Алексей Осипов - Лекции профессора Московской Духовной Академии А. И. Осипова
Еще одно понимание человека — математическое. Ну, математики понимают его так, как им только и можно понимать: человек это удивительная и сложнейшая формула. Ну что ж… Каждый по своему с ума сходит; можно и так, наверное, посмотреть. Правда, тут только одно «но» — можно было бы рассматривать человека, как формулу, при одном только условии: если было бы доказано, что жизнь, все‑таки, является ничем иным как, пусть сложнейшим, но сочетанием исключительно физических элементов. Тогда — да. Тогда это формула. Но, как только мы допустим, что жизнь это не простое сочетание физических элементов, а категория, выходящая из границ чисто физического мира, явление духовного порядка, то математический подход сразу же теряет свою значимость.
Всем понятно социальное понимание человека. Человек это некий индивид — индивидуальность — то есть некая специфическая личность. Каждый человек есть индивид, а, следовательно, и человек вообще есть индивид, как элемент социума.
Психологическое понимание. С психологической точки зрения, человек рассматривается как личность. Не спрашивайте только меня, что такое личность? Сказать, что такое личность, невозможно. Говорить можно очень много, но, вы знаете, этим отличаются философы и богословы — они могут говорить сколько угодно, и, при этом, суметь ничего не сказать. Это искусство, конечно… Поэтому, в данном случае, я совсем не хочу определить, что такое личность, а хочу лишь намекнуть… Намекнуть таким образом — ничего не сказав. Помните, я однажды вам приводил мысль Платона о том, что первые реальности не имеют определения? То есть, их невозможно определить с помощью извне каких‑то заимствованных свойств. Почему? Потому что первая реальность это и есть само первичное свойство. Его нельзя, поэтому, описать. Я вам приводил цвет — зеленый цвет — если мы его никогда не видели, мы не сможем описать его другому. Почему я вам об этом говорю? Личность относится к категории первичных реальностей, и, по этой причине, нельзя сказать, что она есть. Она есть, а что она такое — это уже вопрос познания. То есть, тут мы встаем перед проблемой уже гносеологического порядка. Первичные категории постигаются с помощью феории, а не интеллекта, не рацио. Слышите? Два есть метода — совершенно различных. Рационально личность не постижима, но феорически, созерцательно, она доступна познанию, и каждый человек, поскольку именно он обладает личностью и поскольку он есть личность, может, в определенной мере, познать это. Только сказать не может: познает, но не скажет. С психологической точки зрения, человек есть личность.
Еще одно понимание, которое наиболее нам близко и о котором мы чуть–чуть, может быть, поговорим, это религиозное понимание, если хотите, христианское понимание — человек есть образ Божий. Об этом мы с вами поговорим.
Так вот, я еще, с несколько иной стороны, тоже скажу несколько слов о человеке. Есть еще следующие три интересные концепции, которые, однако, никак не укладываются в рамки христианского сознания. Речь идет вот о каких трех характеристиках или трех пониманиях человека.
Первое из них, которое фактически исходит из дарвинистского понимания человека, заключается в следующем: человек по существу это все‑таки обезъяна, но обезъяна какая? — коварная, чувственная, злая. Она несет в себе наследие всех своих животных предков. Именно этим объясняется, в частности, то развитие нашей цивилизации, которое все более и более усугубляет нашу жизнь. То есть, это развитие носит аномальный характер и мы видим, как умножается число преступлений и зла в нашем мире. Откуда, значит, зло это? Вот отсюда — из наследия предков, из той природы, которую носит в себе человек. Вот кто он есть, и не больше! А то сознание, которым он отличается от животных, оно, фактически, является ничем иным, как инструментом осуществления тех животных интенций, которые присутствуют в нем. Эта точка зрения, я вам скажу, находит себе место в человеческом сознании. Не все, правда, так до конца домысливают, но немало людей, которые так чувствуют. Отсюда и отношение к человеку, отсюда и, так называемая, ценность человека — никакой ценности. Ничто!..
