Ольга Иженякова - Великая сила молитвы
С парковкой тоже возникли сложности. Его всегдашнее место оказалось занятым. Пришлось оставить машину чуть ли не на обочине. «Ну и денек», – вздохнул он, войдя в кабинет. А потом все как обычно: переговоры, бумаги, официальные лица… Тоска, одним словом. Временами всплывал в памяти образ Тани. «А что будет, если мы с ней… в общем, расстанемся», – задавал себе вопрос и боялся на него ответить. Таня настолько вошла в его жизнь, что он просто представить не мог, как будет без нее. А ведь не жена, просто подруга, как сейчас принято.
– Представляешь, – ворвался в его кабинет коллега, – сегодня у одного мужика жена родила двойню, а его по дороге в роддом расшиб «КамАЗ». Насмерть!..
Мысли оборвались, как будто их кто-то быстренько перерезал перочинным ножичком. Чик – и нету. Какой день!
– Этот мужик был на белой «Тойоте»? – спросил он, глядя куда-то в пространство.
– И «Тойота» всмятку, – последовал ответ.
К вечеру меньше стало переговоров, бумаг, официальных лиц. Как будто все они рассосались или спрятались где-нибудь до завтрашнего дня, чтобы на него с самого утра наброситься с новой силой.
А когда на небе вовсю царствовал закат, возникло непонятное чувство тревоги или какой-то там осиротелости, что ли? Неприятное чувство. Снова вспомнилась Таня, и он, уже нисколько не сомневаясь, направился к ней. И, чего с ним еще никогда не случалось, прямо с порога прошептал:
– Ты знаешь, что ты мой лучик в темном царстве… прости. Прости меня. Я знаю, что недостойно себя вел. Обещаю исправиться. Танюшка, пожалуйста, забудь обиды и стань моей женой…
Гутен таг!
– Вы что, совсем чокнулись, что ли? Отсюда же никто не уезжает. Лучше не может быть даже в Израиле…
– Не могу я здесь, поймите! Я «в доску» русский.
Семейство Миллеров напрасно билось два месяца со «сладкой парочкой» – младшим сыном и невесткой. Те, несмотря на вопли родственников, все равно оформили документы и приехали в Россию. На постоянное место жительства. Домой, значит.
– Там даже земля ненастоящая, – говорит Виктор. – Напрочь лишенная натуральности. Чтобы, например, вырастить на своем участке помидоры, приходится покупать много всяких биологических добавок.
– Зато помидоры потом вырастают с голову ребенка, – говорит Ирина, его жена.
– А зима – просто смех! Утром снег выпал – к вечеру растаял. Даже сфотографироваться не успели…
Виктор и Ирина из тех, кто в Германию прибыл в младенческом возрасте. Ему было семь лет, ей – четыре. Родители дружили домами. Школу и университет оба оканчивали в Берлине. Он – специалист по компьютерам. Она – преподаватель английского. Не сказать чтобы они там чувствовали какую-то дискриминацию, а может, просто не хотят говорить, но с самого раннего детства оба мечтали жить в России. В Сибири, где много леса, где бескрайние просторы и выпадает самый настоящий снег, который подолгу лежит на улице.
До этого они пару раз приезжали сюда к родственникам. И что им особенно здесь запомнилось, так это чувство нужности. Здесь все кому-то нужны: соседям, родственникам, коллегам, бабкам на лавочке… В Германии такого нет. Там люди нужны государству. Они это ощущают. С этим чувством рождаются и умирают, кстати, надо сказать, с благодарностью. А вот чтобы собраться на даче и «пропустить по маленькой» и затянуть песню…
Парочка смотрит на меня недоумевающе, они полагают, мне не понять, что такое тосковать по Родине, когда не мил ни старый Берлин, ни даже дышащая молодой жизнью Венеция, куда они ездили на выходыне. И когда на одной рождественской распродаже молодая семья услышала русскую речь, они тут же пригласили незнакомку на кофе, чтобы поговорить, насладиться ручейком жизни. «Битте, битте… молоко, сливки? Только умоляю, говорите», – вспоминает Виктор встречу с женщиной, только что приехавшей из России, которая смотрела на них, как на инопланетян. В самом деле, как можно спрашивать про Россию, когда все и так очевидно…
– Нет, мы не жалуемся на жизнь. В Германии все хорошо к нам относились. Это очень цивилизованная и интересная страна. Обязательно там побывайте. Но… нас туда не тянет.
Россия сегодня – это экономический кризис, грязь, стрессы…
Когда мы уезжали, родственники твердили, что мы сумасшедшие. А в посольстве с нами провели серьезную беседу с демонстрацией видеороликов про Чечню. Но мы настояли на своем.
