Авва Дорофей - Аскетика. Том I
Есть некоторые и такие, которые еще не стяжали совершенно слезного дара, но приобретают его — иной через созерцание тайн домостроительства и человеколюбия Господня, иной — через чтение повестей, житий, подвигов и поучении святых, иной — посредством одной, наедине творимой, молитвы Иисусовой, иной — приходит в умиление от некоторых молитв, составленных святыми, иной — умиляется некоторыми канонами и тропарями, иной — от воспоминания своих грехов, иной — от памятования смерти и Суда, иной — желанием будущего наслаждения и иными различными способами — приобретают слезный дар. И кто каким предметом возбуждается к слезам, о том и размышлять ему нужно, чтобы поддержать плач до тех пор, пока не прейдет; ибо «желающий избавиться от грехов, плачем избавляется от них, и желающий предохранить себя от них, плачем же предохраняется», — сказали отцы. В том-то и состоит путь покаяния с плодом его, чтобы и во время напасти, находящей на нас, и при всяком наводимом от врага помысле, плакать перед благостью Божией, да поможет нам. И если будем молиться с разумом, Господь не умедлит подать нам покой и умиротворение. Святой Симеон Новый Богослов все добродетели называет воинством, а умиление и плач величает царем и военачальником; ибо плач, — говорит, — с одной стороны, вооружает, научает и укрепляет нас бороться с врагом во всех начинаниях, а с другой — сохраняет от поражений противного.
Но если бы и так случилось, что ум наш, погрузясь в какие-либо простые помыслы, возбужденные слухом или видением предметов приятных или горестных для чувства, тронулся бы ими до пролития слез, то естественные эти слезы нужно преложить и перевесть на духовные и спасительные, обратив ум свой к славословию Бога, к исповеданию Его совершенств и дел, или к размышлению о смерти, о Суде, о муках и прочее, и таким образом плакать слезами благодатными. Святой Иоанн Лествичник говорит, что естественные слезы прелагать в слезы духовные достохвально, но, — замечает, что если душа наша, по благодати Божией, умиляется и слезит без нашего напряжения, сама собой, то это не что иное есть, как Божие посещение, и слезы те, слезы благодатные, благочестивые, таковые слезы должно хранить, как зеницу ока, пока отыдут; потому что они имеют большую силу и действительность к истреблению и искоренению грехов и страстей, чем те слезы, которые возбуждаются с трудом и разными мерами или ухищрением.
Когда же при внимании к себе, т. е. хранением сердечным, воздействует в нас, благодатью Божией, духовная сила молитвы, проникая нас теплотой, согревающей сердце и веселящей душу, неизреченно воспламеняя нас любовью к Богу и человечеству, просветляя ум и разливая во внутренности нашей чувство радования, тогда слезы изливаются сами собой и источаются без усилия с нашей стороны — самоисходно, тогда, как говорит святой Иоанн Лествичник, душа, подобно младенцу, и плачет и купно осклабляется, т. е. духовно радуется, выражая эту радость и на лице своем. Да сподобит нас Господь этих слез! Ибо нам, новоначальным, слабым и неопытным, кроме сего, нет другого утешения.
А когда, благодатью Божией, дар сей, дар благодатных слез в нас умножится, тогда и брань с врагом бывает легче, и помыслы умиротворяются и утишаются, и ум, как некоей обильной пищей, насыщается и услаждается молитвой: из глубины сердца льется некая несказанная сладость, ощущаемая по всему телу, и всякое болезненное чувство превращающая во всех членах в радостное взыграние.
Вот утешение, происходящее от плача, — говорит святой Исаак, — по слову Господню: Комуждо по благодати, данной ему (Рим. 12, 6)! Тогда радость, чувствуемая человеком, бывает такова, какой не обретается в веке сем. И это никому вполне неизвестно, кроме тех, которые всецело посвятили себя от всей души на дело сие.
4. О хранении себя от злых помыслов
Когда Господь благодатью Своей сподобит нас обрести слезы и восплакать, или когда поможет нам совершить чистую молитву, тогда всемерно да блюдемся от духа гневного и от прочих злых приражений. Ибо враг наш, в это особенно время, или старается возмутить нас внутренними помыслами и страстными движениями, или ухищряется отвне навести на нас брань и мятеж, чтобы дело наше запятнать и сотворить порочным.
«Когда помолишься чисто и трезвенно, — говорит Иоанн Лествичник, — вскоре за сим будешь ратуем и разжигаем на гнев. Таково ухищрение врагов наших! Поэтому, всякое доброе дело, а наипаче молитву, всегда должно совершать со всевозможным вниманием и чувством, а после молитвы беречься ярости, гнева и иных душевредных волнений. У новоначальных безгневие удерживается и блюдется слезами, как некоей браздой. И если выпустим эту бразду или воздействуем ею неправильно, тотчас начинается бесчинство».
