Феодорит Кирский - Сочинения
Но слово наше, простираясь вперед, приходит к тому, кто наименован другом Божиим, в точности сохранил и преподал законы дружества. Ибо кто из обучившихся, хотя несколько, Божественному не знает, как великий патриарх Авраам послушен был Божию призванию, как оставил отеческий дом, отечеству предпочел чуждую страну, когда возлюбил Призвавшего, и заблагорассудил все иное поставить ниже Его дружества? Нередко впадая во многие затруднения, не оставлял он Возлюбленного как не приведшего еще в исполнение обетовании. Но и томимый жаждою, когда воспрещали ему пить воду из кладезей, им самим ископанных, не вознегодовал на Призвавшего, и не мстил обидевшим. Терпел напасть и от голода и не угасил в себе пламенника любви. Отнимали у него и супругу, которая сияла красотою и украшалась целомудрием, и во всем делала для него жизнь приятною, но вместе с женою не отнимали у него любви к Богу. Помогал ли ему Бог, упражнял ли его в долготерпении и попускал ему принимать на себя приражения неправды — всегда пребывал одинаково любящим. Стал он старцем и не сделался отцом, но не изменил своего благорасположения к Тому, Кто обещал его соделать, и не соделал еще, отцом. Когда же, в позднее уже время, обетование исполнилось: неплодие Сарры препобеждено, превзойдены пределы старости и соделался он отцом Исаака, — и тогда не долгое время насладился он сею радостию; едва сын стал отроком, слышит повеление принести его в жертву Давшему, возвратить дар Подателю, быть жрецом обетованного плода и привести на жертву Исаака — великий источник народов, обагрить руки кровию единородного сына. Однако же, хотя все это, и еще гораздо большее, заключалось в жертве, патриарх не воспротивился, не указывал на права природы, не представлял данных ему обетовании, не упоминал о том, кто попечется о нем в старости, кто предаст его погребению, но отринув всякий человеческий помысл, любви противопоставив Любовь, закону противоположив Закон, закону природы — закон Божий, спешил совершить жертвоприношение и, не колеблясь, нанести удар, если бы только Великодаровитый, прияв усердие, не воспрепятствовал тотчас убиению. Но не знаю, достаточно ли какое слово к изображению этой любви? Ибо не пощадивший и единородного сына, когда повелевал сие Возлюбленный, чего не пренебрег бы для Него?
Такую же любовь ко Владыке приобрели и сам великий Исаак, и сын его патриарх Иаков. Боголюбие того и другого восхваляют Божественные Писания; и Сам Бог всяческих нимало не отделяет ветвей от корня, но именует Себя Богом Авраамовым, Исааковым, и Иаковлевым. Их же благочестивый плод и Иосиф — старец между юными, но юноша между старцами. Боголюбия его и зависть не истребила, и рабство не угасило, и лесть госпожи не окрала, угроза и страх не ослабили, клевета, темница, продолжительность времени не преобороли, власть, могущество, роскошь, богатство не исторгли из сердца; но одинаково и взирал он на Возлюбленного, и исполнял Его законы. Сию любовь приобретя, Моисей, пренебрегши пребыванием в царских чертогах, паче изволи страдати с людьми Божиими, нежели имети временную греха сладость (Евр.11:25).
И должно ли продолжать и чрез меру распространять слово? Божественною любовию водясь и украшаясь, все собратство Пророков преуспело в совершеннейшей добродетели и оставило по себе приснопамятную славу. Да и лик Апостолов, и сонмы мучеников, прияв в себя этот огнь, презрели все видимое и всем приятностям жизни предпочли безчисленные роды смертей. Возлюбив Божественную лепоту, размыслив о Божией к нам любви, представив в уме тысячи благодеяний, вменили они в стыд себе не вожделеть оной неизреченной лепоты и соделаться неблагодарными к Благодетелю. Посему–то завет свой с Ним сохранили до смерти.
