Сборник статей - Ответственность религии и науки в современном мире
Аргентина, которая приняла технологию ГМИП так быстро, как ни одна другая страна мира, заслуживает самого пристального внимания и изучения ввиду определенного сходства с Россией по некоторым макроэкономическим процессам. После эпохи тоталитарного режима военной диктатуры (со вполне регулируемым рынком), пришло правительство Менема (1989–1999 гг.), будущий министр экономики которого Хосе А. Мартинес де Хос, еще в 1977 г. сказал: «Будет ли Аргентина производить сталь или печенье – решит рынок». Практически нерегулируемая либерализация экономики, была осуществлена настолько энергично, что у аргентинцев сложилось мнение о том, что государственная экономическая политика состоит как раз в отсутствии государства. Произошло разрушение промышленности, связанное с ликвидацией всех форм поддержки и стимуляции национальной индустрии. Количество рабочих стремительно уменьшалось в стране с 6 млн в 1976 г. до 1 млн в 2001 г. [2]. Если в 1955 г. число рабочих составляло 54 % от работающего населения, а в 1974 г. – 48 %, то в 2001 г. – только 18 %. Сходные процессы происходили и в сельском хозяйстве. Только с 1990 по 2001 год исчезло 160 тыс. сельскохозяйственных производителей. На фоне таких деструктивных процессов в промышленности и в сельском хозяйстве началось массовое обнищание населения. В 2004 г. 30 % населения оказалось за чертой бедности, с 1990 по 2003 г. умерло 450 тыс. человек от голода. В 2003 г. в Аргентине от болезней, связанных с голодом, умирали ежедневно 55 детей, 35 взрослых, 15 стариков [2]. В этой связи, проблема производства в Аргентине дешевых ГМИП, уменьшающих затраты сельскохозяйственного производства, имеет явную социальную значимость. Попытка решить проблему недоедания как в самой Аргентине, так и в интересах экспорта в другие страны Латинской Америки привела к резкому увеличению количества выращиваемой трансгенной сои, так, что даже стали говорить о «соизации» Аргентины. В 2004 г. в этой стране было произведено 34,5 млн тонн этой культуры, то есть 49,5 % всех выращенных в Аргентине зерновых. На эти цели под посевами оказалось 14 млн га – 54 % всех посевных площадей страны [2]. Генетически модифицированная соя стала основной сельскохозяйственной культурой Аргентины. Причем если в США только 40 % выращиваемой сои является трансгенной, то в Аргентине этот показатель равен 99 %. Аргентина имеет богатый опыт в области изучения влияния генетически модифицированной сои на здоровье населения. Именно с этим ГМИП аргентинские специалисты связывают рост аллергий, онкологических и аутоиммунных заболеваний. Впрочем, медицинские оценки ГМИП крайне противоречивы. С одной стороны, исследователи говорят о возможной опасности трансгенных источников питания. Так, например, профессор Gian Carlo Delgado Ramos (2003) сообщает [2], что генетически модифицированная соя-RR спровоцировала 27 смертей и различные неблагоприятные реакции у 1500 пациентов в США. С другой стороны, растет и число сторонников использования ГМИП, доказывающих их совершенную безвредность при адекватной медико-биологической проверке.
Хлынувший в Россию поток продуктов, содержащих трансгенные компоненты (данные Гринпис и Федерального реестра ГМИП), в условиях неоднозначности результатов исследований в области медицинской и экологической их безопасности, ставит ряд проблем. В докладе обсуждаются основные из них. Во-первых, необходим этический анализ и этическая оценка мотивов разработки, производства и использования генетически модифицированных продуктов питания. Во-вторых, нужно провести этический и методологический анализ предпосылок аргументации исследователей, которые позиционируют себя как сторонников и противников ГМИП. В-третьих, не осуществлен этико-философский анализ российской правовой базы, регламентирующей использование ГМИП. В-четвертых, для Русской Православной Церкви проблема должна быть оценена с позиций Социальной концепции РПЦ. И, наконец, необходимо сформулировать принцип ответственности за создание и использование ГМИП.
