Майкл Бейджент - Свитки Мертвого моря
Вмешательство самых высших иерархов римско-католической церкви в изучение свитков Мертвого моря неизбежно возбуждает самые мрачные подозрения. В самом деле, можно ли игнорировать реальность причинно-следственной связи между подобным вмешательством и той неразберихой, которая царит в изучении кумранских находок? Позволительно спросить (как, кстати, и поступают многие из чужаков), не замешаны ли и здесь чьи-то корыстные интересы, куда более могущественные, чем репутации отдельных ученых, в частности интересы христианства в целом и интересы христианского вероучения в том виде, в котором они выражены в церкви и ее предании? С момента открытия свитков Мертвого моря воображение многих будоражит один и тот же вопрос, вызывающий смятение, беспокойство и даже раздражение. Не могут ли эти тексты, которые так близки к «первоисточнику» и которые (в отличие от текстов Нового Завета) никогда не были изданы и не пользовались широкой известностью, пролить существенно новый свет на истоки христианства, на так называемую «раннюю» церковь в Иерусалиме и, возможно, на личность Самого Иисуса? Не содержат ли они чего-либо скандального, способного бросить вызов и даже опровергнуть сложившиеся церковные традиции?
Разумеется, официальная трактовка уверяет, что ничего такого они не содержат. Таким образом, нет никаких подтверждений практики систематической или выборочной фальсификации материалов членами международной группы. Что же касается отца де Во, то в этом деле оказались замешанными его глубокие личные убеждения, что и повлияло на его действия. Ключевым фактором в оценке важности свитков послужило определение и наличие – или отсутствие – в них перекличек и связей с христианством. Разумеется, была датировка времени их создания. Относятся ли они к дохристан-ской или послехристианской эпохе? Насколько близко их тексты совпадают с деяниями Иисуса Христа ок. 30 г. н.э.? С описаниями путешествий апостола Павла, совершенными им в 40–65 гг. н.э.? С композицией Евангелий, созданных между 70 и 95 г. н.э.? Впрочем, независимо от того, какова их истинная датировка, они всегда служили и служат источником замешательства для христианства, но степень такого замешательства будет весьма и весьма различной. Если, например, будет доказано, что свитки следует датировать эпохой задолго до возникновения христианства, они будут представлять угрозу как свидетельства, отрицающие единственность и неповторимость Иисуса Христа. В них могут содержаться доказательства того, что некоторые из изречений и воззрений Христа не являются Его собственным изобретением, а вытекают из общего настроения умов той эпохи, являясь заимствованиями из учений и преданий, которые, что называется, «витали в воздухе». Если же свитки датируются временем земной жизни Христа или ближайшим периодом после нее, они могут оказаться еще более скандальными. Они могут быть использованы, чтобы доказать, что фигурирующий в них «Учитель праведности» – это и есть Сам Иисус Христос и что Иисус, таким образом, не воспринимался своими современниками как личность, обладающая Божественным статусом. Более того, свитки включают в себя ряд положений, которые выглядят явно враждебными по отношению к имиджу «раннего христианства». Так, например, в них можно встретить указания на воинствующий мессианистический национализм, ассоциируемый прежде всего с зилотами, тогда как Иисус, по преданию, стоял вне политики, призывая отдавать «кесарево кесарю».[56] Из этого следует, что Иисус и не думал основывать новую религию или совершать действия, противоречащие иудейскому закону.
Это утверждение можно интерпретировать целым рядом трактовок, одни из которых представляют большую угрозу для репутации христианства, другие – меньшую. В подобной ситуации не удивительно, что отец де Во отдавал предпочтение менее конфликтной трактовке. Таким образом, хотя это никогда не было высказано публично, преобладал принцип прочтения или интерпретации свидетельств в соответствии с некоторыми определяющими принципами. Так, везде, где это было возможно, свитки и их авторов принято было дистанцировать как можно далее от «раннего христианства» в том виде, в котором оно предстает в Новом Завете, а также от главного русла развития иудаизма I в. н.э., от которого, собственно, и произошло «раннее христианство». Именно по приверженности к подобным догматическим установкам оценивалась ортодоксальность трактовок и устанавливался пресловутый консенсус.
