Павел Пономарев - Соловецкие святые и подвижники благочестия:жизнеописания, некоторые поучения, чудесные и знаменательные случаи
Обращает на себя внимание то, сколько страдания в этих строках — ведь под его опекой оставалось около полтысячи человек. В прошении архимандрита есть прозрачный намек и на попечительство обители над заключенными Соловецкого лагеря принудработ, который вскоре станет одной и самых позорных и страшных страниц человеческой истории XX века.
Архимандрит Вениамин всё больше и больше мешал своре лагерных надсмотрщиков: слишком много знал, видел… Среди оставшихся монахов нашлись предатели, сообщившие большевикам о скрытых ценностях. Председатель Архгубисполкома Попов распорядился «серебро заарестовать», а виновных в сокрытии наказать. На архимандрита Вениамина был составлен донос несколькими монахами. Вскоре он и его ближайший верный помощник, иеромонах Никифор, были арестованы по обвинению в сокрытии монастырских ценностей и хранении оружия. Их сослали на лесозаготовки в Холмогоры, но летом 1922 года освободили. Отец Вениамин и отец Никифор уехали в Архангельск на Соловецкое подворье. После разгона подворья их приютил верующий человек — архангелогородский врач и аптекарь Александр Алексеевич Левичев, у которого они проживали по июнь 1926 года. Хозяин денег за жилье с них не брал, добровольные жертвователи поддерживали их, чем могли.
О возвращении на Соловки не было и речи — там уже вовсю действовал всесоюзный концлагерь. Но Вениамин и Никифор искали уединения и тихого места для молитв.
И вот, летом 1926 года, по совету бывшего послушника Соловецкого монастыря, Степана Антонова, они переезжают в село Часовенское к сестре Степана Анне и этим же летом в сорока верстах от ближайшего населенного пункта — деревни Коровкинской — сооружают келью. Здесь подвижники разработали небольшой земельный участок и поставили ледник. Небольшая изба стояла на высоком берегу Волкозера. В доме были только иконы и предметы обихода. Питались они рыбой и собранными в лесу грибами, ягодами. Дважды в год зимой к ним приезжал Сергей Антонов, оставляя необходимые продукты. Никаких ценностей у них не было. О прежних временах напоминали только никелированные самовар и кофейник, да еще настольные часы с боем. Кроме того, в доме имелись предметы кухонного обихода, запас продовольствия и одежды. Была у них и лодка.
Архимандрит Вениамин и иеромонах Никифор проводили время в молитвах и трудах — ловили рыбу, выращивали овощи. Недостающие продукты привозил по зимнику Степан Антонов. Случайных людей отшельники почти не видели — в год забредали два–три человека. Изредка навещали их местные православные крестьяне — братья Тимофей, Федор и Матвей Григорьевич Евстифеевы, относившиеся к архимандриту и его сподвижнику с глубоким почтением. Да по большим праздникам бывал у архимандрита и другой невольный отшельник с Соловков — иеромонах Алипий, поселившийся неподалеку на Ледьмозере.
Так прошло почти три года.
Революция и первые годы советской власти сдернули с насиженных мест массу народа. Россия была наполнена бродячим людом.
Оторванные от дома, обманутые большевистскими обещаниями о всеобщем благоденствии, растерявшие нравственные ориентиры, обездоленные, обозленные «летуны» были готовы на все…
В 1925 году в деревне Коровкинской появился некто Степан Ярыгин, 23–х лет, умственно отсталый и глуховатый. Скитался он по чужим углам, не хотел работать, промышлял воровством, был дважды судим. А осенью 1927 года к деревне Часовенское прибился девятнадцатилетний Владимир Иванов, комсомолец, из крестьян Тверской губернии. Работать он стал в местном лесхозе бригадиром плотников, затем лесным обходчиком. Властям комсомолец «помогал разоблачать провокаторов из местного населения». То есть наверняка не одного человека загнал в Соловецкий концлагерь. От охотников Иванов разузнал дорогу к избушке архимандрита Вениамина. Зимой 1927 года отыскал уединенную келью отцов. Монахи встретили непрошенного гостя хмуро, но он сослался на общих знакомых, остался ночевать и тщательно осмотрел все их хозяйство. Комсомолец–активист полагал, что у архимандрита непременно есть сокровища Соловков.
Весной 1928 года Иванов подговорил слабоумного Ярыгина ограбить монахов. Уговор состоялся накануне Пасхи.
Сначала сообщники отправились на Лодьмозеро, где проживал иеромонах–отшельник Алипий и разграбили там зимовья охотников, а также его келью. По счастью, отца Алипия не было дома и он остался жив.
