Елена Уайт - Свидетельства для Церкви (Том 2)
На собрании в Алме присутствовали братья из Сент-Чарльза и Титабаваси, округ Сагино, они настойчиво упрашивали нас приехать к ним. В этот раз мы не планировали поездку в данный округ, но хотели посетить округ Тускола, если представится такая возможность. Однако, не получив никаких известий из Тусколы, мы решили отправиться в Титабаваси, а тем временем написать в округ Тускола и поинтересоваться, хотят ли нас там видеть. В Титабаваси мы были приятно удивлены, обнаружив большой молитвенный дом, недавно построенный нашими собратьями, и увидев, что он почти полностью заполнялся соблюдающими субботу во время собраний. Казалось, братья готовы были выслушать наше свидетельство, [13] и мы почувствовали себя непринужденно. Брат А. на совесть и славно потрудился в этом месте. Несмотря на яростное сопротивление и даже гонение, люди приходили слушать истину, и наши труды произвели на всех хорошее впечатление. Я за одну неделю посетила одиннадцать собраний в этой местности, несколько раз проповедовала от одного до двух часов и принимала участие в других собраниях. На одном собрании была предпринята попытка побудить некоторых соблюдавших субботу выйти вперед и взять свой крест. Для большинства этих людей пришла пора принять крещение. В своем последнем видении мне были показаны города, в которых будет проповедана истина и созданы новые церкви; их-то мы и должны будем посетить. Титабаваси был одним из таких городков. Я почувствовала особую заинтересованность в этих людях. Передо мной открылась жизнь некоторых членов общины, и меня охватило такое желание потрудиться для них, что я не могла от него освободиться. Около трех часов я трудилась для братьев и сестер, большую часть времени взывая к ним с чувством глубочайшей тревоги. Все взяли свой крест и по такому случаю вышли вперед для заключительной молитвы, и почти все высказались вслух. На следующий день крестилось пятнадцать человек.
Все посещающие этих людей остаются под глубоким впечатлением того ценного и добросовестного труда, который вложил в город Титабаваси брат А. Его забота - начинать дело в тех местах, где истина еще не была проповедана, и я надеюсь, что наши собратья перестанут отвлекать его от этого труда. В духе смирения он может идти вперед, опираясь на руку Божью, и спасать многие души от сил тьмы. Да пребудет с ним Божье благословение!
Когда цикл наших собраний в Титабаваси приближался к концу, брат Спунер из Тусколы приехал за нами, чтобы отвезти нас в этот округ. Мы отправили его обратно в понедельник, попросив назначить для нас встречи в его местности, и обещали приехать в четверг после крещения. В Вассаре мы провели собрания в субботу и в воскресенье в здании школы униона. Нам предоставили возможность выступить там бесплатно, и мы увидели добрые плоды наших трудов. В воскресенье после полудня около тридцати вероотступников и дети, которые не исповедовали никакой религии, вышли вперед. Это было очень интересное и полезное собрание. Некоторые ото- [14] шли от дела Божьего, и мы особенно хотели потрудиться ради них. Но времени было мало, и мне казалось, что нам придется оставить работу неоконченной, поскольку мы назначили встречи в Сент-Чарльзе и Алме, а чтобы успеть на них, мы должны были закончить наш труд в Вассаре в понедельник.
В ту ночь мне снова было показано во сне ранее виденное по поводу некоторых людей в округе Тускола, и у меня появилась еще большая уверенность, что работа для этих людей далеко не закончена. Вместе с тем у меня не бьтло другого выхода, как только ехать на назначенные встречи.-Во вторник мы проехали тридцать две мили до Сент-Чарльза и остановились на ночлег у брата Григза. Здесь я написала пятнадцать страниц свидетельств и посетила вечернее собрание. В среду утром мы решили вернуться в Тусколу, если брат Эндрюс поедет на встречу в Алме. Он согласился с этим. В то утро я написала еще пятнадцать страниц, посетила собрание и говорила один час, а потом мы проехали тридцать три мили с братом и сестрой Григз к брату Спунеру в Тусколу. В четверг утром мы отправились в Уатроусвилл, находившийся от Тусколы на расстоянии шестнадцати миль. Там я написала шестнадцать страниц и посетила вечернее собрание, на котором обратилась с весьма нелицеприятным свидетельством к одному из присутствовавших. На следующее утро я написала двенадцать страниц до завтрака, затем вернулась в Тусколу и написала еще восемь страниц.
