Франсин Риверс - Любовь искупительная
— Привет, Ангелочек, — бросил он, подумав, что это быстро поможет ей вспомнить все. Она повернулась, на ее лице застыло холодное выражение человека, погруженного в себя. — Ангелочек, — повторил он. — Так ведь тебя зовут, не правда ли? Ты не Амэнда. Поправь меня, если я ошибаюсь.
— Я вижу, ты хорошо знаешь, кто я, верно? — Она бросила его джинсы на веревку, которую Михаил натянул для сушки белья. — Ты думаешь, я могу тебя вспомнить?
Бесстыдная шлюха.
— Я думаю, лица кажутся одинаковыми при твоем роде занятий.
— Так же, как и все остальное. — Она посмотрела на него и усмехнулась. — Тяжело найти удачу на золотых приисках, мистер?
Она была еще хуже, чем он ожидал.
— А он знает, кто ты и что ты из себя представляешь?
— Почему бы тебе не спросить его?
— И тебя нисколько не волнует, что он будет чувствовать, когда я все расскажу ему?
— Ты думаешь, он не выдержит?
— Как тебе удалось зацепить его своими клешнями?
— Он связал меня, как гусыню, и привез к себе.
— Милая сказочка. — Ее скучающий взгляд разозлил его еще больше. — Как ты думаешь, что он сделает с тобой, когда узнает, что я видел тебя раньше, в борделе в Парадизе?
— Я не знаю. А ты как думаешь? Он побьет меня камнями?
— Больше чем уверен.
Она подняла пустой таз и прижала к бедру.
— Можете сказать ему все, что угодно, мистер. Мне все равно. — Сказав это, она пошла прочь.
Догоняя Михаила, Павел твердо решил рассказать ему все, но потом не смог осуществить задуманного. Целый день они работали бок о бок, и он никак не мог набраться смелости. Когда они вернулись, Павел отказался от ужина, сославшись на усталость. Вместо этого пошел в сарай и доел остатки своих запасов. Ему не хотелось сидеть с ними за одним столом. Он не мог притворяться, будто счастлив, что его зять женился на лживой шлюхе. Собрав свои вещи, он направился к себе домой, на противоположную сторону долины.
Михаил стоял у открытой двери, видя, что он уходит. Почесав шею, он отвернулся.
Ангелочек взглянула на Михаила и почувствовала, как в ней опять нарастает напряжение. Она сидела на плетеном стуле, который он сделал для нее, и наблюдала за тем, как он закрывает дверь и садится у огня. Он снял свои ковбойские сапоги и стал натирать их воском, чтобы придать им водонепроницаемость. Он не смотрел на нее. Ему не хотелось говорить, и он не читал свою Библию. Судя по всему, прошлая ночь была забыта.
— Ты ведь думаешь об этом, правда? — спросила она. — Почему бы тебе просто не спросить?
— Я ничего не хочу знать.
— Ну, конечно, — сухо продолжала она. В горле пересохло. — Я все равно хочу тебе кое–что сказать, чтобы внести ясность. Я лично его не помню, но в моем деле это не имело никакого значения. Тебя я тоже не помнила, даже после второго визита.
Михаил знал, что она говорит неправду, хотя услышанное причиняло боль.
— Не лги, Амэнда. Неужели ты до сих пор не можешь понять, что я люблю тебя? Ты теперь моя жена. А все, что происходило раньше, теперь в прошлом. Пусть там и остается.
Затишье перед бурей кончилось. Шторм обрушился на них со всей своей силой.
— Две недели назад ты говорил, что хочешь знать обо мне все. Ты все еще хочешь знать все?
— Оставь это!
Она встала. Повернувшись к нему спиной, она дрожащими руками поправила шаль.
— Ты все еще не понял, наверно? Даже если я захочу что–то изменить, люди, которые меня знают, этого не допустят. Как и твой честный братец. — Она холодно улыбнулась и спросила, упершись взглядом в стену. — Ты видел его лицо, когда он узнал меня?
— Мне жаль, что он сделал тебе больно. Она повернулась к нему.
— Ты и правда так думаешь? — Коротко усмехнувшись, она продолжала: — Он не сможет задеть меня. И ты тем более не сможешь. — Она больше никогда не даст им такой возможности.
Павел провел целый день, приводя в порядок дом и размышляя об Ангелочке. Ему необходимо вернуться и поговорить о ней с Михаилом. Он не может молчать. Михаил должен узнать об ее обмане. Как только он узнает все, он поступит правильно и вышвырнет ее. Как паршивого котенка.
Брак можно аннулировать. Скорее всего, он даже не был подтвержден и одобрен священником, поэтому от него не потребуется дополнительных расходов. Михаил сможет просто забыть этот печальный опыт. Каждый день в Калифорнию прибывают все новые фургоны, переполненные женщинами, и он уж точно подберет себе другую, которая поможет ему забыть Ангелочка.