Цели создания, производства и использования ГМИППри ближайшем рассмотрении обнаруживаются различия в целях создания, производства и использования трансгенных источников питания. Так, целью создания растительных ГМИП (а к ГМИП в настоящее время относят три группы живых организмов – растения, животные, микроорганизмы) является «улучшение вида», – получение видов, устойчивых к 1) гербицидам, 2) насекомым, 3) вирусам. Разумеется, использование инсектицидов, гербицидов и удобрений удорожают сельскохозяйственное производство, целями которого как раз являются снижение экономических затрат (на топливо, реагенты, а также за счет экономии труда) с повышением валового выхода продовольственного сырья. Обратим внимание на то, что цель создания ГМИП состоит не столько в том, чтобы расширить пространство научных возможностей (как это было на заре генной инженерии, когда Хочкин скрестил генетический материал человека и мыши), сколько в улучшении вида для увеличения роста его продаж. Мичуринская селекция, ставившая целью улучшение потребительских свойств (органолептических, а не производственных: изменение цвета или вкуса яблока не означало автоматического роста продаж в силу предпочтений потребителей) под лозунгом «взять все от природы», кажется вполне невинной затеей в сравнении с трансгенными технологиями. Технология ГМИП в истории науки – это беспре-цидентное намерение, – уже не ученых, но фондовых бирж, сельскохозяйственных корпораций и промышленных холдингов, которые пытаются заставить двигаться микроэволюцию и генетический материал по законам рынка. Только будет ли генетический материал двигаться по законам рынка, который устанавливает собственную шкалу нравственных ценностей, имеющих мало общего с Евангельской проповедью?
В этой связи обращает на себя внимание тот факт, что отличие аргументов сторонников и противников ГМИП – это отличия производителей и потребителей. Последние ставят закономерные вопросы: 1) об изменении пищевой ценности, об аллергическом, токсическом действии, об онкогенезе сопряженном с трансгенными изменениями; 2) о незаданных эффектах выражения генов, то есть о незапланированных морфологических, биохимических и физиологических реакциях живого организма на генетическую модификацию; 3) об отдаленных последствиях для микроэволюции (например, обсуждается возможность встраивания генетического материла в микробиоценоз кишечника).
Anderson and Jackson (2004) [3, 28] в своем расчете в области политэкономии генетически модифицированных продуктов убедительно показали, что США является страной наиболее экономически заинтересованной в том, чтобы США, Канада и Аргентина оставались крупнейшими производителями трансгенных источников питания, а страны ЕС не накладывали бы мораторий на потребление и производство ГМИП иили не увеличивали бы посевных площадей с трансгенными культурами.
Таким образом, выявляется аксиологическое различие производителей и потребителей ГМИП, нуждающееся в правовом и этическом регулировании.
Законодательное регулирование ГМИПВ настоящее время не разработаны и не приняты единые международные документы в области регулирования создания, производства и потребления ГМИП. Международная конвенция о биологическом разнообразии указывает на недопустимость как огульного запрещения, так и полного отказа от регулирования производства и использования генетически модифицированных организмов. В Конвенции (ст. 19, п. 3) отмечается необходимость применения мер предосторожности при
использовании живых измененных организмов, хотя эти меры и не конкретизируются. Таким образом, в международных законодательных актах предусмотрена правовая защита двух сторон – как производителей, так и потребителей ГМИП. Различные страны при этом по-разному воплощают в свое законодательство положения о мерах предосторожности и формах контроля за ГМИП. В США, например, нет особых законов, определяющих критерии безопасности трансгенных продуктов, – они являются общими для всех продуктов питания (Закон о пищевых продуктах и косметических препаратах). Напротив, одно из наиболее жестких законодательств в этой области – это законодательство стран ЕС.
Так, Европейская директива 90/220 от 23.04.90 по выпуску в природу генетически модифицированных организмов (ГМО) требует разрешение Государственного Секретаря ЕС по вопросам окружающей среды, транспорта и регионов на любое высвобождение в окружающую среду ГМО – от одного растения в горшке до крупномасштабного промышленного производства. Процедура обращение за разрешением включает в себя: 1) оценку возможного риска окружающей среде; 2) описание природы измененного организма; 3) описание происхождение и типов переносимых генных последовательностей; 4) описание методики переноса. То есть, опять же, предусмотрена защита двух групп интересов: как потребителей (оценка экологического риска), так и производителей [1].