В субботу мой муж проповедовал на утреннем богослужении, а после него до приема пищи я проповедовала еще два часа. Затем собрание было ненадолго прервано, я немного подкрепилась и после этого целый час выступала на общем собрании, обращаясь с нелицепритными свидетельствами к некоторым присутствовавшим. Эти свидетельства в целом были приняты с чувством смирения и благодарности. Однако я не могу сказать, что все свидетельства принимались в таком духе.
На следующее утро, когда мы собирались выехать в молитвенный дом, чтобы ревностно трудиться в течение дня, одна сестра, для которой у меня было свидетельство о том, что ей недостает осмотрительности и благоразумия и что она [15] не всегда контролирует свои слова и поступки, вошла к нам со своим мужем и стала выражать большое недовольство, впадая в истерику. Она начала говорить и рыдать. Она немного роптала, кое в чем признавалась, но в значительной степени оправдывала себя. У нее сложилось неправильное представление о многих вещах, которые я ей передала. Ее гордость была задета, когда я стала при всех говорить о ее недостатках. В этом, очевидно, и заключалась главная проблема. Но почему она так расстроилась? Братья и сестры знали истинное состояние ее дела, поэтому я не открыла им ничего нового. Но я не сомневаюсь, что это стало новостью для самой сестры. Она не знала себя и не могла правильно судить о своих словах и поступках. В какой-то степени это относится почти ко всем братьям и сестрам, отсюда возникает необходимость в таких добросовестных обличениях в церкви, и всем ее членам надо развивать у себя любовь к прямым свидетельствам.
Муж этой сестры остался явно недоволен тем, что я раскрыла ее недостатки перед всей церковью, и заявил, что он не был бы так оскорблен, если бы сестра Уайт следовала указаниям нашего Господа, данным в Мф. 18:15-17: "Если же согрешит против тебя брат твой, пойди и обличи его между тобою и им одним: если послушает тебя, то приобрел ты брата твоего; если же не послушает, возьми с собою еще одного или двух, дабы устами двух или трех свидетелей подтвердилось всякое слово. Если же не послушает их, скажи церкви; а если и церкви не послушает, то да будет он тебе, как язычник и мытарь".
Тогда мой муж ответил так: брату следует понять, что эти слова нашего Господа относятся к личным прегрешениям, поэтому в данном случае мы не можем применять указанный текст к нашей сестре. Она не согрешала лично против сестры Уайт, но сестра Уайт обличила ее общественные недостатки, которые угрожали благосостоянию церкви и дела Божьего в целом. В данном случае, сказал мой муж, применим другой текст из 1 Тим. 5:20: "Согрешающих обличай пред всеми, чтоб и прочие страх имели".
[16] Брат признал свою ошибку как христианин и, казалось, успокоился по этому поводу. Было очевидно, что со времени послеобеденного субботнего собрания эти люди многие вещи видели в преувеличенном и неверном свете, поэтому им предложили прочитать письменное свидетельство. Когда это было сделано, обличенная сестра спросила: "Неужели об этом ты вчера говорила?" Я ответила, что так оно и есть. Она была удивлена и вполне согласилась с письменным свидетельством. Я отдала его ей, не оставив себе копии и, конечно же, поступила неверно. Но я чувствовала такую нежную заботу об этой сестре и о ее муже и так страстно желала и надеялась на их процветание, что в данном случае поступила против своего обыкновения.
Собрание уже началось, и мы поспешили в церковь, где нас ждали. Она находилась на расстоянии полутора миль. Читатель может судить, располагало ли нас произошедшее утром к тому, чтобы собраться с мыслями, испытать прилив сил и достойно предстать перед народом. Но думают ли люди об этом? Кто-то, возможно, и проявляет немного милости, однако импульсивные и беспечные братья и сестры приходят со своими трудностями и тяготами как раз в то время, когда нам надо выступать или когда мы совершенно истощены долгим выступлением. Тем не менее мой муж призвал на помощь всю свою энергию и по просьбе собравшихся непринужденно говорил о Законе и Евангелии. Я получила приглашение проповедовать после обеда в новом доме молитвы, недавно построенном и освященном методистами. Это вместительное здание было переполнено, и многие были вынуждены стоять. Я свободно говорила около полутора часов о первой из двух великих заповедей, повторенных нашим Господом, и с удивлением узнала, что методистский служитель то же самое проповедовал утром. Он и другие члены его церкви слушали, что я скажу на данную тему.
