Вальмики - Рамаяна
О Кубиджа, сообщи царю, что я здесь, и что я готова расстаться с жизнью, пока Рама не будет изгнан в лес, а Бхарата не получит царство; мне не нужно золото, драгоценности или пиршества; если Рама вступит на трон, я умру!
Горбунья еще раз усердно наставила царицу относительно интересов ее сына Бхараты и свержения Рамы:
Если Рагхава получит империю, ты и твой сын будете страдать, и потому, о прекрасная царица, не пренебрегай ничем, что поможет твоему сыну Бхарате стать царем!
Царица, подстрекаемая горбуньей, возложила руки себе на грудь и в сильном волнении, снова и снова настаивая, словно это было ее собственное желание, воскликнула:
Передай царю известие о моей смерти или дай мне знать, что Рама изгнан в лес и исполнилось мое желание относительно Бхараты! Я не желаю ни ковров, ни корон, ни сандаловой пасты, ни притираний, ни питья, ни еды — ничего! Мне не нужна сама жизнь, если Рагхава не уйдет в лес!
Произнеся эти ужасные слова и сорвав с себя все украшения, разгневанная, она лежала на голой земле, словно низвергнутая киннари. Лицо ее потемнело от неистового гнева, без гирлянд и драгоценных камней, бросившая вызов, царица напоминала небеса, лишившиеся звезд.
Глава 10. Царь Дашаратха разыскивает царицу Кайкейи
Подстрекаемая Мантхарой, Кайкейи, подобная киннари, продолжала кататься по земле, словно раненная ядовитой стрелой, и, обдумывая, что ей дальше делать. Под впечатлением слов Мантхары царица в негодовании издавала, словно змея, горячие вздохи и мечтала о своей благой удаче.
Мантхара, твердая в своих намерениях, ликовала, воображая, что уже достигла желанной цели, пока царица, охваченная завистью и настаивая на своем, лежала на полу Залы Гнева, разорвав свои любимые гирлянды и драгоценные украшения, которые теперь украшали землю, словно звезды на небе. Катаясь по полу в Зале Гнева в испачканных одеждах, с волосами, спутавшимися в одну косу, она напоминала нимфу, упавшую с небес.
Тем временем царь, отдав необходимые распоряжения относительно коронации Рамы и завершив все приготовления к церемонии, вернулся во дворец. «Пусть коронация состоится сегодня, Кайкейи еще не знает об этом», — думал он, входя в пышные покои Кайкейи, подобно богу Луны, который под влиянием Рагху плывет в небесах среди белых облаков.
Дворец этот был полон попугаев и павлинов, крики журавлей и лебедей сливались со звуками музыкальных инструментов, туда-сюда ходили горбуньи и карлы. Виднелись прекрасные беседки из лиан и вьюнов, арки из магнолий и деревьев ашока, чьи ветви склонились под тяжестью плодов; цветы и живописные пруды с их щедро украшенными словной костью, золотом и серебром скамейками делали это место еще прекраснее; повсюду ожидали рис и разнообразные напитки для утоления жажды; воистину, со всеми украшениями все здесь напоминало рай.
Войдя в восхитительные внутренние покои, царь не увидел на ложе царицы и принялся повсюду искать и звать ее. Никогда прежде Кайкейи не пропускала такого часа, никогда еще монарх не находил покои пустыми. Не подозревая о коварном замысле бессердечной царицы, Дашаратха, желая найти ее, спросил стражника, который отвечал со сложенными ладонями и дрожа:
Господин, в крайнем возбуждении царица вошла в Залу Гнева.
От этих слов сердце государя затрепетало, острая боль пронзила его, он разволновался и поспешил в Залу Гнева. Старый монарх увидел Кайкейи лежащей на полу в совсем неподходящем виде и очень расстроился.
Безгрешный государь, видя злобную Кайкейи, всегда нежную свою супругу, которую он любил больше жизни, лежащей на полу, словно сорванная лиана, низвергнутая с небес богиня или нимфа, словно исчезнувший мираж или пленный молодой олень. В эти минуты Дашаратха напоминал великого слона, увидевшего в диком лесу слониху, раненную ядовитой стрелой охотника и охваченного горем. Собственными руками он обласкал эту женщину, чьи глаза были огромны, как лепестки лотоса, и сказал:
О деви, почему ты в печали, кто оскорбил тебя? Скажи мне! Что вызвало твой гнев, о добродетельная царица, почему ты лежишь в пыли? Почему ты на земле, когда всего происходит согласно моей воле? Тобой завладел злой дух, и сердце мое обеспокоено. У меня есть много знаменитых лекарей, которые видели от меня много милости, они излечат тебя. Скажи, что волнует тебя, о любимая. Одарила ли ты кого-то своей благосклонностью или кто-то вызвал твое неудовольствие? Кого я должен наградить сегодня или наказать? Не плачь, не расстраивай себя, о царица! Или я наказал невиновного, или помиловал злого негодяя, я ни в чем не могут тебе отказать. Нужно одарить богатствами нищего или наоборот, лишить богатства богатого? Ты можешь располагать мной и моими родными, я ни в чем не могут тебе отказать, ты должна стать счастливой даже если это будет стоить мне жизни. Скажи мне, что у тебя на сердце, ты знаешь о моей глубокой любви к тебе, поэтому ты должна доверять мне. Я сделаю все, что ты пожелаешь, клянусь тебе всеми своими заслугами.