«Бес крайне завидует молящемуся человеку, — говорит Нил Постник (Синайский), — и всеми кознями силится отвратить от молитвы ум его, непрестанно возбуждая в памяти его разные представления и в теле приводя в движение все страсти, чтобы запнуть добрый подвиг и шествие молитвенное к Богу. А когда этот лукавейший дух, после многих ухищрений своих, не возможет воспрепятствовать крепкой молитве прилежно молящегося, то на время ослабляет свои действия, чтобы потом, по совершении молитвы, напасть на него с большей злобой, и или, возмутив его гневом на кого-либо, лишает душу того настроения, какое даруется молитвой, или, раздражив чувственность какой-либо сластью, помрачает ум. Поэтому, помолився якоже подобает, ожидай яже не подобает, и стой мужественно и бодренно, сохраняя плод свой; ибо исперва на то поставлен ты, чтобы делати и храните. Итак, делая и трудясь, не оставляй без охранения того, что стяжал трудом и деланием; без этого же никакой пользы не будет тебе от молитвы».
Явно, что о делании и хранении святой отец берет слова из райской истории Адама, ибо Писание говорит: сотвори Бог Адама, и посели его в рай, еже делати и хранити его рай (Быт. 2, 15). Райским делом он назвал здесь молитву, а соблюдение себя, или своего сердца, после молитвы от злых и лукавых помыслов — хранением. Итак, если Господь удостоит нас посещения Своей благодатью во время молитвы, плача, богомыслия, то да сохраняем себя всячески от всяких недобрых помыслов, наипаче же от худых слов и дел, и свои чувства да ограждаем бдительно, чтобы через них не воздвиглась на нас брань.
Если же по нужде, против воли нашей, душа наша впадет в какие-либо помышления, тотчас да прибегаем к Творцу нашему с мольбой, и Он рассеет их. Прямее и благонадежнее этого способа иного нет. И таким образом, при содействии Божием, мы сохраним души наши в страхе Его, не попуская уму нашему рассеяться и ослабнуть от обуревания помыслов, ни быть расхищену от каких-либо суетных удовольствий, и удаляя от себя все то, от чего может быть, при слабости ума, утрачено приобретенное посредством умиления сердечного. После слез и после молитвы твердо и крепко да стоим в том же, т. е. слезно-молитвенном настроении духа.
5. Устранение себя от всяких попечений — безмолвие
Сии чудные делания, о которых мы сказали, непременно требуют отсечения попечений, т. е. чтобы умереть для всего житейского и упражняться со всем прилежанием и вниманием в одном деле Божием, как сказали великие отцы, собственным опытом познавшие эту мудрость.
Святой Макарий Великий говорит: «Кто хочет приступить ко Господу, сподобиться Вечной Жизни, сделаться обителью Христовой, исполниться Духа Святого, чтобы придти в состояние приносить плоды Духа, чисто и неукоризненно исполнять заповеди Христовы, — тот должен начать тем, чтобы, прежде всего, крепко веровать в Господа и всецело предать себя вещаниям заповедей Его, во всем отречься от мира, чтобы весь ум не был занят ничем видимым. И ему надлежит, однакоже, думать, чтобы единого Бога иметь перед очами своими, и Ему единому быть угодным, и непрестанно пребывать в молитве с верой, в чаянии Господа, всегда ожидая Его посещения и помощи, сие одно всякую минуту имея целью ума своего. Потом, по причине живущего в нем греха, надлежит ему понуждать себя на всякое доброе дело, к исполнению всех заповедей Господних. Более всего, в незабвенной памяти, как образец, да содержит смирение Господа и жизнь Его и кротость и обращение с людьми, да пребывает в молитвах, всегда веруя и прося, чтобы Господь пришел и вселился в него, усовершал и укреплял его в исполнении всех заповедей Своих… Тогда Господь, видя такое его произволение и доброе рачение, видя, как принуждает себя к памятованию Господа, и как сердце свое, даже против и воли его, ведет непрестанно к добру, тогда Господь творит с ним милость Свою, избавляет его от врагов и от живущего в нем греха, исполняя его Духом Святым. И тогда уже без усилий и труда во всей истине творит он все заповеди Господни, лучше же сказать, Сам Господь творит в нем заповеди Свои, и он часто плодоприносит тогда плоды Духа». И Василий Великий говорит: «Начало чистоты душевной есть безмолвие». А дело безмолвия, по словам Иоанна Лествичника, есть отложение попечений о предметах не только предосудительных, но и благословных, молитва без лености и ненарушимая деятельность сердца. Вещами же благословными называет здесь Лествичник не занятия внешние, вошедшие ныне в обычай, как-то управление селами, распоряжения многими поместьями и прочие, связывающие с миром отношения. Все это — бессловесно, нам неприлично, неуместно. Но под этими благословными вещами святой отец разумеет то, что кажется благоприличным и для спасения души полезным, например: беседы и свидания, в удобное время и в меру, с отцами и братиями, духовными и благоговейными. Если эти благословные беседы выходят из своих пределов и бывают без должной осмотрительности, то по необходимости, и они обращаются в неполезное и предосудительное — в бессловесное, т. е. любопрения, противоречия, ропотливость, пересуды и другие погрешения, к которым бывает легкий и незаметный переход от беседы благословной.