Таким образом, заключения, к которым пришла группа отца де Во по результатам своего прочтения свитков, подтверждаются рядом важных постулатов, некоторые из которых можно сформулировать следующим образом:
1. Кумранские тексты следует датировать эпохой задолго до начала христианской эры.
2. Свитки надлежит считать созданием некоей изолированной общины, неортодоксальной «секты», находившейся на периферии иудаизма и оторванной от основных течений общественной, политической и религиозной мысли своей эпохи. В частности, она была чужда того воинствующего революционного и мессианского национализма, примером которого являлись защитники крепости Масада.
3. Кумранская община, по всей видимости, была уничтожена в ходе подавления всеобщего восстания в Иудее в 66–73 гг., а все ее документы были спрятаны в тайниках в окрестных пещерах.
4. Верования членов Кумранской общины представлялись принципиально отличными от христианства, и «Праведный Учитель» в силу того, что он не имел Божественного статуса, не может быть отождествлен с Иисусом.
5. Поскольку Иоанн Креститель был весьма близок к учению Кумранской общины, можно предположить, что он был не «христианином» в подлинном смысле этого слова, а «всего лишь» предтечей.
Однако существует множество точек, в которых кумранские тексты и верования общины, из которой они вышли, пересекаются с раннехристианскими текстами и так называемой «ранней церковью». Число подобных параллелей весьма значительно.
Во-первых, таинство крещения, являющееся одним из важных таинств христианства, было заимствовано из учения Кумранской общины. Согласно одному из текстов свитков Мертвого моря, известному под названием Устав общины, вновь принимаемый адепт «должен очиститься от всех грехов своих в духе святости, воссоединяющем его с истиной… И когда плоть его будет окроплена водой омовения и освящена водой очищения, он будет очищен, смиренно покоряясь своей душой всем заповедям Божиим».[57]
Во-вторых, в книге Деяния святых апостолов говорится, что все члены «ранней церкви» обладали общим имуществом: «Все же верующие были вместе и имели все общее; и продавали имения и всякую собственность, и разделяли всем, смотря по нужде каждого; и каждый день единодушно пребывали в храме и, преломляя по домам хлеб, принимали пищу в веселии и простоте сердца» (Деян. 2, 44–46). Между тем в первой статье Устава общины, регламентировавшего жизнь Кумранской общины, говорится, что «все… должны приносить в Общину все свои знания, имения и собственность». Согласно другой статье, «они должны вкушать пищу вместе и молиться вместе». Наконец, еще одна статья требует: новый адепт «обязан отдать Общине все свое имущество, все свои знания и умение».
В Деян. 5, 1 –11 приведена история Анании и его жены, которые, продав свое имение, утаили часть вырученных средств, которые они должны были положить к ногам апостолов «ранней церкви» в Иерусалиме. И – пали мертвыми, пораженные карающей божественной силой. В Кумранской общине наказания за подобные проступки были куда менее суровыми; согласно Уставу общины, за это полагалась шестимесячная епитимья.[58]
В-третьих, согласно книге Деяний, руководство «ранней церковью» в Иерусалиме осуществляли двенадцать апостолов. Среди них, по свидетельству послания ап. Павла к галатам, особым авторитетом пользовались Иаков, «брат Господень», Иоанн и Петр. Как сказано в Уставе общины, Кумранской общиной также управлял «совет» из двенадцати человек. В нем особую роль играли трое «жрецов», хотя Устав не уточняет, входили ли эти трое в «совет» или же были независимы от него.[59]
И, наконец, четвертое и, пожалуй, самое важное: и Кумранская община, и «ранняя церковь» имели совершенно четкую мессианскую ориентацию, и в них доминировала вера в скорое пришествие «Мессии». В учении обоих общин провозглашалось, что это – яркий харизматический лидер, личные качества которого должны сплотить всех адептов, а учение составляло основу их веры. В «ранней церкви» таким лидером был, конечно, Иисус. В кумранских текстах этот персонаж известен как «Праведный Учитель». Временами, описывая «Праведного Учителя», кумранские тексты, кажется, рисуют портрет Иисуса; действительно, некоторые ученые прямо отождествляют их. Правда, «Праведный Учитель» никогда не изображался Богом, но точно таким же представал сразу же после своей крестной смерти и Иисус.