Вечером 17 апреля 1928 года грабители вышли к Волкозеру, где подвигом добрым подвизались в молитвах, посте и трудах архимандрит Вениамин и иеромонах Никифор. Бандиты считали, что именно там хранятся сокровища Соловецкого монастыря. Был вторник Светлой седмицы, день великой праздничной Недели Христовой Пасхи. Келья иноков светилась изнутри — они отправляли праздничную службу.
Когда совсем стемнело и свет в доме погас, Иванов с Ярыгиным приблизились к избушке и начали через окна стрелять в монахов. Но войти к отшельникам не смогли — обуял непонятный ужас. Однако жадности хватило, чтобы проникнуть на чердак, где хранились запасы одежды, обуви. Там взяли они несколько пар сапог, два дождевика, фуфайку, нижнее белье, носки, чайник и набор рыболовных крючков…
Подперев входную дверь колом, сообщники облили избушку керосином, найденным на чердаке, и подожгли. Обстрелянные святые мученики были еще живы.
На следствии Иванов говорил, что слышал их крики…
Степан Антонов, как и обещал, 9 июня 1928 года приехал навестить архимандрита Вениамина. На Волкозере он нашел сгоревшую избу и среди обгоревших бревен — два скелета.
Найти убийц не составило труда — их выдали награбленные вещи. Следствие установило, что в лесу произошли убийство и поджог. Совершены они были с целью ограбления двумя жителями деревни Коровкинская — комсомольцем В. Ивановым и его товарищем С. Ярыгиным. Оба преступника были воспитанны при советской власти и полагали, что у архимандрита хранятся сокровища Соловецкого монастыря. Накануне праздника Святой Пасхи они сознательно собрались идти грабить монахов. Вечером 17 апреля 1928 года они вышли к Волкозеру, выждали, когда в избе погаснет свет, после чего Иванов подошел к келии и открыл стрельбу в окна. Он выпустил 4 заряда. Подталкиваемые кровавым опытом гражданской войны, преступники были уверены, что не понесут наказание. Но суд даже того времени не смог оправдать чудовищную расправу молодых парней над беспомощными монахами. Иванов был приговорен к десяти годам лишения свободы со строгой изоляцией, Ярыгин — к восьми.
Исследования и раскопки на Волкозере на месте сожженной келии проводились летом 2005 года по благословению Святейшего Патриарха Алексия И. Их проводила совместная экспедиция Соловецкого монастыря и Российского научно–исследовательского института природного и культурного наследия им. Лихачева. В Соловецкий монастырь были переданы археологические находки с места гибели преподобномучеников на Волкозере.
На месте мученичества соловецких монахов был установлен поклонный крест. Туда совершаются паломнические походы. Народ чтит святых. Многие обращается к ним в молитве и бывает услышаны.
Ведется сбор материалов, в том числе и потомками рода Кононовых, в частности Юрием Германовичем Кононовым и другими, для составления более полного жизнеописаний преподобномученика Вениамина и его сподвижника, преподобномученика Никифора.
Соборная память Божиему угоднику совершается:
— 25 января / 7 февраля, при совпадении этого числа с воскресным днем, или в ближайшее воскресенье после него в Соборе новомучеников и исповедников XX века;
— в Соборе новомучеников и исповедников Соловецких 10 / 23 августа.
Особая память ему совершается вместе с преподобномучеником Никофором (Кучиным) в день их мученичества — 4/17 апреля.
Преподобномученик Никифор (в миру — Николай Иванович Кучин) был ближайшим помощником, сотаинником и сподвижником последнего настоятеля «Старых Соловков» — преподобномученика–архимандрита Вениамина (Кучина). Сведений о нем и его жизни сохранилось совсем мало. Для читателя, получившего уже некое представление о жизненном пути отца Никифора из очерка о преподобномученике Вениамине, эта краткая записка послужит полезным добавлением. Здесь составителям сборника удалось собрать в основном то, что входит в обычный «послужной список» соловецкого монаха.
Родился отец Никифор в Сольвычегодском уезде Северодвинской губернии. Дата его рождения остается не известной.
Николай Иванович служил в армии и дослужился до чина унтер–офицера. После выхода в отставку он в 1909 году поступил в Соловецкий монастырь.
В 1913 году архимандрит Иоанникий постриг его в монашество с именем Никифор. В монастыре монах Никифор окончил пять классов братского училища. Проходил послушание заведующего рухлядной палаткой, то есть отвечал за имущество, которым пользовалась братия. С середины 1910–х годов в Соловецкой обители начались нестроения, выливавшиеся в недовольство своим настоятелем. Прежний настоятель был отправлен на покой, а архимандрита Вениамина (Кононова), избранного братством, Священный Синод утвердил настоятелем монастыря. Его выдержка, стойкость и высокий духовный авторитет у братии способствовали водворению порядка в обители. Часть мятежно настроенных иноков покинула остров, другим недовольным пришлось смириться.
