногда одолевает он и святых. Столь силен враг — плоть наша! Сильный и досадный враг, ибо, всегда нападая, силится одолеть, и этим много оскорбляет подвизающегося. Превосходно сказано одним святым старцем: «Если кто может понести скорбь плоти, тот пусть оставит все и бежит от мира сего, как Израиль от рабства фараонова». Достойно рассуждения сие слово: «скорбь плоти». Где господствует плоть, а дух порабощен ей, там нет оскорбления плоти в сей жизни, но будет в будущей, — в геенне огненной. А где дух тщится господствовать над плотью, тут непрестанная скорбь, тягота и брань против плоти, борющей иногда природными, а иногда от искусителя воздвигаемыми греховными стремлениями. И тот по истине, есть истинный инок, кто может носить скорбь плоти; ибо бремя сие тяжело духу нашему, как гнилой труп живому человеку.
В истории воспоминается некоторый мучитель Тиренинский царь, который мучил пленников таким бесчеловечным мучительством: трупы мертвых крепко привязывали к живым, прилагая лицо к лицу, руки к рукам, ноги к ногам; и живый носил мертвого, доколе согниет труп и смрадом своим уморит живого. О, какое ужасное мучительство!
Подобный есть союз тела с духом. Грехолюбивое тело, всегда желающее скверных сластей, есть как труп смердящий. Возсмердеша, — говорит святой пророк Давид, — и согниша раны моя, от лица безумия моего (Пс. 37, 6). А дух, нудящийся угодить Богу, есть как живой человек, взирающий к вечности. О, сколь тяжело живому человеку носить привязанный к себе мертвый труп! О, сколь великая тягость есть духу носить, т. е. терпеть плотские, греховные похоти и вожделения! О сем-то упоминает апостол, говоря: Окаянен аз человек; кто мя избавит от тела смерти сея? (Рим. 7, 24). Желание имамразрешитися (Флп. 1, 23). Итак, тот есть истинный инок и доблестный подвижник, кто может беспреткновенно понести скорбь плоти.
Хотящий увидать иночество преподобного Нила, пусть не испытует явных подвигов его. Напрасно будет такое испытание; ибо смиренномудрейший отец наш всемерно старался утаить подвиги свои от людей, затворяя тело в уединенной келлии в непроходимой пустыне, ум же и сердце углубляя в Боге, все втайне творил одному ведущему Богу: пощения, непрестанные молитвы, жесточайшие труды и различные умерщвления плоти, потому что богоносный отец наш научился от величайших светильников мира, просиявших в иночестве, ничего не творить на явление людям; ибо пишется о древних иноках, жительствовавших в египетских пустынях и скитах, что они не считали достойным инока то доброе дело, о котором другие знали; но считали свойственной иноку ту одну добродетель, о которой кроме Бога никто из людей не знал. О, божественного мудрования божественных мужей! О, высоты смирения во плоти живших ангелов! Итак, кто может испытать деяния инока, погруженного в глубину смирения? Воистину «исчезоша испытающие испытания» иноческих деяний, «приступит бо» мирской человек, но «сердце» смиренномудрого инока «глубоко». Такой нрав истинного иночествования соблюдал в себе преподобный Нил, во все дни, даже до честного своего преставления к Богу. А что всего удивительнее, не только в жизни своей, но и по смерти не хотел сподобленным быть никакой славы и чести от людей, как явно из завещания, написанного им ученикам его. О, чудо, братие! О, безмерного и высокотворного смирения великого отца!
Итак, зрите все и разумейте, что он был совершеннейший инок, добре ведущий угашать все разженные стрелы лукавого и сокрушать все сети вражий. Ибо кто удобно преходит хитросплетенные сети диавольские, как не смиренномудрый? Сей великий отец наш дерзновенно мог сказать о себе апостольское слово: Подвизаюся, не яко воздух бияй, но умерщвляю тело мое и порабощаю е (1 Кор. 9, 26–27); и оное речение: Господи, виждь смирение мое и труд мой (Пс. 24, 18). Ибо что иное было и все житие его в сей плачевной юдоли, как не повседневное мученичество! Каждая же капля пота его столь приятна была Господу, как и капли мученической крови, за Христа излиянной. Ибо равночестны суть поты трудолюбивого подвижника, ради Христовой любви повседневно умерщвляющего свою плоть, и кровь мученика, умирающего одним часом. Потому что приемлют равную благодать и чудодейственную силу. Подают ли исцеления святые мученики, излиявшие ради Христа свою кровь, — равно и преподобные подают исцеления. Чудодействуют ли мученики — чудодействуют и преподобные. Ибо, угождая Христу, они излияли многие поты. Не дивно, что Павловы руки чудодействовали и подавали исцеления; ибо, будучи вязаны и биены, много пострадали они за Христа. Но дивно то, что главотяжи и убрусцы его, ничтоже страдавшие, имели ту же силу чудодействия, как и самые Павловы руки, как пишется об этом в апостольских Деяниях. Равно имел чудесную силу Павлов пот, точимый в трудах, как и кровь его, в страданиях проливаемая. Не меньшие суть честности и капли потов преподобных, как и капли крови мучеников.