Другая точка зрения, прямо противоположная первой, которая имеет для себя, кажется, достаточные основания, но которая утверждает нечто иное. Именно: человек, по существу, ангел. Посмотрите на детей и вы увидите — это ангелы во плоти. Это доброе существо. Ничего худого в нем нет. Однако развитие человеческого общества приняло такой характер, и внешние условия жизни накладывают такой отпечаток, что этот ангел постепенно теряет свои добрые свойства. Кто больше, кто меньше, но суть остается той же: по природе человек — ангел. Нет в нем зла… Нет в нем ничего худого… Эта точка зрения не отвечает на очень серьезный вопрос: если все люди ангелы, то как возникает зло? Такие общие фразы о том, что социальная среда искажает человеческую деятельность и человеческую душу, как‑то скользят по поверхности. Они не дают понимания механизма: откуда же возникает это зло. Ангел должен сочувствовать ангелу и он будет сочувствовать — зло то откуда? Эта точка зрения не дает объяснения своего основного положения, поэтому она почти не имеет себе сторонников.
Третья точка зрения иного порядка: утверждается, что человек не зол и не добр, по самой своей природе. Он — «табула раза» — чистая доска, на которой можно писать все, что угодно. И вот условия жизни, как природные условия жизни, так и, в особенности, социальные условия жизни, начертывают на этой доске все те характеристики, которые мы относим к категории добра или зла.
Эти три понимания человека носят характер внехристианский: здесь нет самого основного, о чем говорит христианство. Христианство не может согласиться ни с одной из этих точек зрения. Причин достаточно. Нельзя согласиться с первой точкой зрения, что он только обезьяна, только животное. О том, что он не животное, что он не только зол, говорит элементарный опыт. О том, что он не ангел, не приходится и говорить, поскольку тогда нет ответа на вопрос о происхождении зла. Сказать, что он «табула раза» — тоже неверно, с христианской точки зрения. Неверно, хотя бы по той причине, что мы видим уже в самом детском состоянии, когда еще нет сознания, то есть, нет осмысленных еще действий, уже есть проявления чувств, эмоций. Где нет еще свободы воли, осознанных свободных актов, мы видим проявление и того и другого — и доброго и злого. Не в смысле характеристик его души, поскольку у него еще нет достаточного сознания воли, а как актов, как действий. Я вам привел все эти характеристики человека для того, чтобы, на их фоне, вы лучше могли увидеть все своеобразие христианского понимания человека.
Христианство, действительно, утверждает беспрецедентную в истории истину о том, что человек есть образ Божий. Ни одна, не только из представленных точек зрений, но и ни одно из религиозных учений, не говорит об этом в той форме, в какой говорит об этом христианство. Мы найдем в других религиях мысли, которые утверждают, что человек есть ни что иное, как проявление божества, но это совсем не образ Божий. В индийской, например, религиозной мысли мы находим очень интересные идеи, но они сводятся к тому, что человек, как и весь окружающий мир, есть ни что иное, как проявление все того же Брахмы. Отсюда, и его конечная судьба: он становится просто брахманом. Здесь он имеет только некое искаженное сознание, а там он становится или чистым сознанием Брахмы, или, в конце концов, его материей. Ни о каком образе Божием речи не идет.
Вообще‑то, я вам скажу, вся совокупность понимания человека лежит между этими двумя крайностями: с одной стороны человек — существо чисто материального порядка, биологическое, с другой стороны — он есть ни что иное, как само божество, проявляющее себя в виде человека, в форме человека, в этом мире. Вот две крайние границы, между которыми заключена вся совокупность вариантов понимания человека вне христианства.
Что говорит о человеке христианская религия? Первое и, конечно, главное, что человек есть образ Божий. Вопрос об образе Божием, один из довольно сложных вопросов. Понимаете? Утверждается, что он есть образ Божий. Как только мы касаемся характеристики, объяснения этого — тут нет полной окончательной определенности. То есть, описать, что это означает, до конца невозможно. Причина очевидна: мы не можем описать самого Бога, по этой причине мы не можем точно описать и образ этого Бога. Есть очень разные описания (у св. отцов, в том числе), но их можно, в конечном счете, свести к нескольким наиболее важным характеристикам.