…Да, несомненно, в России жить тяжелее. Но зато интересно! Когда мы купили квартиру и к нам пришли родные поздравить нас с новосельем, мы так веселились. Я не помню, чтобы так «отрывался» даже в детстве. Понимаете, здесь происходит что-то главное и это нельзя пропустить, иначе жизнь будет безвозвратно утеряна. Что вы так смотрите. Сходите в храм – и все поймете. Там жизнь. И души, и духа.
Сейчас Ирина в положении. Ждут девочку. Даже имя придумали – Алена. Если верить медикам, то Алена должна родиться 13 января. К этому дню обе берлинские бабушки – Роза и Генриетта – хотят посетить Россию. И в очередной раз «промыть мозги» молодым родителям о том, как в Европе жить хорошо. Молодые родители же надумали их свозить в деревню. Растопить баньку, накрыть стол, а потом после веселья прогуляться по самому настоящему в мире снегу!
Билет в ГерманиюКаждый, кто хоть раз ее увидел, неизменно приходил в восторг. И есть от чего. Огромные глаза, кругленькое личико и вообще вся она такая… сю-сю-сю, здорово напоминает Наталью Гончарову, между прочим! Но только внешне.
В университете Нина училась так себе. Впрочем, это еще не говорит о ее интеллекте или о его отсутствии. Кто заканчивал филфак, меня поймет. Когда на протяжении пяти лет зубришь мертвые науки, поневоле забываешь живые. Вот и Нина малость призабыла науку женского обольщения. Потому, когда Виктор после защиты диплома сделал ей предложение, она ляпнула сразу: «Да». Хотя с ее данными можно было найти жениха поумнее. Свадьба запомнилась тем, что во всем городе отключили воду. Не просто холодную или горячую, а и ту, и другую вообще. И на весь день!
Так вот на следующий день Нина пригляделась к своему сантехнику, и ей стало очень грустно. Нет, она не сразу пришла к мысли о разводе, но когда он демонстрировал свою глупость при родственниках и друзьях, Нине становилось невыносимо стыдно. Она часами занималась с ним русским языком. А Виктор все также оставался невежественным. Вскоре ему учеба приелась, и он начал, как принято писать в протоколе, выражаться нецензурной бранью. А потом и вовсе кулаками «учить» жену. А еще через какое-то время – прикладываться к бутылке. Но когда на юбилей своих родителей привел девушку сомнительного поведения, Нина поняла: терпение ее оборвалось.
– Да завели бы вы ребеночка, – советовала свекровь. – Там, глядишь, и наладилось бы все у вас.
– Нет, скорее умру! – плакала Нина. – Рожать надо по любви и от любимого человека.
…Развод описывать скучно. Много грязи за короткий период вливается в душу, даже когда внешне все выглядит благопристойно. Так уж у нас принято, чего греха таить? На Нину смотреть было тяжело. Правда, вопреки всем ожиданиям страдала она недолго, на другой же месяц пошла в ЗАГС с Димкой по прозвищу Мерседес. Надо признать, что кличка ему шла больше, чем имя. Он умел хорошо зарабатывать деньги и их тратить. Тут же Нину одел-обул, машину водить научил. В общем, все пошло у них как по маслу. Но… самое удивительное, в один прекрасный день Нина забрала свои вещи из Димкиного коттеджа, села на рейсовый автобус и приехала к своим родителям в «хрущевку».
– Все. Я с Мерседесом развожусь. Не хочу быть вещью.
Современная молодежь – очень простая. Она часто употребляет слова вроде «пристроиться», «приспособиться», «прижиться» и с готовностью отдает предпочтение материальным благам. Про нашу хваленую духовность молчу. Нина же с самого начала в общероссийскую картину не вписалась. Быстренько развелась с Мерседесом и уехала на постоянное место жительства в благополучную Германию.
А до этого, в смысле до вылета самолета, было утро. Такое печальное, преддождевое. Я ехала на такси в аэропорт. Опаздывала, как всегда. В зал вошла, когда уже объявили посадку.
– И все-таки, почему ты уезжаешь? – спросила я тихо.
– Неужели ты не замечаешь, как все вокруг изменилось? – сказала тихо она. – Ты думаешь, твои стихи и сказки кому-нибудь нужны? Ха! Сейчас спросом пользуется другое… За него хорошо платят. А ты про ангелов, звездочки, русалок…
Конечно, можно было возразить, но я не хотела. Нина задела такое, в чем я боялась себе признаться. Поэтому, наверное, и быстро расплакалась. Странное дело переезд. Вроде теряешь друга, но в то же время как бы и нет. Осознание переезда приходит сразу. Ты ясно отдаешь себе отчет, что он просто так к тебе не придет… А Нина, между прочим, когда-то была прообразом моих сказочных героев. И не напрасно. В Германии нашла-таки принца, родила детишек и учит их любить Россию, говорит, так выжить проще.