Царство мое велико, как далеко солнце; дравиды, синдху, саувиры, соураштры, дакшинатхи, банги, анги, манадхи, катсьясы, процветающие каши и кошалы — все это мои подданные, живущие в процветании, обладающие несметными богатствами, золотом и стадами. О Кайкейи, скажи, что принесет тебе радость, что печалит тебя, о застенчивая и прекрасная царица? Поднимись, поднимись, чего ты боишься, скажи мне правду, о царица. Я рассею твою печаль, как солнце разгоняет утренний туман!
Ободренная такими речами, Кайкейи отвечала царю, еще больше показывая свою обиду и мучая супруга.
Глава 11. Кайкейи требует благословений, обещанных царем
Царь, пронзенный стрелой бога любви и покоренный страстью к Кайкейи, услышал ее жестокий ответ:
Меня никто не оскорбил, о царь, и не выражал почтения, но у меня есть желание, и я хочу, чтобы ты его исполнил. Однако прежде дай слово, и тогда я раскрою его тебе.
Великодушный монарх с мягкой улыбкой отвечал возлюбленной Кайкейи, гладя ее по голове и волосами, пока она лежала на земле:
Глупая, разве ты не понимаешь, что никто кроме Рамы, этого тигра среди людей, не дорог мне так, как ты? Непобедимым, лучшим среди людей, великодушным Рагхавой, который является самой моей жизнью, я заклинаю тебя, поведай, что томит твое сердце! Не видя его даже мгновенье, я не в силах жить; поэтому именем Рамы, о Кайкейи, я призываю тебя говорить. Именем Рамы, этого тура среди людей, которого я люблю более, чем себя самого и всех своих сыновей, о Кайкейи, я прошу тебя, говори! О царица, сжалься надо мной и освободи от печали, в которую повергла меня; скажи, чего ты хочешь.
Подумай о власти, которой я обладаю и не медли; Я исполню все, что доставит тебе удовольствие, клянусь всеми своими достижениями!
Одержимая царица, почувствовав, что подходящий момент настал, с пылом и радостью произнесла свои жестокие слова. Радуясь речам монарха, она раскрыла ему свой ужасный план, который прозвучал для Дашаратхи смертельным приговором.
Снова и снова ты клянешься исполнить мое желание! Пусть боги во главе с Индрой, луна, солнце, пространства и планеты, ночь и день, четыре стороны света, земной мир, гандхарвы и ракшасы, ночные бродяги, бхуты, обитатели каждого дома и остальные живые существа станут свидетелями обета этого знаменитого государя, верного своему долгу, справедливого и святого! Он пообещал исполнить мое желание. Я призываю богов в свидетели!
Польщенная великим лучником царица обратила к щедрому правителю, ослепленному страстью значительную речь:
О царь, ты помнишь битву между девами и асурами, когда враг сразил тебя и ты упал без сознания? В тот роковой час я спасла тебя, о царь, и в благодарность за мою заботу ты пообещал два благословения. О великий царь, радость династии Рагху, теперь настало время дать обещанное. Если ты не исполнишь моих законных просьб, я скорее расстанусь с жизнью, чем перенесу это оскорбление!
Царь, очарованный словами Кайкейи, оказался в губительной ловушке, словно газель, и царица обратилась с постыдными словами к этому щедрому монарху, опьяненному страстью:
Ты даровал мне два благословения, ты обещал, о великий царь.
Услышь же, чего я желаю. Ты готовишься к коронации Рагхавы, так пусть же церемонию проведут для моего сына Бхараты! Настало для тебя время исполнить и второе благословение, которое ты из любви даровал мне во время войны между девами и асурами, о царь! Пусть безгрешный Рама, облачившись в древесную кору, совершает аскезы в лесу Дандака в течение четырнадцати лет. Сегодня Бхарата без помех станет царем — вот выбранное мной благословение, и позволь мне в этот же день помочь Раме уйти в лес. О царь царей, будь верен своему слову, сохрани свой род, доброе имя и традиции семьи. Мудрецы говорят, что в ином мире нет выше заслуги, чем с верой исполненный обет.