Пришел Михаил, и они вместе заготавливали дрова. Они разговаривали, но не так, как раньше. Павел был слишком озабочен, а Михаил чем–то опечален.
— Приходи к нам на ужин, — предложил Михаил, направляясь к двери, но Павел не мог даже представить себе, как он будет сидеть за одним столом с Ангелочком.
Михаил казался раздосадованным.
— Ты обидишь Амэнду.
Павел готов был расхохотаться. Обидит? Что может обидеть матерую шлюху? Теперь он точно знал, что она задумала. Она возводит стену между ним и Михаилом. Она хочет разрушить их дружбу. Хорошо, если она так этого жаждет, забудем о правилах и приличиях…
— Я приду завтра.
Когда он пришел, Ангелочек выколачивала одеяла, развесив их на веревке. Она остановилась на мгновение и взглянула в его лицо. Ей не потребовалось много времени, чтобы прочитать вызов в его глазах.
— Он строит склад у ручья. Почему бы тебе не сбросить груз со своей души, пока он заживо тебя не съел?
— Ты так уверена, что я не сделаю этого?
— О, я уверена, что сделаешь. Ты не можешь дождаться этой минуты.
— Ты его любишь? — ухмыльнувшись, поинтересовался он. — Ты думаешь, что сможешь сделать его по–настоящему счастливым? Рано или поздно он очнется и увидит, кто ты есть на самом деле.
Ее рука, державшая колотушку, побелела. Пожав плечами, она отвернулась.
— Тебе ведь наплевать на всех, не так ли?
— А почему должно быть иначе? — спросила она и опять стала выколачивать одеяло.
Павлу захотелось схватить ее и кулаком пригладить ее высокомерное лицо.
— Ты напрашиваешься, — выдавил он и направился к ручью.
Ангелочек почувствовала слабость, которая внезапно навалилась на нее. Она тяжело опустилась на пень, пытаясь успокоиться и боясь признаться себе в тех чувствах, которые сейчас поднялись в ее душе.
— Ты вовремя пришел, — сказал Михаил, выпрямляясь и вытирая ладонью пот со лба. — Помоги мне с этими бревнами, ладно?
Павел помог ему развернуть бревно.
— Михаил, мне нужно с тобой поговорить, — произнес он напряженно, разворачивая бревно. Михаил бросил на него мрачный взгляд, смысл которого он не понял. Внутри него кипела злоба, которая заставила его продолжить. — Я хочу поговорить не о том, что происходило на Ююбе, и даже не о том, почему я никак не могу осесть на одном месте. Все дело в твоей жене.
Михаил медленно выпрямился и посмотрел на него.
— Почему ты думаешь, что тебе надо что–то говорить?
— Потому что тебе нужно знать. — Ее надменное лицо все еще стояло у него перед глазами. — Михаил, она не та, за кого себя выдает.
— Я знаю, кто она, и прежде всего, она — моя жена. — Он попробовал снова сосредоточиться на работе.
Она, должно быть, успела его хорошо обработать. Не пытаясь скрыть раздражения, Павел приготовил следующее бревно. Обернувшись, он бросил взгляд в сторону дома. Она стояла в дверях. В одежде Тесси. Ему захотелось подбежать и сорвать с нее все. Захотелось избить ее и прогнать из долины. Михаил попался. Михаил, со своим сильным характером и высокими идеалами. Михаил со своей чистотой. Это было необъяснимо и невероятно. Это было непристойно.
— Я не смогу все так оставить. Не смогу. — Однако Михаил даже не смотрел на него. Павел схватил его за руку. — Послушай меня. Задолго до того, как она стала твоей женой, она стала проституткой. Ее настоящее имя Ангелочек, а не Амэнда. Она работала в борделе в Парадизе. Она была самой дорогостоящей «бабочкой» во всем городе.
— Отпусти мою руку, Павел. Павел отпустил.
— Ты скажешь хоть что–нибудь? — Он никогда еще не видел Михаила таким рассерженным.
— Я все это знаю. Павел уставился на него.
— Ты знаешь?
— Да. — Михаил наклонился за новым бревном. — Возьми другой конец, хорошо?
Павел машинально выполнил просьбу.
— Ты узнал об этом до или после того, как надел кольцо ей на палец? — поинтересовался он цинично.
— До того.
Павел опустил бревно на место.
— И ты все же решил жениться на ней? Михаил выпрямился.
— Я женился на ней и женюсь еще раз, если придется все повторить. — Он сказал это тихим, спокойным голосом, но его глаза пылали гневом.
Павел почувствовал себя так, словно его только что отправили в нокаут.
— Она одурманила тебя. Михаил, она тебя одурачила. — Нужно попытаться вразумить его. — Это бывает. Ты месяцами не видел женщины, а у нее такие милые голубые глазки и такое красивое тело, что ты просто потерял голову. Ты можешь, конечно, провести с ней несколько приятных ночей, но не пытайся убедить себя в том, что она будет приличной и скромной женой. Та, которая однажды была проституткой, останется ею навсегда.