Сию лепоту возлюбив, и новые подвижники добродетели, которых жизнь описали мы вкратце, вступили на великие оные подвиги, препобеждающие человеческое естество. И сему ясно научали их Божественные Писания. Ибо воспевают они с великим Давилом: Господи Боже мой, возвеличился еси зело: во исповедание и в велелепоту облеклся еси: одеяйся светом яко ризою, простираяй небо яко кожу (Пс.103:1–2), и все прочее, что открывает нам Божию премудрость и силу; и еще: Господь воцарися, в лепоту облечеся: облечеся Господь в силу и препоясася: ибо утверди вселенную, яже не подвижится (Пс.92:1). И здесь провозвещаются также — премудрость, лепота и сила. А в другом месте говорит Давид: Красен добротою паче сынов человеческих (Пс.44:3). Здесь восхвалил он человеческую красоту Бога Слова, но воспевает и премудрость, ибо говорит: излияся благодать во устнах Твоих; показывает и силу: Препояши меч Твой по бедре Твоей, Сильне, красотою Твоею и добротою Твоею: и наляцы, и успевай, и царствуй истины ради и кротости и правды (44:4–5); ибо в этом Его красота и богатство, и сила. И Исаия взывает: Кто сей пришедый от Едома, червлены ризы Его от Восора, сей красен во утвари, зело с крепостию (Ис.63:1). Ибо Божественной лепоты не сокрыла и человеческая утварь, но и ею облеченный издает блистания красоты, чтобы взирающих побудить и привлечь к любви. Сие говорит и святая невеста, беседуя с ним в Песни Песней: Миро излияное имя Твое: сего ради отроковицы возлюбиша Тя. Привлекоша Тя: вслед Тебе в воню мира Твоего течем (Песн.1:2–3). Ибо юные души, причащаясь Твоего благоухания, поспешают, вожделевая. постигнуть Тебя, и сим благоуханием, как некою цепию, привязуемые, не соглашаются расторгать сии узы. Они сладостны и добровольно возложены ими на себя. Согласны с сим и слова божественного Павла: Христово благоухание есмы Богови в спасаемых и в погибающих: овем. убо воня смертная в смерть, овем же воня животная в живот (2 Кор.2:15–16). Посему, научаемые о Христе Божественным Писанием, что Он прекрасен, что у Него несказанное богатство, что Он источник премудрости, может все, что Ему угодно, водится безмерным человеколюбием, источает реки кротости, желает всем людям благодетельствовать только, научаемые и богоносными мужами, что благодеяний Его тысячи видов и превышают они ум, и сии подвижники уязвились услаждающими стрелами любви и, будучи членами невесты, с нею взывают: уязвлены любовию и мы (Песн.5:8). Ибо великий Иоанн взывает: се, Агнец Божий, вземляй грехи мира (Ин.1:29). Да и Пророк Исаия предвозвещал будущее, как уже совершившееся, говоря: Той же язвен бысть за греки наша а мучен бысть за беззакония наша, наказание мира нашего на Нем, язвою Его мы изцелехом (Ис.53:5), и что еще сказано Пророком о спасительных страданиях. Проповедует и Павел, взывая: Иже убо Своего Сына не пощаде, но за нас всех предал есть Его, како убо не и с Ним вся нам дарствует (Рим.8:32)? И еще: По Христе убо молим, яко Богу молящу нами, молим по Христе: примиритеся с Богом. Не ведевшего бо греха по нас грех сотвори, да мы будем правда Божия о Нем (2 Кор.5:20–21). Сие и подобное сему находя у соделавшихся служителями Божия Слова, отовсюду приемлют они в себя уязвления Божественной любви и, всем пренебрегая, представляют в уме Возлюбленного и прежде ожидаемого нетления соделывают тело свое духовным.
И мы восприимем сию любовь и привлекаемые красотою Жениха, вожделевая обетованных благ, подвигнутые множеством благодеяний и убоявшись подпасть ответственности за неблагодарность, соделаемся любителями и хранителями Его законов. Ибо таков закон дружества — одно и то же любить, одно и то же ненавидеть. Посему и Аврааму сказал Бог: благословлю благословящые Мя, и кленущыя тя проклену (Быт.12:3); и Давид говорит Богу: Мне же зело честни быша друзи Твои, Боже (Пс.138:17); и еще: Не ненавидящыя ли Тя, Господи, возненавидех, и о вразех Твоих истаях; совершенною ненавистию возненавидех я: во враги быша ми (138:21–22); и в другом месте: Законопреступныя возненавидех, закон же Твой возлюбих (118:113); и еще в ином месте: Коль возлюбих закон Твой, Господи: весь день поучение мое есть (118:97). Посему явственный признак любви к Богу — соблюдение Божественных Его Законов: кто любит Мя, слово Мое соблюдет, сказал Владыка Христос (Ин.14:23). С Ним слава, честь и поклонение Отцу и со Всесвятым и Животворящим Духом ныне и всегда и во веки веков! Аминь.
Письма блаженнаго Феодорита
Съ «дивнымъ советникомъ» пророческое слово сочетало «разумнаго послушателя» (Ис. 3, 3). Я же передалъ твоей святости не какъ разумному советнику, но какъ мудрому и истинному судье составленную мною книгу на божественнаго Апостола. Подобно тому какъ плавильщики золота испытываютъ его пробирнымъ камнемъ, чтобы видеть, насколько оно неподдельно и чисто: — такъ и я послалъ твоей святости мое сочиненіе, желая знать, правильно ли оно и не требуетъ ли какого–нибудь исправленія. Но, прочитавши и пославши (обратно), ты, любезный человекъ (другъ), ничего подобнаго не сообщилъ намъ ο немъ. Это молчаніе заставляетъ меня предполагать, что судья, составивши неблагопріятное сужденіе, не хотелъ огорчать насъ извещеніемъ объ этомъ. Посему уничтожь это опасеніе и благоволи сообщить свой приговоръ касательно означеннаго сочиненія.
